Книга Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Прошла еще пара дней, затем недель, но что он мог сделать? Арт продолжал собирать лишайники. Один из найденных им криптоэндолитов, как утверждал планшет, принадлежал к первому виду, выжившему на поверхности Марса и сконструированному еще членами первой сотни. Арт разбил на части несколько камней, чтобы рассмотреть их получше, и нашел колонии лишайников, растущих на сантиметровом внешнем слое камня: прямо на поверхности желтая полоска, под ней голубая, потом зеленая. После этого открытия он часто останавливался во время прогулок, чтобы опуститься на колени и прислонить лицевую панель к цветным камням, выглядывающим из слоя снега, удивляясь жестким чешуйкам и их насыщенным пастельным цветам: желтым, оливковым, цвета хаки, цвета листвы, черным, серым.

Однажды днем он повел рыбу-лоцмана далеко на север от «Чудовища» и выбрался наружу, чтобы побродить по окрестностям, собирая образцы. Когда он вернулся, то обнаружил, что дверь шлюза на боку вездехода не открывается.

– Что еще такое? – воскликнул он.

Прошло столько времени, и он уже забыл, что может случиться нечто непредвиденное. Очевидно, случайность приняла форму некой электронной неисправности. Если, конечно, это была именно случайность, а не… что-то другое. Он послал вызов по интеркому, испробовал все известные ему коды на панели у двери шлюза, но ничто не возымело эффект. И поскольку он не мог попасть в вездеход, то не мог активировать аварийные системы. Интерком в его шлеме имел весьма ограниченный радиус действия: фактически, в пределах поля зрения, что здесь, под горой Павлина, съеживалось до нескольких километров во всех направлениях. «Чудовище» находилось далеко за горизонтом, и хотя он мог бы пойти в ту сторону, на пути будет отрезок, когда вне горизонта окажутся сразу и «Чудовище», и рыба-лоцман, и он останется один в скафандре с ограниченным запасом кислорода…

Внезапно пейзаж с затвердевшими снежными гребнями приобрел чуждый, зловещий вид, мрачный даже в ярком свете солнца.

– Ну, ну, – пробормотал Арт, усиленно думая. В конце концов, он тут для того, чтобы его подобрали люди из подполья. Ниргал говорил, что это будет выглядеть как случайность. Конечно, не обязательно именно эта случайность, но, как бы там ни было, паника тут не поможет. Лучше всего принять рабочую гипотезу, что проблема реальна, и отталкиваться от этого. Он может пойти пешком к «Чудовищу» или попробовать забраться внутрь вездехода.

Арт обдумывал ситуацию, барабаня по панели рядом с дверью шлюза, словно чемпион по скоростному набору, когда его хлопнули по плечу.

– Эй!.. – вскрикнул он, резко обернувшись.

Их было двое, в скафандрах и старых, поцарапанных шлемах. Женщина с ястребиным лицом, смотревшая так, будто вот-вот клюнет, и худощавый негр с серыми дредами, сбившимися к одному краю шлема, словно веревочная фоторамка из приморского ресторана.

Именно этот человек похлопал Арта по плечу. Потом он поднял три пальца и указал на консоль на своем запястье. Без сомнения, частота интеркома, которую они использовали. Арт переключился.

– Эй! – вновь прокричал он, почувствовав большее облегчение, чем следовало бы, учитывая, что все это, вероятно, было подстроено Ниргалом, и на самом деле он был вне опасности. – Я не могу попасть в свою машину. Не подбросите меня?

Они уставились на него.

Смех мужчины прозвучал жутко.

– Добро пожаловать на Марс, – сказал он.

Часть третья

Дальний пробег

Энн Клейборн ехала вниз по отрогу Женева, останавливаясь через каждые несколько поворотов серпантина, чтобы выйти и взять образцы дорожной выемки. Трансмаринерское шоссе, заброшенное после 2061 года, исчезло под грязной рекой льда и камней, покрывающих дно каньона Копрат. Дорога стала археологической реликвией, тупиком.

Но Энн изучала отрог Женева. Он представлял собой отдаленный язык гораздо более длинной лавовой дайки[19], большая часть которой была погребена под плато на юге. Эта дайка была одной из нескольких: близлежащая гряда Мелас, гряда Фелис на востоке, гряда Солис на западе, все они шли перпендикулярно каньонам долины Маринер, и все были неясного происхождения. Когда южная стена каньона Мелас осела под воздействием трещин и эрозии, обнажился твердый камень одной дайки – это и был отрог Женева. Позднее он обеспечил швейцарцам идеальный уклон, чтобы проложить дорогу к стене каньона, а теперь обеспечил Энн прекрасными образцами обнаженной дайки. Возможно, эта и все остальные дайки были сформированы из концентрической сетки трещин, образовавшейся при подъеме Фарсиды. Но они могли быть и гораздо старше – остатки модели долин и хребтов древнейшей эпохи, когда планета еще расширялась под воздействием внутреннего жара. Определение возраста базальта в основании дайки, так или иначе, помогло бы ответить на этот вопрос.

Энн медленно вела свой марсоход вниз по покрытой льдом дороге. Передвижение марсохода можно было заметить из космоса, но ее это не волновало. В прошлом году она исколесила южное полушарие, не предпринимая особых предосторожностей, кроме разве что тех случаев, когда приближалась к одному из скрытых убежищ Койота для того, чтобы пополнить припасы. И ничего не происходило.

Доехав до подножия отрога, она остановилась неподалеку от реки льда и камня, заполнившей дно каньона. Затем она выбралась из машины и геологическим молотком отколола образец с нижнего края последней выемки. Думая лишь о базальте, она повернулась спиной к огромному леднику. Прямо перед ней к солнцу поднималась дайка – идеальный пандус, ведущий на вершину скалы: около трех километров над Энн и еще пятьдесят южнее. По обеим сторонам отрога громадный южный обрыв каньона Мелас скручивался в гигантский бассейн, а потом вновь поднимался меньшими выступами: небольшой точкой на горизонте слева и массивным утесом в шестидесяти километрах справа, Энн назвала его мыс Солис.

Энн давным-давно предсказывала, что за любым повышением влажности в атмосфере последует стремительный рост эрозии, и теперь по обеим сторонам отрога она видела свидетельства своей правоты. Впадина между отрогом Женева и мысом Солис всегда была глубокой, но несколько недавних оползней указывали, как быстро она стала расти. Тем не менее, даже самые новые сколы, равно как и остальные наслоения утеса, были покрыты льдом. Словно каньоны Брайс и Сион после снегопада: слои красного, чередующиеся с белым.

В паре километров к западу от отрога Женева, параллельно ему, по дну каньона тянулся низкий черный кряж. Заинтересованная Энн пошла туда. При ближайшем рассмотрении низкий кряж оказался высотой всего по грудь и действительно состоял из того же базальта, что и отрог. Она вынула свой молоток и ударила, чтобы взять образец.

Краем глаза она заметила движение и мигом вскочила на ноги. Мыс Солис потерял свой нос, у его подножия вздымалось красное облако.