Книга Драгоценные дары - Даниэла Стил

– Так бывает не всегда, – справедливости ради возразила она. – После смерти их отца мы несколько дней общались по душам. А в остальное время они просто слишком заняты.

Но после смерти Пола, когда им требовалась помощь матери, они все же нашли время для общения с ней. Так что в целом Эйдан был прав. А эсэмэска не равноценна разговору, в котором можно пошутить, поддержать друг друга, посмеяться. Дочери редко посвящали Веронику в подробности своей жизни и не спрашивали, как живется ей.

– По-моему, они слишком эгоистичны, и судя по твоим словам, таким же был их отец. Может, он и подал им пример отношения к тебе.

Эйдан был настроен критически, но почти не ошибся в своей оценке.

– На самом деле Пол относился ко мне гораздо лучше, чем они, – задумчиво произнесла Вероника. Или все-таки нет? Теперь она уже ни в чем не была уверена. – Наверное, когда тебе двадцать лет, тебе просто не до родителей. У меня в их годы было трое детей и муж, так что я привыкла заботиться скорее о близких, чем о самой себе. А они сосредоточены на своей жизни и работе.

– Прекрасно, ну и черт с ними, – выпалил Эйдан. – Так чем же теперь займемся мы? По-моему, Флоренцию мы вычерпали до дна. Не хочешь еще немного попутешествовать вместе? Время у меня есть.

Ему не хотелось расставаться с ней раньше, чем у нее появятся срочные дела, и он надеялся, что расставание она пока не планирует. Проведенные вместе дни были поистине волшебными – и в Венеции, и в Сиене, и во Флоренции. Эйдан мечтал продлить их.

Вероника нерешительно взглянула на него поверх стола.

– Я бы с удовольствием… – сказала она.

Она не понимала, какие отношения их связывают, дружба это или что-то большее, несмотря на разницу в возрасте. Маловероятно, конечно, но иногда ей казалось, что они пара, особенно когда они спорили о взглядах на жизнь – увлеченно, но всегда уважительно, и эти споры быстро угасали. Казалось, в их жизни образовалась неожиданная интермедия, но оба были рады ей и наслаждались каждой минутой. Ни он, ни она не хотели, чтобы все разом кончилось. Ее ответ обрадовал Эйдана.

– Так почему бы нам не отправиться на машине во Францию? – предложил он. – Мы могли бы некоторое время поездить по югу Франции, никуда не торопясь. А когда придет время – двинемся, куда тебе нужно. Ну, как тебе?

– Замечательно, – просияв, ответила она. И они решили покинуть Флоренцию на следующий день, после еще одного посещения Уффици, а затем не спеша направиться в сторону Франции, останавливаясь, где захочется.

После завтрака они собирались разойтись по номерам, довольные своими планами, и когда подошли к двери номера Вероники, Эйдан протянул руку и привлек ее к себе, словно собирался что-то сказать. Она подняла голову, увидела совсем рядом его глаза оттенка темного шоколада, и в этот момент он заключил ее в объятия и поцеловал, крепче, чем в гондоле, вкладывая в этот жест более глубокий смысл теперь, когда он познакомился с ней ближе. Поцелуй длился, пока им хватало воздуха. Вероника прислонилась спиной к двери своего номера, Эйдан поцеловал ее вновь – так, что вопросы о том, как он к ней относится, улетучились сами собой. К ним пришла любовь. Они не знали, сколько она продлится и чем закончится, но пока, в эту самую минуту, больше не желали ничего: поцелуй был идеальным.

Глава 10

Эйдан и Вероника покинули Флоренцию на следующий день, на машине доехали до Лукки, остановились в маленькой гостинице и следующие два дня провели, гуляя по проселочным дорогам. Это были безмятежные и мирные дни с бесконечными разговорами и смехом. Эйдан постоянно фотографировал Веронику, делая это в самые неожиданные моменты ее задумчивости – такой она ему особенно нравилась. На второй вечер Веронике на мобильник позвонил детектив, которого она наняла в Париже. Он закончил сбор информации о матери и дочери Марнье и хотел узнать, куда переслать ее. Детектив отметил, что получить эти сведения было очень легко: Марнье прожили на одном месте всю свою жизнь. Вероника попросила переслать факс ей в гостиницу и внимательно прочитала его, слегка хмурясь. Эйдан озабоченно наблюдал за ней, но с расспросами не приставал. Отчет занимал всего пять страниц, поэтому долго ждать не пришлось. Этот отчет словно отрезвил Веронику.

