Книга Любовь и измена - Белл Робинс

Она, видимо, ощутила его взгляд, потому что потянулась, сладко зевнула и открыла глаза.

— Доброе утро.

— Уже день… — с невыносимой грустью заметил Алекс.

По ее лицу пробежали, сменяя друг друга, тени самых разнообразных эмоций, расшифровать которые ему, однако, не удалось. Она схватила его голову, притянула к себе и поцеловала в губы.

Результат не замедлил сказаться…

Некоторое время спустя Долорес откинулась на подушки и отвернула голову.

— Что с тобой? — ровным тоном спросил Алекс.

Она пожала плечами.

— Да ничего. Пора возвращаться к нормальной жизни, только и всего.

— Будешь скучать по мне?

Долорес повернулась и с улыбкой провела пальцами по его груди, по плечам.

— По этому — да.

— Я имел в виду не только тело.

Улыбка немедленно растаяла.

— Не понимаю, о чем это ты, — сдержанно ответила она.

— Эти два дня значат для меня очень много. А для тебя?

Господи, за что ты посылаешь мне это испытание? — мысленно взмолилась Долорес. Как ответить правдиво на его вопрос, когда он лежит рядом совершенно голый?

— Лехандро, мы провели замечательный уикенд. Я наслаждалась сексом с тобой, нам было весело, тебе понравилась моя ночная рубашка. Разве этого недостаточно?

Он уже жалел, что затеял этот разговор, но пути к отступлению не было. Да и мог ли он отступить, когда сорок восемь часов она дарила ему свое роскошное тело, самозабвенно отвечала на его ласки, отдалась ему вся, без остатка.

А теперь этому вдруг пришел конец.

— Лола, я люблю тебя. Безумно. С ума схожу от любви. Поверь, я не переставал любить тебя ни на один день.

Долорес побледнела, нет, побелела как полотно.

— Я не хочу, чтобы ты любил меня.

— Но почему? Одиннадцать лет назад ты была счастлива этим.

— И чем все кончилось? Ты предал меня при первом же возникшем конфликте. Променял на Магдален и предоставил мне расхлебывать последствия, ни разу даже не потрудившись узнать, что же со мною сталось. Ты сделал мне так больно, что не передать словами! А теперь ты вернулся и, как ни в чем не бывало, заявляешь, что снова любишь меня. Нет, Лехандро, я больше никогда не позволю тебе заставить меня страдать. А теперь давай лучше закончим этот разговор. Я иду в душ, а ты, если не трудно, закажи мне, пожалуйста, машину.

Алекс поймал ее за руку, заставил посмотреть ему в глаза и твердо заявил:

— Тебе не удастся, Лола, изгнать меня полностью из своей жизни. Хотя бы из-за Марибель.

Она окинула его холодным взглядом и, не добавив ни слова, удалилась в ванную.

13

Знойные летние дни тянулись медленно и уныло. В старом доме Орнеро царила непривычная тишина. Долорес молчала и не подходила к инструменту.

Сантос давно поправился и вернулся к себе. Марибель пропадала то на тренировках, то с подругами и приятелями на пляже. И только когда она возвращалась, старый дом наполнялся звуками жизни.

Алекс звонил каждый день, но всегда в такое время, чтобы застать дочь. Она с каждым днем все больше и больше радовалась разговорам с ним и с нетерпением ожидала июля, когда сможет поехать к нему в гости в Калифорнию, а оттуда и в Австралию, если время и состояние дел позволят.

За ужином Марибель весело болтала, делясь с матерью их планами, не замечая выражения ее лица. Впрочем, правильнее было бы сказать, делала вид, что не замечает. Потому что однажды вдруг задала неожиданный вопрос:

— Мам, ты собираешься выйти за папу замуж?

Долорес вздрогнула, словно ее ударили по лицу.

— Что?!

— Я спросила: ты собираешься выйти за папу замуж? — ровным тоном повторила Марибель, глядя ей в глаза.

— Нет. Ни за что!

— А почему?

— Потому что я не хочу выходить замуж.

— А он делал тебе предложение?

— Да. И я отказалась.

— Но если он предлагал, значит, серьезно к тебе относится.

— В браке участвуют двое, — возразила Долорес. — И вообще, не рано ли тебе в твоем возрасте обсуждать подобные вопросы?

— Нет, потому что они касаются моей семьи. — Дочь посмотрела на мать строго, почти осуждающе. — Я не понимаю, почему ты отказалась. Я наблюдала за вами на отдыхе. Вы прекрасно подходите друг другу. Алекс же тебя любит, это ясно даже ребенку. — Марибель неизвестно когда подхватила американскую манеру называть родителей по именам, хотя употребляла ее только по отношению к отцу. — И Хосе с Терезой тебя обожают.

— