Книга Он и Она - Александр Редько

Она снова посмотрела внимательно на него:

– Нет, конечно…

И загадочно улыбнулась. Почему-то именно эта недосказанность тогда очень больно уколола. Прямо в сердце.

Ещё раз вспомнив фразу «язык мой – враг мой», Он замолчал. А потом вдруг подумал: «Ведь так оно и есть». Он сказал правду. Пусть знает. Пусть.

…И вот Он один. Курский вокзал, кофе, сигарета… И вот Она. За тысячу километров от него. Одна… Эх! Увидеть бы её сейчас! Заглянуть в глаза, спросить… О чём угодно, лишь бы услышать её прекрасный голос… Позвонить… Пальцы, уже готовые было набрать её номер, переставали слушаться и замирали. А мобильный телефон летел на дно его сумки. Захочет ли Она слушать его? Как много мы теряем, повинуясь предательскому вопросу: «А захочет ли Она говорить со мной?»

Откуда-то изнутри нашёптывал писклявый подленький голосок: «Звонить собрался? Давай-давай! Звони! И так в её глазах ты уже никто. А теперь ещё и ничем станешь. Не любят тебя, дурак! Другой ей нужен, который в бараний рог согнёт! Чтобы сама за ним бегала как сумасшедшая! Чтобы от одного его взгляда дрожать начинала и скулить. Такой, чтобы… Эх!!!» Дальше этот голосок затихал. Иссякал. Звонить – не звонить?!?!?! Захочет Она говорить с ним или нет? Не зная ответа, Он чувствовал. Да! Захочет! Более того, Он почемуто знал, что Она ждёт его звонка!

И… не звонил. И… не писал. Да пропади ты пропадом, гордость, или, ещё хуже, гордыня мужская! Чушь! Дурь! Вот как это называется. И ещё – поганая трусость оттого, что Он не знал, нужен ей или нет. Не знал. И она не говорила. Переводила разговор на другую тему. Потому и не звонил. Боялся услышать то, что хотелось бы услышать меньше всего: «Зачем звонишь? Всё давно кончено».

Не хотел Он, чтобы всё кончалось. Его счастье было не в ней, его Женщине. Вместе с ней. Бездарно было сидеть и ждать, что Она принесёт ему счастье. Это значило бы только одно: что Он, взрослый и здоровый мужчина, возложил бы ответственность за своё счастливое будущее на её хрупкие плечи.

А на них и так много всего лежало. Он хотел и в горе и в радости делать их счастье вдвоём. Делал. Но получалось как-то однобоко. Как-то в одиночку. Без активных действий с её стороны. Ну, люди, кому из вас взаимности не хочется? И как долго каждый из вас способен постоянно догонять того, кто убегает? Как долго???

Бурлил вокзал. Сердце, заполненное кофеином до предела, стучало как сумасшедшее. Вдруг в цветочном магазине Он увидел розы. Красивые, на длинных ножках. Такие, какие любила Она. И Он купил их. Гл у – по улыбаясь, Он шёл по подземному переходу на перрон. Только что объявили, что поезд Симферополь – Москва прибывает точно по расписанию. Он шёл на перрон. Шёл и не мог объяснить себе зачем. Кого Он хотел увидеть? Поднявшись по лестнице, Он ощутил те же чувства, когда встречал её. Свою Женщину. В душе играл симфонический оркестр… В руках букет…

Люди, ожидавшие этот же поезд, тоже были с цветами. Но его букет в тысячу раз лучше. Прибывший поезд остановился. Из дверей вагонов выходили приехавшие. Они обнимались и целовались с теми, кто их ждал. И вдруг… Вдруг Он увидел девушку в элегантных сапожках и дублёнке такого же цвета, какую носила его Женщина. Она была одна и катила за собой чемодан на колёсиках. Не раздумывая ни секунды, Он догнал её и окликнул… Девушка остановилась, обернулась… Его сердце было готово вырваться от набежавших чувств… На него смотрела и улыбалась миловидная не Она. Он улыбнулся ей в ответ и протянул цветы.

– Мне? Но почему? – спросила девушка.

– Просто так, – ответил Он. – Добро пожаловать в Россию!

Повернулся и ушёл.

Он шёл по подземному переходу вокзала один. Раньше – с ней. Он молчал. А когда приезжала Она, они говорили, улыбаясь друг другу. Его руки сейчас были не заняты, а прежде Он катил её элегантный чемоданчик на колёсиках, а Она шла рядом, неся в руках красивый букет. И прохожие смотрели на них. И тоже улыбались.

