Книга Новик - Владимир Поселягин

Вот так поужинав, письмо меня, конечно, сильно отвлекало, однако я был голоден и съел всё что заказал. Поднявшись в номер, тот был на четвёртом этаже, принял ванную, заранее её заказал, и всё было готово, после чего отпустив прислугу, номер у меня был элитным, и ещё некоторое время анализировал информацию из письма. Разозлил я англичан конкретно, в принципе чего и добивался, и то что именно я поработал на их военно-морской базе, думаю сомнения у них не вызывает. Будут меня искать, будут, но не официально. Официально предъявить доказательства они не могут, улик нет, а делать пустопорожние объявления не будут. Уже несколько раз обожглись на этом, сейчас к осторожности перейдут. В своих предположениях я убедился достаточно быстро.

На следующее утро адвокат прибыл как мы и договорились, я уже позавтракал и ждал его, после чего мы отправились всё оформлять. Это не заняло так много времени, и уже через четыре часа я стал владеть новым имуществом. Яхта стояла на охраняемой площадке, но так как я уже решил как её модернизировать, её буксиром отогнали к причальной стенке местных судоремонтных доков для модернизации. На следующий день, встретившись с инженером доков, описал ему, что хочу видеть. Тот внёс пару дельных предложений, которые я одобрил. Во Фриско были бензиновые двигатели и электрогенераторы, их выкупив, поставят мне на судно, таким образом, я решал проблему поступления энергии на борту судна за время стоянок или движения под ветром с заглушенными топками. Помниться у меня были припрятаны подобные двигатели на одном из островков-скал Японского моря, там были солидные запасы и, между прочим, мной не брошенные. О них знал Макаров и тоже такие ресурсы бросить не мог, так что думаю, заберёт. Да что думаю, уверен в этом, слишком заинтересованным видом тот расспрашивал о запасах и просил написать список всего, что там есть. Наверное, как временную базу планирует риф использовать. Как вспомню, что из этих движков хотел построить аэроплан, так в истерику бросает. Нет, тут нужны серьёзные мощности и исследования, а самолёт я всё же построю, но во Франции, где планирую жить. Правда подданство французское брать не буду, вот Аргентинское это можно, и фазенду там же прикуплю. Планов у меня много, однако, всё же через год я планирую подняться первым в воздух на настоящем самолёте, что сможет держаться в воздухе достаточно долго и совершать длительные рейсы. Сделаю что-то вроде «Фармана», назвал его «Ларин-1», в моё время это был один из массовых самолётов с толкающим винтом.

Следующие дни перетекали в недели, а вот последние в месяц не успели, застопорились на четвёртой неделе. Ко мне пришли. Но перед этим я успел провести полную модернизацию яхты по своим задумкам, прибыла в сборе заказанная через телеграф из Нью-Йорка лучшая химическая лаборатория и химреактивы. Установлено на судно самое передовое оборудование, радиостанция, станки и уже озвученный мной двигатель. Вот с ним после установки мне пришлось изрядно поработать, вводя новаторские идеи, что заметно увеличило его ресурс и работоспособность. По совету инженера верфи я их запатентовал в местном патентном бюро. Более того нанял одну адвокатскую контору и та стала представлять мои интересы. Их задача провести регистрацию патентов в других странах. В общем, эти знания тоже пошли в дело. Всего было зарегистрировано более пятидесяти патентов. Пять процентов отчислений будет капать этой адвокатской конторе, так что те активно взялись за дело.

Моя красавица, которая, наконец, покинула док, названная мной «Низвергатель Владычицы морей» стояла в порту, я её отогнал в отдельный затон яхт-клуба. Надо сказать, название привлекло внимание, и вот уже как три дня о ней трубили все газеты, обо мне в принципе тоже, уже на второй день после моего прибытия об этом знал весь город, а через неделю вся Америка. В прочем никаких предъявлений ко мне не поступало, не смотря на то, что мои корабли останавливали американские суда и даже некоторые топили. Объяснялось просто, там были русские офицеры и моряки, а я так с боку припёка. Нет, конечно, ко мне приходил официальный представитель штата, сенатор, и в присутствии прессы он провёл опрос, так же присутствовал начальник полиции города. Однако ничего предъявить мне не смогли, даже главный обвинитель, хозяин и капитан одного из утопленных судов не смог этого сделать. Я прямо спросил у него, видел он меня или нет, тот вынужден был признать, что все переговоры вели русские военные моряки досмотровой команды, а меня он в глаза не видел. Тогда я за клевету написал на него заявление. Слухи это слухи, а обвинять меня в пиратстве, это уже беспредел. Где доказательства? Ах моряки говорили что я у них старший? Так это шутили они так, кто же шестнадцатилетнего мальчишку слушать будет? До суда дело не дошло, тот принёс мне извинения, и мы обошлись без эксцессов.

Вот таким образом и прошли эти недели во Фриско. Пресса стала не такая надоедливая, уже не преследовали меня репортёры везде, где только можно, так что готовился я степенно и качественно, когда вдруг на полпути к отелю от квартиры одной почитательницы, мне дорогу заступило несколько человек в костюмах. Обернувшись и оглядевшись, я внимательно их осмотрел. Это перед американской общественностью я строил пушистого кролика, мол, я не я, а тут же всё серьёзно. Сложно не узнать в этих людях профессиональных боевиков. Особо гадать, кого они представляют, не стоило, тут очень небольшой выбор, я бы даже сказал совсем крохотный.

Сунув руку под свой расстёгнутый двубортный пиджак, в Америке я учился носить костюмы, и внимательно контролировал их движения:

— Всего пять? — сказал ближайшему, видимо старшему, презрительно скривив губы. — Мне не противники.

— Мы пришли не воевать, это моя охрана, господин Ларин… Кстати, забавное название у вашей яхты. Все газеты об этом трубят уже третий день.

Вот это заставило меня перекоситься. Мой прокол. Не название, а общение с одной милой девушкой прошедшее три дня назад. В постели та оказалась бомбой. Но на следующий день, сразу после нашего расставания, уже к вечеру по всему Фриску продавались газеты с моим невольным интервью. Подпись журналиста, «Шарлота» так звали ту девушку. Она после этого старалась не попадаться мне на глаза, справедливо опасаясь возмездия. Очень уж она профессионально вызвала меня на беседу, строя глазки и хлопая ресничками, и фактически слово в слово описала её в своей статье. До этого я даже не подозревал, что есть женщины — репортёры, вот немного и разоткровенничался.

В Америке мода на постоянные вызовы в суд ещё не вошла в те объёмы, что в будущем, но уже практиковалось. Правда подавать в суд на Шарлоту за клевету, как в принципе и на её газету я не собирался, всё что было описано в газете было правдой и я готов был подписаться под каждым словом. Например, я честно ответил, что сильно огорчен, что меня поганой метлой погнали с места боевых действий, причём у меня был подготовлен план как принудить Японию к капитуляции, и даже перечислил средства потребные мне для этого. Пехотная дивизия полного штата, полк казаков, все части сверх штата должны быть усилены пулемётами. Два бронепалубных крейсера, восемь миноносцев с ходом не ниже двадцати пяти узлов, и сорок восемь грузовых судов с ходом не менее пятнадцати узлов. Вот такие не значительные силы, и Япония уже через неделю бы капитулировала. Сложно этого не сделать когда император Японии стоит на коленях с лезвием казацкой шашки на шее, а по его дворцу ходят русские солдаты, прицениваясь к будущим трофеям.