Книга Преемник - Марина и Сергей Дяченко

И, разом отбросив сдержанность, он вдруг белозубо усмехнулся:

— Где меня искать, ты помнишь, наверное?

Он ушёл, изящно поклонившись; я тупо смотрела в закрывшуюся дверь, сбитая с толку, злая, растерянная — и польщённая тем не менее. Важный человек Хаар. Важный и знаменитый. Снизошёл-таки. Приятно.

* * *

Каварренское кладбище знаменито было старинной традицией — почти все памятники изображали усталых птиц, присевших на надгробие.

Эгерт постоял у могил отца и матери. Надгробие старого Солля увенчано было мощным, чуть сгорбленным под тяжестью лет орлом, а над могилой его жены опустил голову измученный аист. Эгерт долго стряхивал снег с каменных плит, с крыльев, с холодных мраморных спин.

Кладбище молчало под тонкой простынёй снега; Эгерт возвращался кругами, по много раз проходя мимо поникших каменных голубей, съёжившихся ласточек и той маленькой безвестной пичуги, что сидела, склонив голову над гранитными буквами — «Снова полечу»…

Раньше могила без памятника была на краю кладбища, в стороне. Теперь её со всех сторон окружали соседи — но изваяния здесь так и не поставили, и пустая гладкая плита со всех сторон окружена была жухлой травой, жёлтые сухие космы торчали из-под снега.

Эгерт остановился. Надпись на камне невозможно было прочитать, не счистив снежной корки — но Эгерт прекрасно помнил, что здесь написано. Нетрудно запомнить имя безвинно убитого тобой человека.

«Динар Дарран» — написано на камне. Его звали Динар, он был женихом юной Тории. Эгерт Солль убил его на дуэли — а потом жестоко искупил этот грех; Динар, может быть, простил своего убийцу и разрешил ему быть счастливым с Торией.

Гибель Динара — вечная Эгертова вина; а вот гибель Фагирры была единственно возможной и праведной. Об этом убийстве он не жалел ни секунды — но Фагирра не простил, конечно. Дотянулся.

Над плитой взметнулась сухая серая позёмка…

* * *

…Маленький белесый смерч. Сухо зашелестела жухлая трава.

Луар стоял, привалившись спиной к стволу. Сторож ни за какие деньги не желал ухаживать за могилой — Луар сам очистил от прошлогодней листвы чуть заметный неогороженный холмик.

Ему было страшно сюда приходить. А не приходить он не мог; тем более сегодня — перед уходом…

Он не хотел уходить. Он боялся идти. Он знал, что в конце пути его уже ждут — и не желал этой встречи. Ему, в конце концов, вовсе не нужен старый, из детских воспоминаний медальон…

Необходим. Как воздух. Как свет.

Так пьяница спешит в трактир посреди метели, рискуя остаться в сугробе. Так влюблённый, ведомый вожделением, лезет в спальню по карнизу, не боясь свернуть себе шею. Луар цеплялся за каждый новый день, откладывая путешествие на послезавтра, — но сила, гнавшая его за медальоном, была стократ сильнее страха.

* * *

Мы лежали в душной темноте, разомлевшие и счастливые, как два сытых, раскалённых солнцем удава. Где-то в углу деликатно поскрёбывала мышь; сквозь щель полога пробивался тусклый отсвет прогоревшего камина. Красная искорка отражалась в открытом Луаровом глазу — второго глаза я не видела. В этот момент Луарово лицо на подушке представлялось мне живописной местностью, страной с долинами и горным пиком, с холмами и бессонным круглым озером. А красный свет камина заменял в этой стране закатное солнце… Наверное, подобные мысли являются в бедную голову только в преддверии сна.

Он чуть пошевелился — я увидела, что единственный видимый глаз смотрит на меня:

— Будешь спать?

— Нет, — отозвалась я шёпотом. Мне не хотелось, чтобы на смену блаженной красной темноте пришло обыкновенное серое утро.

Он осторожно привлёк меня к себе:

— Послушай… Давным-давно на белом свете жил колдун… маг. Он был силён и умел заглядывать в будущее… За это его звали Прорицателем.

Я чуть улыбнулась. «Одна женщина умела стирать бельё… За это её прозвали прачкой».

— Не смейся, — сказал он обиженно. Я примирительно прижалась к нему щекой; он вздохнул и продолжал — чуть напевно, как принято рассказывать сказки:

— Ну вот… Этот человек обладал драгоценной вещью — Амулетом Прорицателя… Это такой медальон с прорезью, и Прорицатель… видел недоступное. Он был могущественным и жил долго… Но в конце концов всё-таки умер. А медальон, то есть Амулет, передал своему преемнику… который тоже был магом и тоже стал прорицателем. И с тех пор его — не преемника, а того, старого — стали звать Первым Прорицателем… И так было долго. Прорицатель умирал — Амулет сам находил себе нового хозяина…

— Нюхом? — осведомилась я.

Луар не засмеялся:

— Наверное… Наверное, у Амулета был-таки нюх. Он… очень сложная вещь, этот Амулет. Своему хозяину он приносит могущество… А самозванца может и прикончить. Очень сильная вещь. Опасная… В книгах описано, как с помощью медальона прорицатели ходили сквозь… Но, может быть, как раз это и вымысел… Вот, шли века. Один умер — Амулет переходил к другому…

Он замолчал, и мышь, присмиревшая во время его рассказа, снова радостно принялась за работу.

— А дальше? — спросила я.

Он вздохнул:

— Дальше… Последний прорицатель умер… Он был хороший человек и достойный маг, звали его Орвин… Он умер, вернее, погиб, и Амулет остался бесхозным… И уже много десятилетий ищет.

— Кого? — глупо спросила я.

— Прорицателя, — отозвался он обречённо.

Мы снова замолчали — надолго, на радость мыши.

— А откуда ты всё это знаешь? — спросила я не без иронии.

Он приподнялся на локте — и оба его глаза, едва различимые в темноте, уставились мне в лицо:

— Этот медальон… Долго хранился у моего деда, декана Луаяна. Он был маг…

— Твой дед — маг?! — теперь я тоже села на постели. Искусство выдумывать небылицы в некоторой степени даже почётно — но очень уж не в обычае серьёзного мальчика Луара; поэтому я вперилась в него пристальнее, чем позволяла темнота:

— Твой дед? Маг?

В его голосе скользнуло удивление — он, выходит, думал, что я давно знаю:

— Ну да… Декан Луаян, он был известен в городе, а в университете на него вообще молились… Это он остановил Мор, вызванный братьями Лаш… Только этого почти никто не помнит, — теперь в его голосе послышалась горечь. — Он написал книгу, «О магах», этот такой здоровенный трактат, жизнеописания… Я так и не прочёл полностью. Но я читал о прорицателях и Амулете…

— Подожди-подожди, — я обняла колени руками, — ты читал книгу, написанную колдуном? Жизнеописания магов?

Луар представился мне в совершенно новом свете. Я в жизни не видела человека, который видел того человека, который видел бы настоящего мага.