Книга Маска, кто ты? - Элизабет Хардвик

Не может быть! Неужели он снова взялся за старое?

Нет, конечно, уверенно сказала себе Робин. Человек, которого она узнала за последние две недели, никогда бы этого не сделал. Но тогда что все это значит?

– А ты поразмысли немного, Робин.

Реймонд, как всегда прочитав ее мысли, подошел и встал рядом. Его тон был приветлив, но аквамариновые глаза – холодны как лед. Как айсберг, который Робин как-то видела на фотографии…

– Подумай обо всем хорошенько, – хрипло повторил он. – А пока познакомься с моими родителями.

Беда была в том, что она вообще потеряла способность соображать.

Словно в тумане, Робин пожала руку отцу Реймонда, мимоходом отметив, что сын – его точная копия, только моложе. Кроме того, сине-зеленые глаза пожилого мужчины смотрели тепло и приветливо, а в глазах молодого застыл леденящий холод.

Тереза Мертон, хотя ей было уже за шестьдесят, оставалась очень красивой женщиной, и весь ее вид говорил о том, что она вполне довольна жизнью.

Робин обнаружила, что ее невольно потянуло к родителям Реймонда. Они ей очень понравились.

– У вас прелестное имя, – негромко произнесла Тереза, – оно вам очень идет, дорогая. – Она ласково сжала руку Робин и повернулась к ее отцу, чтобы принять из его рук стаканчик пунша.

– Бетти предлагает отправиться на прогулку, – громко объявил Реймонд. – Кто-нибудь хочет к нам присоединиться?

– Замечательная мысль, – одобрительно кивнул его отец. – Но после долгой поездки, – он протянул руки к ярко пылающему камину, – в доме гораздо уютнее.

– Дорогая, возьми в холле мое пальто, – велела дочери Марта. – Не хватало еще, чтобы ты простудилась.

Робин вовсе не собиралась идти на прогулку, но четверо пожилых людей выжидательно смотрели на нее, так что выбора не оставалось.

– Я решил, что, если тебе есть что сказать мне, лучше сделать это с глазу на глаз, – резко объявил Реймонд, когда они вышли на морозный декабрьский воздух и направились к конюшням, где Стенфилды когда-то держали лошадей.

Пораженная его появлением в доме родителей, Робин не была уверена, что хочет с ним разговаривать. Она думала, что больше никогда его не увидит…

– Почему, Рей? – наконец выдавила она.

Он долго смотрел на бледный декабрьский пейзаж. Ночью выпал снежок, покрыв все хрустящим белым налетом.

– Почему я приехал сюда со своими родителями? – сухо переспросил он. – Потому что нас пригласили, Робин, и отказаться было бы невежливо.

Она подняла глаза. Реймонд был бледен и мрачен, словно человек, ожидающий удара. Робин судорожно сглотнула:

– Я не хотела… – Она прервалась и, покачав головой, спросила: – Зачем ты искал меня три года назад?

У нее было такое ощущение, что он может пролить, хотя бы отчасти, свет на всю эту странную историю.

Реймонд пристально посмотрел на нее, и морщинка на его лбу стала глубже.

– Ты же считаешь, что знаешь ответ на этот вопрос, – язвительно отозвался он. – Я жаждал мести, так ведь? Я мечтал отомстить женщине, которую бросил муж ради моей жены, которую терзали репортеры, потому что эти двое погибли в аварии вместе и разразился скандал… В довершение ко всему она еще и потеряла ребенка. И эту женщину я собирался безжалостно преследовать! Так было дело, Робин? – с отвращением спросил он. – Видишь ли, я немного поразмыслил, и выводы оказались весьма неутешительными.

Она по-прежнему смотрела на него, не в силах отвести глаз. Как же она любит этого человека!

– Я… – Робин облизнула пересохшие губы. – Я могла ошибаться…

– Могла?! – Реймонд круто развернулся к ней, схватил за руки и до боли стиснул их. – Что значит «могла»? – Его глаза опасно сверкнули, на щеке забилась жилка. – На самом деле ты настолько далека от истины, что это просто смехотворно. Вот только мне не до смеха, – мрачно закончил он.

Робин многое передумала за последние дни. Она поняла, что, по-видимому, все было совсем не так, как она считала до знакомства с Реймондом две недели назад. Может, он и переживал после смерти жены, но не стал бы винить в смерти Алекс кого-то другого и, тем более, вымещать свой гнев. Слишком хорошо он знал, насколько его жена была склонна к саморазрушению. Так что три года назад разыскивал Бетти Шерман не ради мести. Но тогда зачем?

Ей отчаянно хотелось это узнать.

– Рей, я знаю, что была не права, – запинаясь произнесла Робин и положила ладонь на его плечо. Реймонд вздрогнул, но она не убрала руки. – Теперь я в этом уверена, потому что узнала тебя.

– Нет, ты меня совсем не знаешь, – покачал головой он.

«И никогда уже не узнаешь». Это он хотел сказать? – спросила себя Робин. Но если Рей снова уйдет из ее жизни, она этого просто не вынесет. Последние дни были для нее сплошным кошмаром, и пройти через это снова она бы не смогла.

– Рей, прости меня за все, что я думала о тебе, – просто сказала она.

– Что ж, твои извинения приняты, – сухо ответил он, по-прежнему сохраняя каменное выражение лица. – Может, вернемся в дом?

– Зачем ты помогаешь моему отцу, Рей?

Робин продолжала стоять на месте, понимая, что если они сейчас не разберутся во всем, Реймонд станет для нее чужим. И, хотя она почти две недели твердила, что только об этом и мечтает, сейчас ей было страшно подумать, что такое может случиться.

– Так ты и об этом знаешь? – скривился он. – Ну, и как? Решила, что это черные замыслы, как бы втянуть твоего отца…

– Рей! – простонала вконец расстроенная Робин. – Я ошибалась! Прости меня! Ну, что еще я могу сказать? – И она умоляюще подняла на него глаза.

Он замер на месте и устремил на нее настороженный взгляд.

На самом деле она хотела сказать ему многое, а прежде всего – слова любви, однако за последние годы так привыкла быть осторожной и беречь свой душевный покой, что не отваживалась на такой шаг. Что если ее отвергнут?

Робин закусила нижнюю губу.

– По-моему, я понравилась твоей матери, – как ни в чем не бывало объявила она, помня, какого мнения была та об Алекс.

Выражение его лица смягчилось:

– Это правда, ты ей понравилась, – сухо согласился он.

– Рей, скажи, зачем ты искал меня три года назад? – повторила давно мучивший ее вопрос Робин, теперь уже уверенная, что ответ на него и есть ключ к разгадке. – Пожалуйста! – взмолилась она, увидев, как снова замкнулось его лицо.

– Ты имеешь хотя бы отдаленное представление о том, что значит любить? – неожиданно взорвался он. – Любить так, что уже ничего не видишь, кроме дорогого лица, так, что оно в конце концов заполняет весь твой мир… – Он хрипло застонал. – А потом этот человек исчезает из твоей жизни, словно его и не было, словно он существовал лишь в твоем воображении? – Его руки были стиснуты в кулаки, лицо побледнело.