Книга Только ты - Дорис Смит

Разноцветные стопки изделий на упаковочном столе были как калейдоскоп, но подошедший Билл Маккэй указал на разные гаммы цветов.

«Акварельные» тона были ясные, чистые и юные, гамма «драгоценность» была более интенсивных оттенков, названия «приглушенные», «темные» и «пастельные» говорили сами за себя.

— Вы, наверное, думаете, что все мыслимые тона уже есть? Ничего подобного. У нас есть целый комплект новых красителей, на прилавках такие цвета появятся только в будущем году. Мы называем их «новые густые», и они действительно великолепны. К сожалению, — добавил он, приняв движение Мэгги за выражение интереса, — я не могу показать их вам, пока это коммерческая тайна. Вот эти модели тоже новые, в магазинах их пока нет. — Он взял комплект, состоящий из полосатого свитера и жилета. — Как, на ваш вкус?

Свитер был с длинными рукавами, в белых, сиреневых и темно-синих полосах, жилет простого фасона — белый. Были и другие сочетания — кремовый, ярко-оранжевый и шоколадный или ореховый, белый и цвет айвы. Последний был как раз из «новых густых», как объяснил Билл Маккэй.

— Так что считайте, что вы побывали на закрытом просмотре.

Мэгги старалась не чувствовать себя виноватой. Почти наверняка представителям «Бонни Твидз» показывали эту новую гамму цветов, и незачем ей чувствовать себя хранителем тайны. Ну, разве что маленького ее кусочка. Так или иначе, она попала под перекрестный огонь, когда лояльность к одному человеку оборачивалась нелояльностью к другому, и чувствовать это было тяжело.

— Большое спасибо, мистер Маккэй, — тепло сказала она. — Нам пора, мы и так отняли у вас слишком много времени.

— Да, — неожиданно поддержал ее Грэм. — Отец решит, что мы потерялись. Сейчас они поднимутся к отцу в кабинет, попить чаю.

— О нет, Грэм, пожалуй, не стоит, — начала Мэгги. — Ты говорил, что он очень занят.

— Нет, правда, он ждет, — уверил ее Грэм. — Он сам это сказал. А вот и он сам.

Ангус Макаллан действительно шел им навстречу. Последний раз она видела его две недели назад, когда он предъявил ей ультиматум по поводу Крима Крекера.

— Чай как раз подан, — объявил он по-домашнему. — Я решил, что пора за вами сходить. Ну как?

— Все в порядке, спасибо. — Грэм с робкой улыбкой глянул на Мэгги.

— Это было великолепно, — отозвалась она, заметив, что Макаллан-старший с нетерпением ждет ее ответа. Замечательная экскурсия, к тому же у них был очень толковый гид. А что касается продукции, она просто умирает от зависти. Но, к сожалению, им с Келли уже пора, большое спасибо за все.

— Ерунда. Экскурсия еще не закончена, — произнес твердо Ангус. — Вы еще не знаете, но всех посетителей обыскивают перед выходом, и делают это на моих глазах, в кабинете. — Он положил руку на ее плечо и повел по красивой каменной лестнице наверх. — Надеюсь, вам понравилось здесь. Я мог бы показать все сам, но Грэму так хотелось. Мы чуть не передрались из-за вас.

— Верится с трудом, — возразила Мэгги.

— Но это факт. Он немногим так раскрывается. В восьмидесяти пяти процентах случаев он робеет и замыкается в себе так же, как я.

«Так я и поверила», — подумала Мэгги. Он навел такого страху на Трой, что она при виде его чуть в обморок не хлопается, поднял на недосягаемый уровень свою фирму, его званый обед пользовался бешеным успехом, да мало ли еще… В любой игре Ангус Макаллан выходил победителем.

Его кабинет в старинном центральном здании был светел и уютен. Негромко шумел кондиционер. Рисунок ковра напоминал цветной витраж, а гигантский диван был явно очень удобен для отдыха.

— Чтобы было где передохнуть? — поинтересовалась Мэгги, указывая на диван.

— Наверное. — Он пожал плечами. — У меня не бывает передышек, так что я его еще не опробовал. Его поставили недавно, и по правде говоря, больше для представительства. Ну да, может, и мне пригодится. Так, что же у нас тут есть? — Его глаза по-мальчишески живо оглядели поднос со всякими вкусными вещами к чаю. — А, хорошо. Она не забыла шоколадное печенье. Я просил принести.

Мэгги была готова к тому, что в любое время может появиться посетитель или зазвонить телефон. Однако, когда она попыталась поторопить Келли, ее немедленно одернули. Что за спешка на этот раз? Вы, наверное, и во сне куда-нибудь торопитесь. Если вы вообще спите.

— Если хотите знать, я думаю как раз о вашей занятости.

— Напрасно. Я-то об этом не думаю. — Как раз в этот момент Грэм попросил разрешения спуститься с Келли в столовую, купить конфет. Ангус кивнул.

— У меня нет денег. — Келли выжидательно посмотрела на Мэгги.

— Тебе и не нужно, — возразил Грэм. — Я заплачу.

— Не смейтесь. Она очень подходит ему, — сказал Ангус, когда дети вышли. — Она достаточно маленькая, чтобы он мог чувствовать себя ее защитником. А ему это нравится. Он любит защищать. Иногда он ухитряется защищать меня. К тому же она экстраверт, а он — нет.

— Келли? — воскликнула Мэгги. — Экстраверт? Ничего подобного!

— Со стороны виднее.

— Ну, тогда лишь с тех пор, как мы приехали в Стрэтайр.

— Может быть, и так.

Эти слова и его теплая интонация все еще звучали в ее мозгу, и чем больше она думала, тем больше готова была согласиться с Ангусом.

— Взгляните, это может заинтересовать вас. — Он поднялся и подошел к застекленному стенду на стене. — Боюсь, вам тоже придется встать. Этой штуке четыреста лет или около того, и ее нельзя трогать руками.

«Штука» оказалась куском полотна, вязанного вручную в фэрайлской манере, довольно блеклых коричневых и кремовых тонов. Рядом — прекрасный современный образец богатых розово-лиловых цветов.

Считается, что этот кусок — часть одежды моряка с испанской Армады, чей корабль потерпел крушение около острова Фэр-Айл. Рисунки, использованные впоследствии островитянами, происходят из Испании, и это подтверждают символы, в которых явно чувствуется католическое влияние. Он показал ей Корону Славы, Священное Сердце и Звезду Вифлеема.

Мэгги узнала кое-что новое. До сих пор она считала фэрайлское вязанье таким же исконно шотландским, как и клетчатую ткань шотландку.

Не менее интересным было то, что цвета реликвии с Армады были натуральными цветами шерсти, так как растительными красками и синтетическими стали пользоваться позднее.

— Но когда-нибудь я еще вернусь к некрашеной шерсти, — пообещал Ангус. — Пожалуй, вот это вам тоже должно понравиться. — Мэгги замерла в дурном предчувствии.

Возможно, он вовсе не думал о новой гамме «новые густые», но ее интерес в подобной ситуации был бы нежелателен. Ей нельзя было видеть новые цвета.

Невозможно одновременно быть любимой Дерека и доверенным лицом Ангуса. Скрыв то, что ей известно о Дереке, она предаст его; рассказав ему — предаст Ангуса.