Книга Возвращение - Юлия Фирсанова

– Да, справедливо, – нехотя вынужден был признать тот, поскольку я потребовала прямого ответа.

– Наверное, иногда до смерти надоедает чувствовать везде и всюду справедливость и поступать соответственно, – сказала сочувственно.

– Достает, – задумчиво, с какой-то застарелой усталостью кивнул Гарнаг и неожиданно вскинулся: – Ты жалеешь меня?

– Надо же хоть кому-нибудь пожалеть, – пожала я плечами и похлопала собеседника по крепкой как камень руке. – Я-то не бог справедливого суда и посочувствовать могу.

– Я слышал твой разговор о справедливости и милосердии, магева Ксения, – вновь задумчиво ответил мужчина. – Ты странно судишь, но лжи в твоих словах нет.

Улыбнувшись Гарнагу, не удержалась от сладкого зевка.

– Иди-ка спать, магева, Кейсантиру мое приветствие. – В голосе бога послышалось что-то схожее с заботливой снисходительностью.

– Ага, спасибо, что зашел, приятно было познакомиться. – Еще раз сладко зевнула и прихлопнула комара, назойливо, как постылый ухажер, зудящего над ухом.

Странное дело, пока мы трепались с божеством, ни один гад не смел приблизиться. Зато стоило богу справедливого суда покинуть наш лагерь, кровопийцы ринулись в массовую атаку. Интересно, до этого мига они сидели в засаде, кружили на почтительном расстоянии, отпугиваемые аурой Гарнага, или жрали его самого как более деликатесного?

Я на ощупь возвращалась к своему ложу, без суперподсветки бога ориентироваться в ночном лесу оказалось затруднительно. Звездного света хватало только на то, чтобы не свалиться в тлеющий костер и на сладко спящих мужчин. Ой, а спали-то не все!

– Магева? – Даже не шепот, легчайшее дуновение в ночной тиши донеслось со стороны Гиза, он бесшумно приподнялся на подстилке. Темная тень.

– Гиз? – присев на корточки, тоже таинственным шепотом, чтобы не будить остальных, отозвалась тут же.

– Что произошло? Я не мог проснуться, как под сонным заклятием находился. – В сдержанных интонациях киллера слышались недоумение пополам с настороженностью.

– Гарнаг заходил поболтать. Все в полном порядке, спи дальше, – шепнула Гизу на ухо, подивившись чуткости киллера. А с другой стороны, чему удивляться? При его опасной работе все инстинкты и чувства должны работать с утроенной силой, обеспечивая выживаемость и успешную карьеру хозяину. Моей щеки случайно коснулась мягкая прядь волос Гиза, почему-то смутившись, хоть и не случилось ничего зазорного, я отодвинулась.

– Ясно, – отозвался мужчина и замолчал. На этой интригующей ноте, пока не перебудили весь лагерь, мы закончили болтать.

Матрас показался мягче пуховой перины, я до кончика носа завернулась в теплое одеяло из эльфийской шерстяной паутины. Вот теперь не достанет ни один комар! И тотчас заснула так крепко, как будто тоже попала под власть чар.

Утром меня разбудили не ласковые лучи солнышка, щекочущиеся крылышки Фаля или соблазнительные ароматы готовящегося завтрака, хотя все эти компоненты плюс задорное пение птиц присутствовали в реальности, причем пернатые надрывались так, будто вознамерились оглушить нас в отместку за какие-то преступления. Нет, я проснулась от тихого спора в дальнем конце поляны.

– …Просмотрели? Быть того не может! – твердо заявлял встревоженный Кейр.

– Ну мало ли, – исполнял роль сомневающегося скептика Лакс. – Вдруг этот след только поутру проявляется? Гиз, а ты как думаешь, какой художник листовицу «украсил»?

– Я ничего не видел, – привычно ушел от прямого ответа на вопрос киллер, не солгав ни единым словом.

Распространяться о визите Гарнага мужчина не собирался. Вот это мужество: такую тайну хранить! Меня бы, например, точно распирало, а он о пустяках болтает и ни гугу о главном. А ведь Гиз прав, не его тайна, значит, не ему и откровенничать.

