Книга Ремейк Нового года - Анна и Сергей Литвиновы

«Ну, и, в-четвертых, – думала Леся, еще и еще раз перечитывая текст и смакуя восхитительную цифру 100 000, – мне нужно раскрыть это дело самой. А что – слабо? Чем я хуже ментов – особенно местных, которые хозяев моих сверхбогами считают? А я ведь, между прочим, на юридический собираюсь! И не сомневаюсь, что юрист из меня получится что надо. Ну же, детка, давай, не все тебе посуду мыть и шампанское подавать! Шевели мозгой! Начнем от печки. Qui pro? Кому? Кому была выгодна смерть Кремнева?»

* * *

Пятнадцать лет назад Эвелина, для друзей – Эва (не путать со старорежимным именем Ева), собиралась замуж, и ей это очень нравилось. Нравилось не уже быть замужней, то есть при кухне, ворчне и капризах законного супруга, а только собираться. Часами выбирать себе платье – по каталогу или в салонах. Искать самые тонкие в городе чулки. Подбирать макияж. Ловить завистливые взгляды холостых подружек. Ну и, конечно, «тестировать» рестораны – этим они вдвоем с Мишутиком, будущим мужем, занимались. «Нужно ведь банкет, чтоб все упали, так? – рассуждал жених. – Так что давай уж подберем самое зашибенное местечко. Заранее».

Эвочка, конечно, с ним соглашалась. Ходить по кабакам – то есть, пардон, их тестировать – было интересно. Да и встречали их с Мишутиком везде, будто самых наидорогущих гостей (а попробовали бы иначе – в городе каждая собака знает, что за Мишенькой всюду джип с охраной ездит, и ребята в том джипе с пушками). Кормили тоже славно – если форель, так только что из озера, а если шашлык, то, бывало, и барана показывали, которого они через час есть будут, да с самыми свежими травами, помидорчиками, ледяной водочкой… Неудивительно, что официантки, особенно смазливенькие, на Эву голодными волчицами косились.

А кто спорит: Мишутик – партия завидная. Все при нем. Денежки, бизнес, авторитет, да и выглядит настоящим джигитом – копна смоляных волос, берущий за душу взгляд, сильные, уверенные руки…

– Везет тебе, Эвка! – в один голос пели подруги.

Одна мама вздыхала:

– А мне твой Мишутик не нравится. То ли дело Вовочка был. Не красавец, конечно, и не богач. Зато умник какой, все время с книжками и в институте учится. И добрый.

«Ага, добрый, – усмехалась про себя Эва. – Знала бы ты, какой он скандал устроил. Когда узнал, что я за другого замуж выхожу».

Вспоминать, как бесновался Вовочка – кричал, что покончит с собой, и называл ее предательницей, – было даже приятно. Одно беспокоило: когда экс-поклонник понял, что все его красноречивые доводы меркнут в сравнении с «Мерседесом» и лопатником конкурента Мишутика, он пообещал:

– Ну, смотри, Эвка. Дело, конечно, твое. Только как бы ты кровавыми слезами не умылась! Как бы не пожалела!..

– А чего мне жалеть? – жестоко усмехнулась она. – Ты, Вовочка, парень, конечно, что надо. Но с Мишутиком – извини, тебя не сравнить.

И ушла, и больше отвергнутого Володю не видела, но червячок страха, увы, остался. Изводил, нервировал, точил… И слова Вовчика о том, что она «пожалеет», не забывались.

Однако свадьба с Мишутиком близилась, уже и ресторан выбрали, и платье Эва купила, и туфли, и к стилисту на шесть утра в день регистрации записалась, и даже подсмотрела, какое кольцо ей жених купил, а Вовчик все сидел в тине и никаких неприятностей не доставлял.

Ну, а счастливым днем – тем самым, который у нее в паспорте проштампуют и на всю жизнь увековечат, – Эва проснулась, хоть и в страшную рань, в пять часов, а без будильника. Не позавтракав, выскочила на балкон. Долго любовалась первыми проблесками рассвета, бескрайним небом, далекими, едва на горизонте, горами. И улыбалась, вспоминая, как вчера Мишутик пообещал, что после свадьбы каждый день ей будет кофе в постель подавать. Интересно, наврал или нет? Впрочем, это она узнает очень скоро – уже через сутки. И Эва весело побежала на кухню – варить свою последнюю «девическую» чашечку кофе… Позавтракала, умылась, пригладила волосы, впрыгнула в платье – еще не в свадебное, в обычное – и бросилась вон из квартиры. Чтобы в салон, к стилисту, не опоздать.

Но дошла Эва только до выхода из подъезда.

* * *

Сочинский вестник, 7 июня 198* года

Телетайп новостей

Страшная трагедия произошла сегодня на проспекте Новаторов. Эвелина Р-ва вышла из дома в половине шестого утра. Она спешила к стилисту, чтобы сделать праздничную прическу и макияж, – а в десять часов у девушки должна была состояться свадьба с Михаилом Т-ным, известным в нашем городе бизнесменом.

Едва Эвелина вышла из подъезда, как увидела, что ей наперерез бросается человек, – и через секунду почувствовала нестерпимую боль. На крик девушки выскочили соседи и обнаружили, что она сидит на траве, закрывает руками лицо и повторяет: «Вовчик! Это был Вовчик!!!» Приехавшая «Скорая помощь» диагностировала ожоги кислотой третьей-четвертой степени тяжести. Эвелина помещена в отделение реанимации, поисками Владимира К-ва – именно он, по словам пострадавшей, выплеснул ей в лицо содержимое банки с кислотой – занимается милиция. Свадьба отложена на неопределенный срок.

* * *

Леся подкараулила Таисию на веранде.

Старшая экономка – как обычно, прямая, бесстрастная и ледяная – смаковала утренний кофе. За натертыми (ох как же тяжело было полировать!) стеклами разгорался новый день, из-за гор робко выглядывало солнце.

– Доброе утро, Таисия Андреевна, – весело поздоровалась Леся.

Экономка вскинула на девушку мрачный взгляд. На приветствие, разумеется, не ответила. Буркнула:

– Иди в кухню. Я сейчас подойду.

– Да ну ее, эту кухню! – усмехнулась Леся. И без приглашения плюхнулась в соседнее кресло. – Там душно. Давайте лучше здесь посидим. Поболтаем.

– Что-о? – вылупилась на нее пораженная экономка. Не ожидала, видно, демарша, привыкла уже за полгода своего безоговорочного террора, что Леся себя тише воды ниже травы ведет.

– Ну, что вы как неживая. Нет бы улыбнуться, кофейку мне предложить, круассанчик… – продолжала веселиться младшая горничная.

– Вон, – тихо приказала Таисия.

Леся в своем кресле не шевельнулась. Улыбнулась еще шире – и закончила фразу:

– А еще – сто штук баксов отсыпать… – И, понизив голос, произнесла: – Я ведь все про вас знаю… Эвелина Петровна.

– Повтори, – велела начальница.

– Повторяю, – вздохнула Леся. – Я все поняла. И выяснила. Что на самом деле – никакая вы не Таисия. И не Андреевна. Вас зовут Эвелина, Эвелина Петровна Русанова. И Владимира Кремнева, нашего хозяина, убили вы. За то, что он, в свою очередь, много лет назад искалечил вам жизнь. Выплеснул в лицо кислоту – в тот день, когда вы должны были выйти замуж за другого. Вы давно решили ему отомстить. Для того и на работу сюда устроились. И вот случай представился. Убийство в новогоднюю ночь, очень романтично…

– Как ты догадалась? – тихо спросила экономка.