Книга Голубой Марс - Ким Стэнли Робинсон

– Земля – наша родная планета. Мы же ее продолжение. С этим нужно считаться.

Джеки то ли презрительно, то ли недоуменно отмахнулась:

– Ты уезжаешь именно тогда, когда ты нужнее всего здесь!

– Расценивай это как возможность.

– Непременно, – бросила она. Она рассердилась на него. – Только тебе это не понравится.

– Зато ты получишь все, что хочешь.

– Ты не знаешь, чего я хочу! – вспыхнула она.

У Арта вздыбились волосы на шее: молния вот-вот ударит. По своей природе он был весьма любопытен, даже любил подслушивать, но стоять вот так в центре «разборки» и за всем наблюдать – совсем другое дело, некоторых вещей ему просто не хотелось видеть. Он непроизвольно закашлялся. Ниргал и Джеки вздрогнули и уставились на него. Сокрушенно махнув рукой, он боком протиснулся в проем, частично перекрытый Джеки, и выскочил за дверь. За спиной у него вновь послышались голоса – гневные, обличительные, исполненные боли и недоуменной ярости.

Старательно вглядываясь сквозь лобовое стекло, Койот вез послов на юг, к лифту. Арт сидел рядом. Они не спеша катились по разбитым поселениям, соседствующим с Гнездом, в юго-западной части Шеффилда, где улицы были рассчитаны на то, чтобы перевозить по ним огромные грузовые краны, из-за чего все здесь казалось зловеще шпееровским[11], исполинским, нечеловеческим. Сакс в который раз объяснял Койоту, что поездка на Землю не помешает делегатам участвовать в конституционном конгрессе, что они подключатся по видео и ничего не пропустят.

– Мы будем на Павлине, – сказал Сакс. – Во всех смыслах, что имеют значение.

– Значит, на Павлине будут все, – зловеще произнес Койот. Ему не нравилось, что на Землю отправляются Сакс, Майя, Мишель и Ниргал, как не нравился и конституционный конгресс. В последнее время ничто его не радовало, он был сам не свой, дергаясь и раздражаясь. «Мы еще не слезли с деревьев, – говорил он. – Попомните мои слова».

Затем Гнездо возникло перед ними, показался черный блестящий провод, тянущийся из массы бетона, словно гарпун, брошенный на Марс силами Земли и не отпускающий его. Пройдя идентификацию, они въехали на территорию комплекса и спустились по прямому проезду к огромному отсеку в центре, где провод проходил сквозь воротник Гнезда и нависал над сетью трасс, пересекающих пол. Провод был так тонко сбалансирован на своей орбите, что совсем не касался Марса, а просто висел: его конец десятиметровым диаметром парил в середине помещения, и воротник в крыше не более чем стабилизировал его; в остальном же его позиционирование возлагалось на ракеты, установленные по его длине, и, что еще существеннее, на центробежные силы и гравитацию, державшую его на ареосинхронной орбите.

Ряд лифтовых кабин парил в воздухе так же, как сам провод, но по другой причине: они были подвешены с помощью электромагнита. Одна из них висела над подъездом к проводу и цеплялась к трассе, проложенной к его западной стороне, и теперь бесшумно двинулась вверх и исчезла, проскочив через задвижку в воротнике.

Делегаты и их провожающие выбрались из машины. Ниргал выглядел отрешенным, мыслями уже в пути, Майя и Мишель были возбуждены, Сакс казался таким же, как всегда. Они по очереди обняли Арта и Койота – вытягиваясь до первого, пригибаясь ко второму. Какое-то время они говорили все одновременно, вытаращившись друг на друга и пытаясь осмыслить момент; чувствовалось, что их визит на Землю – нечто большее, чем обычный перелет. Затем четверо путешественников пересекли помещение и исчезли в телетрапе, который вел в следующую кабину.

Потом Койот и Арт смотрели, как кабина подлетела к проводу и, пройдя через задвижку, исчезла. На асимметричном лице Койота отразилась не свойственная ему тревога и даже страх. Разумеется, ведь его сын и трое ближайших друзей отправлялись в такое опасное место. Впрочем, это всего лишь Земля, но опасность имелась – это был вынужден признать и Арт.

– Все будет хорошо, – сказал он, сжав Койоту плечо. – Там они будут звездами. Все пройдет гладко.

Несомненно, так и будет. И действительно, Десмонд чувствовал себя лучше, утешая себя. Все-таки Земля – родная планета людей. Все у них сложится. Это же родная планета. Но все равно…

На Восточном Павлине начался конгресс.

Начала его, по сути, Надя. Она просто стала работать на главном складе, разбирая наброски, к ней присоединялись другие, и все закрутилось. А когда встречи шли, их либо приходилось посещать, либо рисковать возможностью высказаться. Надя отмахивалась, когда кто-то говорил, что не готов, что нужно еще что-то урегулировать, что у них недостаточно сведений и так далее. «Ладно вам, – говорила она нетерпеливо. – Мы уже здесь, так что можем начинать».

Так непостоянная группа примерно из трехсот человек начала каждый день проводить встречи в промышленном комплексе на Восточном Павлине. Главный склад, предназначенный для хранения деталей железных дорог и вагонов, был огромен, и вдоль стен в нем выстроили десятки офисов с передвижными перегородками, оставив свободное место в центре, где можно было организовать неровный круг из не стыкующихся друг с другом столов.

– О! – воскликнул Арт, увидев это. – Стол столов!

Конечно, находились люди, желавшие видеть список делегатов, чтобы знать, кто мог голосовать, кто выступать и так далее. Надя, быстро принявшая на себя обязанности председателя, предложила признать делегациями все марсианские группы, чье существование было более-менее ощутимо перед началом конференции.

– Нужно поступить так, чтобы участие стало приемлемым для заявивших о себе групп.

Конституциологи из региона Дорса Бревиа согласились, что конгресс должны проводить члены голосующих делегаций, после чего конечный итог будет приниматься всенародным голосованием. Шарлотта, помогавшая с проектом документа Дорсы Бревиа двенадцать М-лет назад, с тех пор, предвидя победу революции, возглавляла группу, разрабатывавшую планы по организации правительства. Но ее группа была не единственной, кто этим занимался: школы в Южной борозде и университет в Сабиси также изучали курс по этой теме, и многие молодые уроженцы, обосновавшиеся на складе, хорошо владели вопросом.

– Это немного пугает, – заметил Арт Наде. – Стоит победить революции, и тут же объявляется целая куча юристов.

– Как всегда.

Группа Шарлотты составила список возможных кандидатов в члены конституционного конгресса, включив туда представителей всех марсианских поселений, где проживало не менее пятисот человек. Надя заметила, что многие были представлены в нем дважды – по месту проживания и по политической принадлежности. Несколько групп, не попавших в список, пожаловались в новый комитет, и почти все из них были добавлены. Арт позвонил Дереку Хастингсу и пригласил ВП ООН также присоединиться, прислав делегацию; удивленный Хастингс связался с ним через пару дней, ответив согласием. Он собирался прибыть лифтом лично.