– Плохие новости? – осторожно спросил встревоженный Эйдан, и Вероника покачала головой, но вид у нее был безрадостный.

– Скорее, старые, – вздохнула она. Ей не хотелось обременять Эйдана неприглядными подробностями своей жизни и измен покойного мужа. – На чтении завещания Пола все мы узнали, что у него есть внебрачная дочь от женщины, с которой у него был роман еще до нашего развода. После того как мы расстались, я узнала, что романов у него было множество, – об этом она уже упоминала однажды в разговоре с Эйданом. – Но внебрачный ребенок – только один. Все мы испытали шок. Вдобавок Пол оставил своей дочери четверть недвижимости, наряду с моими девочками, то есть теперь все они владеют шато, каждой досталась одна четвертая доля. Вот я и пыталась разузнать что-нибудь об этой дочери и ее матери. И наконец узнала. В Париже, перед выездом в Рим, я наняла детектива.

Эйдан посерьезнел, как и она.

– Шок наверняка был чертовски сильным не только для тебя, но и для твоих детей. Но неужели ты ни о чем не догадывалась?

– Нет, никогда. По крайней мере, в тот раз. Когда выяснилось, что у Пола были романы на стороне, фамилия этой женщины не упоминалась ни разу. Он старательно скрывал все, что было связано с ней, и так ничего и не рассказал мне до самого конца.

– Это трусость, – решительно заявил Эйдан, и Вероника не стала спорить. – Он поступил как трус, побоялся во всем сознаться при жизни.

– В этом весь Пол. Он избегал трудных и неприятных дел. Все они доставались мне. Уверена, он рассудил, что я как-нибудь все улажу, и видимо, мне действительно придется – вместе с остальными. Девочкам предстоит договариваться с ней. Ведь она им сестра… или сводная сестра.

– Странно, что вы с ним остались друзьями, – негромко заметил Эйдан. Таких отношений он не понимал. С его точки зрения, Пол был негодяем, пусть даже на редкость обаятельным.

– Поначалу я старалась поддерживать с ним отношения ради детей. И, наверное, потому, что все еще любила его, когда мы развелись. А потом это просто вошло в привычку, и мы стали друзьями. Со временем я его разлюбила, поэтому никакие поступки Пола меня уже не задевали. У меня нет родных, если не считать детей, а Пол довольно долго был частью моей жизни. Чем-то вроде непутевого старшего брата. Но эта его последняя выходка, точнее, то, как мы о ней узнали, изменила все. Сейчас я уже не питаю к нему добрых чувств.

Эйдан кивнул. Оба помолчали, продолжая осмысливать сказанное.

– И что же удалось узнать детективу?

– По-видимому, девушка учится в медицинском, а ее мать – врач. Местные жители очень хорошо отзываются о ней, она пользуется уважением. Марнье-старшая сама была студенткой, когда познакомилась с Полом, у них возник роман. Он и не думал обеспечивать свою дочь, разве что иногда присылал деньги – правда, очень редко, и это меня не удивляет. В денежных вопросах ему всегда недоставало ответственности, а о дочери он, видимо, забывал, когда это его устраивало. Свою внебрачную дочь он видел всего несколько раз в жизни, причем довольно давно. Марнье-старшая так и не вышла замуж, но много лет жила с местным врачом, который умер два года назад. Он был единственным отцом, которого знала Марнье-младшая. Очевидно, мать не объясняла ей, что ее родной отец – Пол. До недавнего времени девушка была уверена, что он давний друг семьи, некогда навещавший их. Пол наверняка был только рад ее неведению.