Книга Божественная шкатулка - Барри Лонгиер

– Тайю, Второй, привел нас сюда. Я уверена, что он найдет здесь Героя.

Огхар с выражением какого-то просветления на лице обвел глазами свой «тронный зал». Не увидев искомого, он обратился непосредственно к Тайю:

– У нас здесь уже давно нет собственной армии. Мы давно не готовимся к войне. Если хочешь отыскать нужного тебе человека среди омергунтов, то ты, видимо, неправильно понял слова своего пророчества. Слова любого оракула очень легко можно истолковать неправильно. Такая уж у них профессия. – Огхар посмотрел на Кози и вытянул вперед руку. – Эти чужестранцы отвели от тебя мой гнев, негодяй. Ты сможешь помочь им?

– Я не уверен, великий вождь. Если позволишь, то я подумаю об этом.

– Огхар! – вмешалась в разговор Синдия.

– Да? Что?

– Есть еще одно дело. За нами по пятам следует отряд гетеринской стражи. Через несколько часов они будут на перевале Эбелл.

Выражение лица вождя после услышанного нисколько не изменилось.

– Ну и что?

– Я думала, что вы, может быть, захотите приготовиться к встрече с ними.

– Приготовиться? Разве гетеринские стражники едят орехи бата?

– Нет, великий вождь!

Огхар жестом показал, что больше не желает обсуждать данную тему.

– Мы хорошо подготовимся. – Он посмотрел на своего советника. – Ты все хорошо обдумал, Кози?

Кози низко поклонился:

– Видимо, да, великий Огхар! Я вспомнил кое-кого, кто может оказаться полезным для этих чужестранцев. Мой старый полководец Шамас.

– Шамас пригодился бы им, будь он лет на двадцать пять моложе.

– Я подумал о его дочери Абрине.

Огхар задумался над словами своего советника и нахмурился. Посмотрев на Синдию, он отвел глаза в сторону и потер подбородок. Немного помолчав, кивнул.

– Хорошо, – произнес Огхар, обращаясь к Кози. Затем повернулся к Синдии. – Мой новый советник поможет вам. При этом он отвечает за все собственной головой.

ГЛАВА 19

Мы спешились, и Кози снова отвел нас в деревню, на этот раз по северной изрытой дороге, именуемой тропой Черного леса. Дорога проходила через лесную чащобу. С обеих сторон высились густо покрытые мхом деревья. Едва мы вошли в лес, как до нас донеслись пронзительные звуки работающей лесопилки. Вскоре мы вышли к пруду, на противоположном берегу которого виднелась водяная мельница. На дворе рядом с ней возвышались штабеля выложенных на просушку черных как смола бревен. Кози жестом велел нам оставаться возле мельницы, а сам зашел внутрь, чтобы разузнать дорогу.

Вскоре он снова появился на пороге и, посмотрев на Синдию, произнес:

– Шамас вместе со своими лесорубами сейчас у подножия Северных гор. Это очень далеко отсюда, даже если ехать верхом. Я говорю об этом потому, что у вас на хвосте гетеринские стражники.

Синдия посмотрела на Тайю. Мальчик коротко кивнул, и жрица, не оборачиваясь, позвала через плечо:

– Рош!

– Да, жрица!

– Отправляйся к въезду в Черный лес и оставайся там наблюдать за тропой. Когда заметишь Шэдоуса и его людей, бегом возвращайся сюда и предупреди нас.

Рош почтительно прикоснулся рукой ко лбу, развернул своего коня и поскакал обратно к деревне. Синдия повернулась к тропе.

– Веди нас, Кози!

Я поехал впереди, рядом с Кози, за нами следовали Синдия и Тайю. Замыкал нашу кавалькаду Руутер. Чем дальше мы углублялись в Черный лес, тем выше становились деревья. Земля была практически голая, лишь кое-где встречались заросли папоротника или колючей травы. Здесь почти ничего не росло, за исключением тех мест, где поваленное дерево оставляло зияющую дыру в плотном пологе крон и солнечные лучи получали лазейку к земле, вернее, ложу бесконечного леса.

Как обычно, я был готов краем глаза увидеть затаившихся в тени привидений, лесных духов, эльфов, нимф и прочих бесчисленных сказочных созданий. Пытаясь отвлечься от мыслей об этих малоприятных обитателях леса, я задумался о дочери Шамаса Абрине, которая могла стать долгожданным Воином легендарного пророчества.

– Кози!

– Да?

– Та женщина, про которую ты вспомнил. Она на самом деле воин?

Кози по-прежнему не сводил взгляда с лежавшей перед ним тропы.

– Она та, кто пригодится вам.

Ответ показался мне довольно туманным.

– Послушай, Кози. Нам нужен тот, кому предстоит вступить в схватку с Разрушителем Манку, самым свирепым богом из всех, когда-либо существовавших в мире. Нужен мужчина с мечом, а ты предлагаешь нам женщину, которая вообще не воин.

– Это верно.

– Но если она не воин, то кто же она такая?

– Лесоруб.

Я потянул на себя поводья моего коня и посмотрел в сторону первого советника великого Огхара.

– Ты хочешь сказать, что это какая-нибудь молодая деваха, которая варит суп лесорубам? Интересно, о чем это вы с вашим вождем подумали?

Кози расхохотался во весь голос и встряхнул головой.

– Нет. Она сама лесоруб. Тюкает по деревьям топором.

– Даже если и так, Кози, что она может сделать Великому Разрушителю обычным топором?

– Не спеши, Корвас. Подожди.

– Подождать? Чего подождать?

– Подожди той минуты, когда увидишь ее топор.

Поднявшись на гряду Великих Северных гор, мы спешились и оказались перед черным вековым лесом, подобного которому мне еще никогда не приходилось видеть. Верхушки исполинских деревьев уходили далеко ввысь, почти полностью теряясь из виду. Корни змеились над поверхностью земли так высоко, что под ними могла проехать хорошая скаковая лошадь. Стволы отличались небывалой толщиной и были размером с хорошую башню. В трещинах на коре свободно мог поместиться взрослый мужчина немаленького роста.

Кози повел нас вокруг одного из деревьев, и мы вскоре оказались перед дверью, выдолбленной прямо в стволе. Дверь была высотой примерно в два человеческих роста. Когда наш новый проводник постучал, я обратил внимание на Тайю. Вид у него был гораздо разумнее, чем обычно, более того, когда он стал внимательно вглядываться в чащу леса, как будто ожидая увидеть того, кого он искал, в его глазах я прочитал настороженность.

Вырезанное в двери окошко открылось, и в нем показалось чье-то свирепое лицо, заросшее густой черной бородой.

– Что нужно?

– Шамас, это Кози.

– Кози? Что тебе?

– Мы должны переговорить с Абриной.

Шамас оказался высокого роста стариком, одетым в звериные шкуры. Он изучил пристальным взглядом сначала Синдию, затем Тайю и меня и громогласно объявил: