Книга Там, где умирают корабли - Уильям Дитц

Он отпил из бутылки минеральной воды, вдохнул запах одеколона, распыленного на тыльной стороне ладони, и оглядел трюм.

Воздух был сизым от дыма, а от запаха человеческого пота и прокисших объедков стошнило бы и крысу. Но ему приходилось терпеть. При таком количестве людей на корабле никакая вентиляция не справится. А дополнительные люди на борту были необходимы, чтобы захватить «Божью Волю» и отвести ее на кладбище кораблей на Новой Надежде. Кроме того, в бою неизбежны потери и кому-то надо будет заменить погибших.

— Капитан, Коулз хочет поговорить с вами! Сэнко еще раз понюхал одеколон на руке.

— Пусть говорит!

Коулз, бывший полицейский, осужденный за нелегальную торговлю человеческими органами для трансплантации и еще за множество таких же мерзких преступлений, сейчас нес вахту. Он был гораздо ниже Сэнко, и огромное кресло капитана было для него слишком большим, но оно ему нравилось. Настолько нравилось, что он мечтал усесться в него раз и навсегда. Разумеется, он никому не рассказывал об этой мечте. Вахтенные офицеры смотрели схватку на мониторах внутреннего наблюдения и сидели к нему спиной. Это тоже нравилось Коулзу. Он тихо сказал:

— Объект увеличил скорость. Какие будут приказания?

Сэнко дотянулся до кармана, достал пузырек с капельницей и запрокинул голову. Без этих капель глаза у него пересыхали и ужасно болели. Прохладная жидкость побежала по его щекам, и он подумал, что когда плачут, наверное, испытывают такое же ощущение. Настоящих слез Сэнко не знал.

Итак, есть два варианта.

Первый: уравнять скорость со скоростью того судна. Но тогда на «плакальщике», если его уже засекли, утвердятся в своих опасениях. Второй: оставить их в блаженном наведении, сохранив прежнюю скорость. Но тогда ему придется сжечь больше горючего позже, когда он пойдет на перехват. Перерасход горючего съест львиную долю ожидаемой прибыли. Сэнко вынул платочек и промокнул глаза.

На ринге техник нанес сильный удар стивидору в живот. Женщина хрюкнула, сгребла соперника за плечи и ударила его лбом в переносицу. Мужчина схватился за лицо, покачнулся и упал прямо на зрителей. Болельщики подхватили его и вытолкнули обратно на ринг. Но теперь схватка закончилась очень быстро. Женщина ударила его ногой в промежность, а когда противник рухнул без чувств на помост, ухмыльнулась и победоносно продемонстрировала всем свои мышцы, которые волнами перекатывались под смуглой кожей.

Коулзу надоело молчание капитана. Он кашлянул и спросил:

— Капитан?

— Да, — раздраженно отозвался Сэнко. — Ты что, не видишь, я думаю! Время от времени и тебе самому полезно подумать!

Коулз, который думал всегда, но о своем, ответил сквозь стиснутые зубы:

— Да, сэр, виноват, сэр!

— Конечно, конечно, — неожиданно спокойно сказал Сэнко. — И тебе очень жаль! Но это к делу не относится. Проблема в том, что нам бы надо брать их прямо сейчас, пока они напуганы и до конечной точки их рейса еще далеко. Но у нас половина матросов пьяные в стельку, а если мы упустим добычу, с Орром будет истерика. Поэтому я считаю, что нам лучше уравнять скорости, нагнать на них еще страху и чуть-чуть подождать. Ничто так не изнуряет противника, как ощущение постоянной угрозы.

Коулз, которому было плевать на Орра, вынужден был сказать: «Есть, сэр!» — отдать команду в машинное отделение и ждать, что из этого получится. Итак, мышь предупредили. Что она будет делать дальше?

Озеро буквально вскипело, когда девять массивных тел устремились к сетке. Ролло был десятым. Он послал мяч вперед, занял позицию в центре и стал ждать сигнала. Долго ждать не пришлось. Сидя на шее у Ролло, Торкс великолепно видел всю линию обороны. Он и послал сигнал Ролло, слегка сдвинув колени.

Со стороны могло показаться, что все такие сигналы ничем не отличаются друг от друга, но это было не так. В зависимости от передаваемой информации менялись усилие сдавливания, его продолжительность и частота. Кроме того, сам кожный покров дромо имел участки, служившие как бы усилителями связи.

Ролло рванулся вперед, отталкиваясь своими круглыми плоскими ступнями от дна озера, поддел тяг рогом и подкинул его вверх. Торкс поймал мяч, сделал финт, изображая пас вперед, а сам перебросил его Хорло, который сидел на дромо по имени Крид.

Крид, повинуясь Хорло, взял левее и, обойдя двух зазевавшихся защитников, стал пробиваться к сетке. Хорло прикинул расстояние до ворот, понял, что не бросит, и отпустил мяч перед головой рвущегося вперед Крида. Крид принял мяч рогом, подбросил его вверх и сильным ударом головы послал его в сетку.

Двое вратарей, известных тем, что не раз спасали ворота в самых невероятных ситуациях, бросились наперехват мяча. Наездник вратаря, используя спину своего дромо как трамплин, взвился в воздух, вытянул руки и тут же выругался, потому что мяч прошел между ними.

Команда гостей приехала с группой поддержки. До сих пор они шумно и даже вызывающе поддерживали своих любимцев. Но теперь они глухо и вразнобой гудели что-то невнятное.

Ролло, погруженный глубоко в воду, не мог видеть, что происходит на поверхности. Он ждал, пока Торкс сообщит ему результат. Когда тот передал ему радостную новость, дромо затрубил от восторга. Матч, который транслировали на всю планету при помощи видеокамер, установленных на деревьях, давал победителю право выйти в региональный розыгрыш.

Разумеется, победа была пышно отмечена обильными возлияниями дра, угощением водорослями, похвальбой и шутливыми поединками на рогах. Пирушка продолжалась почти целых шесть стандартных интервалов, и поэтому Ролло оказался абсолютно не готов к вызову.

А вызов все-таки прибыл, но не по компьютерной сети и не по великолепно отлаженным системам спутниковой связи, но так, как обычно приходят такие сообщения, то есть в виде записки, привязанной к ноге медлительной и нерасторопной птицы-курьера. Этот способ пересылки корреспонденции был давным-давно забыт всеми, кроме Совета, поскольку в дороге птицам приходилось останавливаться для охоты, еды и отдыха, что приводило к большим задержкам. А ведь после получения вызова надо было совершить долгую и достаточно утомительную поездку к Озеру Созерцания, где старейшины, раздобревшие на первоклассных донных водорослях, обожали вести бесконечные дискуссии, выводя из себя молодых, нетерпеливых дромо.

Сняв письмо и поставив на квитанции отпечаток пальца, Торкс отпустил птицу. Она еще не успела набрать высоту, как документ был развернут перед глазами Ролло. Ролло прочитал его, напряг свои затуманенные дра мозги и начал читать снова:

— Уважаемый… ну это ерунда… Совет счастлив предоставить вам аудиенцию и настоящим предписывает вам явиться в соответствии с… ну это опять ерунда… в интервал восемь пятнадцатого числа второго месяца… Торкс! Старейшины удовлетворили нашу просьбу аудиенции! Быстрее, нам надо немедленно отправляться!

Торкс, давно привыкший к стремительным действиям своего напарника, спорить не стал. Он положил послание в водонепроницаемый седельный пакет и уселся на спину Ролло. Его сородич, расстроенный тем, что Торкс уезжает, печально пожелал товарищу счастливого пути.