Книга Любовь на Рождество - Лесия Корнуолл

– Вот увидите, милорд: леди Пенелопа с радостью примет ваше предложение и будет счастлива стать вашей женой, – ободряюще произнесла она, глядя ему в глаза. Он ответил ей долгим взглядом, но его глаза прятались в тени, а лицо оставалось непроницаемым.

– А вы будете счастливы выйти за своего маркиза?

Она отвела глаза.

– Конечно, – солгала она. – Уилбур очень… – она шевельнула губами, но не издала ни звука: ей не удалось найти в своем женихе ни единого достоинства. Иан поддел ее подбородок пальцем, заставил ее поднять голову и посмотрел на нее в упор.

– А мне показалось, Марджори называла его Уилфредом, а не Уилбуром.

Алана смутилась.

– Ну да, все верно – Уилфред. Уилли. Лорд Мерридью, – забормотала она, устыдившись ошибки.

Долгую минуту он озадаченно смотрел ей в глаза. Потом улыбнулся и отступил, отпустив ее подбородок, словно пришел к некоему выводу. У Аланы сжалось сердце. А теперь, подумалось ей, он пойдет в библиотеку, встанет на колено перед Пенелопой и попросит ее руки. Она буквально чувствовала, как распространяется по ее жилам ревность.

– Спокойной ночи, миледи, – произнес он и поклонился ей почтительно, как королеве.

Она машинально присела в ответ, поморщилась от боли в колене, выпрямилась и неловко взялась за дверную ручку. Помедлив еще мгновение и посмотрев вслед удаляющемуся Иану, она торопливо шагнула через порог и захлопнула за собой дверь.

У верхней ступеньки лестницы Иан остановился. Он еще мог спуститься в библиотеку, разыскать Пенелопу и сделать предложение. На этот раз слова не застрянут у него в горле. Он посмотрит ей в глаза и просто…

Только представлялись ему совсем не глаза Пенелопы.

И все-таки это неизбежно. Он начал спускаться по лестнице. Одна минута – и все будет кончено, будущее определится. У подножия лестницы он остановился, упершись рукой в стену. Он стоял там, где древний шотландский замок, составляющий половину его дома, примыкал к новому английскому крылу, пристроенному его отцом. Невозможно было представить себе две более разные половины холла: каменные стены с одной стороны, полированные дубовые панели с другой. Комфорт и роскошь – и рядом убежище и защита. Два мира сошлись в этой точке, каждый со своими ценностями и традициями. Иан вышел на середину холла, устремил взгляд вдаль, в сторону двустворчатых дверей большого зала. А на полпути к ним виднелась приоткрытая дверь библиотеки, откуда на холодный каменный пол падал теплый луч света.

Иан не сводил глаз с этой приоткрытой двери. Там, в библиотеке, его ждала Пенелопа. С трудом сглотнув, он подошел ближе и снова остановился. Дверь за его спиной вела в соляр. Он оглянулся на древнее железное кольцо, так не похожее на отполированную медную ручку на двери библиотеки.

Протянув руку, он взялся за железное кольцо, услышал скрип приоткрывшейся двери, вошел и закрыл дверь за собой.

В этом соляре любила бывать его мать, а теперь комната служила Иану кабинетом и мастерской, поскольку света здесь было предостаточно. Подойдя к широкому столу у окон, он зажег лампу и повесил ее на крюк. Лампа закачалась над столом, отбрасывая тени, и те затанцевали по витым древесным стружкам на его поверхности. Вторую лампу Иан поставил на стол, взял нож, брусок дерева – ароматной смолистой сосны – и принялся за работу. Чувствуя, как нож врезается в дерево, срезает с него длинную стружку, а дерево теплеет в его руках, издавая сухой резкий запах, Иан вскоре успокоился.

Он вырезал фигурку ангела в подарок Фионе и на время выбросил из головы и Пенелопу, и предложение, глядя, как ангел обретает форму, а стружка сыплется из-под пальцев.

– Уилбур… – хмыкнул он, отводя волосы со лба. И еще раз улыбнулся безликому, наполовину вырезанному ангелу. – Сбежала – это же очевидно.

Но почему?

Глава 21

Данкорри, за пятнадцать дней до Рождества

Коннор Фрейзер встретил тещу и тестя на пороге своего коттеджа, расплывшись в широкой улыбке.

– Отличный мальчишка! – объявил он, радостно обнял тещу, и она тут же убежала в дом, к дочери и новорожденному внуку.

Джок вошел следом и принялся разматывать свой плед.

– Ну и намаялись мы в этом снегу! Хорошо хоть, не зря притащились в такую даль. А до вас, как я погляжу, метель не добралась. Всего день пути от Крейглита, а земля едва присыпана снегом.

– Зато холодно, – пожаловался Коннор. – Ступайте поглядите на внука, а затем выпьем – надо же согреться, да и головенку новорожденному обмыть, – продолжал он. – Вот поедим все вместе, а утром я съезжу к своим старикам, расскажу им, что да как.

Джок похлопал зятя по плечу.

– Дело говоришь! Не только мы ждали от вас вестей. Кстати, ты не захватишь с собой письмо? Пусть кто-нибудь отвезет его через перевал в Гленлорн.

– Письмо? У вас есть знакомые в Гленлорне? – удивился Коннор, приподнимая брови.

– Ни души. Это для лэрда Иана, он нашел в снегу заблудившуюся девушку и привез к себе домой. А ее брат живет в Гленлорне.

Коннор разлил виски по двум кружкам. В нише в глубине комнаты, где стояла кровать, его жена Айла ворковала над младенцем, словно голубка, переговариваясь со своей матерью. Тем временем и Джок подошел полюбоваться малышом – взвесил крепыша на руках, похвалил за немалый вес, откинул одеяльце и пересчитал пальчики на руках и ногах, не слушая возражений женщин, уверяющих, что малыш непременно простудится. Наконец Мэй забрала у Джока ребенка, заново закутала и отправила мужа к Коннору.

– Так кто эта девчонка? Лэрд хочет оставить ее себе? – спросил Коннор.

Джок вздохнул.

– Сам я ее не видел, но говорят, красавица, каких мало. Сэнди Макгилливрей рассказывал, будто бы Иан загнал ее, как лань, и всю ночь не выпускал из рук. А потом на руках принес в Крейглит, закутанную в его плед и утирающую слезы его носовым платком.

– Значит, будет свадьба, – подытожил Коннор, отпивая виски.

– Или выкуп, – добавил Джок. – А может, он поймет, что она ему не годится, и вернет обратно.

– Если она красотка, как ты говоришь, я бы оставил ее себе, – шепнул Коннор украдкой, чтобы не услышала жена.

– Я бы тоже, – подмигнул ему Джок и подставил кружку, чтобы Коннор подлил ему виски.

– А как пойдут детишки, считай, дело сделано: девчонка станет покладистой и довольной, как хорошая корова.

– Да, так уж водится у нас в Шотландии, – согласился Джок. – А обычаи – дело хорошее, если взять, к примеру, женщин и скот.

– Верно, если бы не обычаи, мужчине бы нипочем не разобраться ни в тех ни в других, – поддержал его Коннор. Жена Джока, помешивающая рагу, которое булькало на огне, смерила обоих недовольным взглядом, потому что так полагалось по обычаю, а обычай гласил, что мужчин надо держать в строгости.