Теперь его жизнь разделена на «до» и «после». На «с ней» и «без неё». На «вместе» и «в одиночестве». А границей стал перрон далёкого Санкт-Петербурга. В кафе на Невском проспекте, где они пили американо с двойными сливками и где сказали: «Мы не понимаем друг друга… Нам надо расстаться». Там, где Он, давясь табачным дымом, пытался протолкнуть комок, горький комок, колом стоявший в горле. Там, где Она плакала, держа в ладонях его руку…

Не осознавая до конца, что делает, Он доехал на метро до площади трех вокзалов и, вместо того чтобы идти на Казанский, пошёл на Ленинградский вокзал. Взял билет. И уже через полчаса скоростной «Сапсан» нёс его быстрее ветра в Санкт-Петербург. Не понимая зачем, Он чувствовал, что ему надо было оказаться там. Четыре часа пути промелькнули как одно мгновение. Как один миг. Поезд мягко замер у перрона. Выйдя из него, Он нырнул в метро и поехал на Невский проспект.

Самый великолепный город в мире был рад ему!

Он снова распахнул свои объятия и радушно принял его, согревая теплом подземки, улыбками горожан, обволакивая размеренным, неспешным ритмом жизни, который кардинально отличался от московской постоянной суеты.

Невский проспект! Величавый, роскошный и одновременно строгий, словно приглашая в гости, развернул перед ним своё великолепие. Он знал, куда идти. Кафе, в которое ему позарез нужно было попасть, Он отыскал бы и днём и ночью. Даже с завязанными глазами. Открыв дверь, Он нашёл столик, за которым несколько месяцев назад они сидели вдвоём. С удовольствием отметив про себя, что там было не занято, сел на стул, на котором сидел тогда. Подбежала официантка, и Он сказал:

– Американо с двойными сливками, пожалуйста! Девушка улыбнулась, записала заказ и собралась было уже уйти, как Он вдруг остановил её:

– Два американо. И, будьте добры, сразу.

Одна чашка ароматного американо стояла перед ним. Вторая – напротив. Словно Она сидела сейчас рядом. И Он, как будто отмотав назад кадры киноленты, увидел перед собой свою Женщину. Он мог снова говорить с ней. И Он говорил. Говорил, что во многом был не прав, что не умел слушать, а вернее, иногда услышать то, что Она хотела до него донести. Что не сразу понимал её, и ему надо было время, чтобы осознать, что же Она от него хочет. Что любит её… Что… Поток мыслей не иссякал и нёсся, словно водопад. Он не убеждал её ни в чём. Он просто говорил, говорил и говорил… Кофе был выпит, и Он заказал ещё. Потом ещё чашку, ещё и ещё. И снова говорил, говорил и говорил… Забываясь, начинал оправдываться, перебивая сам себя: «Кретин! Обещал ведь!» Снова говорил… Путался в словах, возвращался к прежней мысли и повторял то, что уже говорил. Словно пытаясь вернуть время, когда они прощались, кричал: «Я не хочу расставаться с тобой!»

Зачем Он снова вернулся в Санкт-Петербург? Зачем сидел сейчас в этом кафе? Зачем мысленно говорил со своей Любовью? Он не мог до конца этого понять. Но Он знал, что так надо. Надо – и всё.

Когда его душевные силы иссякли, Он вышел из кафе. Есть не хотелось, хотя последний раз Он ел лишь вчера. Двинулся по Невскому вверх. Увидев кафе, оформленное в советском стиле, зашёл. На стенах были развешаны всё те же старые фотографии, вокруг – вещи, напоминавшие об ушедшей эпохе. Это было кафе, где они с удовольствием ели пельмени с маслом, сделанные вручную. И снова столик, за которым сидели они тогда, был пуст. Удобно расположившись, Он заказал пельмени. Съев несколько штук, расплатился и пошёл дальше. Ноги сами вынесли его в старый колодец двора, где несколько месяцев назад Он прочёл белой краской написанную на асфальте фразу «Радость моя!!! Я тебя люблю!!!» И – о чудо! Надпись ещё сохранилась! Её только немного припорошил снег! Сердце стучало. Глянув на часы, Он торопливо зашагал на вокзал. Было ещё что-то, что ему надо было сделать. Завершить.