Книга Подходящая пара - Пола Хейтон

— О, Мартин, Мартин! — воскликнула она и разразилась слезами.

— Эй, — мягко сказал он, заключая ее в свои теплые объятия. Прижавшись к груди Мартина, Абби услышала четкие удары его сердца. — Э-эй! Так-то ты встречаешь мужчину, совершившего героический поступок?

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Я так рада, что ты жив, — прошептала она и потеряла сознание.

10

— Сюда, — сказал Мартин, выйдя из лифта на последнем этаже своего пентхауса, о котором Абигайль слышала так много. Он провел ее через огромную гостиную и мягко втолкнул в ванную. — Сначала душ! — сказал он твердо, пресекая всякие возражения с ее стороны.

Абби обернулась и призывно посмотрела на него. Смерть или ее угроза дает жизни новое дыхание.

Он правильно прочел ее взгляд и покачал головой.

— Нет, Абби, тебе придется тереть свою спинку самой. Ты будешь мыться без меня. Между нами накопилось много такого, что мы должны обсудить, прежде чем двигаться дальше. И если после этого мы все-таки вместе ляжем в постель, о чем я, кстати, мечтаю, то только на условиях, которые будут устраивать каждого из нас.

Абигайль могла представить, что это будут за условия.

— Мартин, ты постоянно меняешь свои решения, — возмущенно сказала она.

— Да. И происходит это по твоей вине. Дело в том, дорогая, что когда я, полный благих намерений, начинаю обсуждать с тобой серьезные вещи, очень скоро этот разговор затухает.

Она облокотилась о дверь ванной.

— Что ты имеешь в виду, Мартин? — удивленно спросила она, но Мартин втолкнул ее в ванную и закрыл дверь.

— Даю тебе десять минут. Твоя одежда будет лежать на кровати, — сказал он, отходя от двери.

Одежда? Какая одежда?! Если чего ей и не хотелось делать сейчас, так это надевать на себя какую бы то ни было одежду! Абби мечтала лежать обнаженной на кровати с Мартином. Она хотела целовать и ласкать его, хотела, чтобы он бесконечно занимался с ней любовью. Она хотела, чтобы воспоминаний об этом ей хватило на всю оставшуюся жизнь.

Когда Абигайль стояла на берегу океана и с замиранием сердца вглядывалась в даль, моля бога о том, чтобы Мартин не утонул, она очень четко увидела свое будущее. Абби знала, что Мартин не любит ее, и это наполняло ее сердце горечью. Но в ее жизни было много и других вещей, которые заставляли ее сердце сжиматься от боли. И если уж она приговорила себя к безбрачию, то имела полное право рассчитывать хотя бы на одну долгую сладкую ночь с Мартином. Возможно, с ее стороны было не очень хорошо так думать. Ну и пусть! Ей абсолютно все равно. Это будет роскошный пир перед голодовкой. Последняя ночь будет для нее наградой. Или наказанием.

Абигайль пробыла в ванной намеренно дольше десяти минут, которые ей отпустил Мартин. Но, к ее огорчению, он не пришел за ней. Когда Абби вышла, она увидела, что Мартин действительно положил ее вещи на кровать в комнате, отведенной, очевидно, специально для гостей. Ее окна выходили во дворик на большой, явно общий для всего дома бассейн, вокруг которого загорало несколько человек.

Абби надела белое боди, белые джинсы и шелковую зеленую блузку. Она испытывала жалость к людям, нежившимся на солнце у бассейна. Бедняги! — мысленно произнесла Абби. Пока они лежат там и думают, что наслаждаются прелестями жизни, она, Абби, проведет всю вторую половину дня, вечер и ночь в постели Мартина.

После того как они «серьезно поговорят», конечно. Абби удивлялась, о чем это Мартин собирается говорить с ней. Она, правда, примерно догадывалась. Что-то вроде: «Я не хочу никаких серьезных отношений сейчас…». Или: «У нас с тобой не получилось в первый раз, поэтому…»

Абигайль распахнула дверь и вошла в гостиную. Мартин сидел за столом, на котором стоял чайный поднос. Она поняла, что он тоже принял душ, так как его волосы были мокрыми. Он переоделся в синие джинсы и голубую шелковую сорочку.

— Проходи, садись. — Хозяин похлопал по стулу, стоявшему рядом с ней. — Чай?

— Да, пожалуйста, — довольно растерянно произнесла гостья. Она совсем не так представляла эту сцену. Абби ожидала, что Мартин бросится к ней и начнет осыпать ее поцелуями. Но вместо этого он зачем-то наливает ей ароматный чай в чашку из тончайшего китайского фарфора.

— Спасибо, — смущенно сказала она.

Они пили чай молча, но Абби была даже рада этому. В простой чашке чая было что-то ужасно нормальное, обыкновенное. Недаром людям, которые находятся в шоке, дают именно чай, подумала Абигайль.

Закончив чаепитие, они поставили пустые чашки на стол. Мартин повернулся к Абби, и она, в предвкушении поцелуя, закрыла глаза. Открой глаза, Абигайль, — строго сказал Мартин. — Я хочу поговорить с тобой.

— О! Разговоры, разговоры… — пробормотала она. — Что толку от разговоров?

— Наша с тобой проблема заключается как раз в том, что мы вообще толком не разговаривали.

— Но это было тогда. А сейчас — совсем другое дело.

— Нет, мы продолжаем вести себя так, как делали это в прошлом. Ты хоть поняла, что сегодня за обедом мы впервые сидели как два взрослых человека и разговаривали как взрослые люди?

— Ну, может, это потому, что сегодня мы впервые с тобой обедали в ресторане?

Он безнадежно вздохнул.

— Господи!.. Кстати, Абигайль, — вдруг строго спросил Мартин, — где ты научилась делать это?

— Что?

— Искусственное дыхание.

Абигайль сделала губы бантиком.

— Ах, это. На светских раутах. Там это было очень популярным развлечением, — пошутила она.

Но Мартин схватил ее за руки.

— Перестань кривляться. Я хочу знать! — проговорил он сквозь зубы. — Ты можешь стать серьезной хоть на одну минуту?

Она отстранилась от него. Ей следовало бы знать, что этим все кончится, — они поговорят, потом начнут ссориться. В общей, как всегда.

— Хорошо. Что ты хочешь от меня услышать? — раздраженно сказала она. — Ты ведь уже составил для себя мой образ: пустоголовая состоятельная дамочка, прожигающая жизнь на светских приемах. Ты очень старался показать мне, как ты изменился. Но почему ты так пренебрежительно думаешь обо мне? С чего ты взял, что я осталась такой, какой была десять лет назад?

— Я пытался выяснить это! — взорвался он. — Но каждый раз, когда я спрашивал тебя об этом, ты замыкалась в себе, как улитка в своей раковине, и ничего не рассказывала. Что у тебя за тайны, что о них нельзя говорить?

— Никаких тайн нет. Я просто не видела смысла рассказывать тебе что-либо, потому что наши отношения должны были скоро кончиться.

— Так где же ты все-таки научилась делать искусственное дыхание? — снова спросил Мартин.

— Я жила в Африке два года. Работала в ВООП.