– Чую силу, вчера так не было! – с апломбом вступил звонкоголосый Фаль, гордо восседавший в рыжих зарослях на голове Лакса, точно пигмей в засаде. Сильф одно за другим вытягивал тонкие крылышки, точно делал утреннюю зарядку.

Пора было вставать и мне. Одеяло с несколькими капельками росы полетело в сторону.

– О чем спор? – бодро спросила друзей, в подражание Фалю потягиваясь и чувствуя восхитительную бодрость в каждой клеточке тела.

– А ты погляди, магева. – Телохранитель обвиняюще ткнул пальцем в ствол одного из двух деревьев, возле которых нынче ночью состоялось наше собеседование с Гарнагом. На светлой коре листовицы четко выступал отпечаток длиннопалой мужской ладони, будто тот, кто оперся на дерево, предварительно измазал ее в мелу пополам с золотистой пылью. Кейр поскреб улику ногтем и пожал плечами. След, зараза, стираться и возвращать телохранителю душевное равновесие не пожелал.

«Доместосом его, доместосом!» – мысленно посоветовала я и, подойдя к компании, водящей хороводы вокруг листовицы, с нарочитым спокойствием оповестила:

– Ну чего вы так взбудоражились? Это отпечатки пальцев Гарнага. А почему возникли? Наверное, следствие всплеска божественной силы бога. Мы с ним ночью парой слов перекинулись.

– Чего он хотел от тебя? – Заинтересованность Лакса боролась с ревностью и удивлением.

– Работать на него предлагал, – как можно беспечнее ответила я.

– И?.. – Кажется, Кейр испугался, во всяком случае, палец от отпечатка отдернул, словно ожидал: вот сейчас оттуда высунется рука божества и утянет его под кору.

– Еще тебе привет передавал, – ухмыльнулась я, наслаждаясь оторопью мужчины. – А вообще-то он нормальный мужик. Мы чуток подискутировали и сошлись во мнении, что мои действия можно считать вкладом в дело правосудия, поэтому официально наниматься на службу ни к чему, это только свяжет мне руки. Кстати, а завтрак у нас намечается или по случаю ночного визита божества будем поститься и строить часовенку вокруг священного отпечатка? Я лично – за завтрак!

– Я тоже! – моментально поддержал меня Фаль, не испытывая никакого благоговения. Волшебное создание не верило в богов, нет, не в атеистическом аспекте полного неприятия самой концепции божества. Конечно, сильф точно знал о существовании божеств, вот только придавать этому хоть сколько-нибудь существенного значения не собирался. Принцип: мухи отдельно, котлеты отдельно. Котлеты, кстати, малыш сильф действительно ценил больше богов.

Остальные любопытствовали сильнее, но большинством голосов мы решили отложить обсуждение подробностей божественного визита. Кейр вернулся кухарить к костру, я отправилась к ручью умываться, вернее, попыталась отправиться той же самой, протоптанной вечером тропинкой. Уверенно шагнув за куст, с ходу ткнулась в какой-то мягкий камень и едва не улетела вверх тормашками со склона прямиком в ручей.

– Блин! – произнесла с чувством, а разглядев то, обо что споткнулась, прибавила: – Ой?!

Звук моего падения привлек мужчин надежнее сигнальной трубы. Они ломанулись через кусты и окружили место происшествия, готовясь к битве с неведомым врагом. Я как раз тыкала ладошкой в еще теплую тушу какого-то копытного с маленькими рожками. Зверь был дохлее дохлого, следы здоровенных клыков на шее не оставляли сомнений в причинах скоропостижной смерти животного. Чуть примятая трава даже бездарю по части следопытского искусства говорила: рогалика приперли откуда-то слева, снизу, из овражка. Приперли и положили у границ бивуака. Хорошо хоть у границ, если бы я проснулась, а на меня зырит слепыми глазами звериный труп, могла бы и заикой стать или, того хуже, вегетарианкой.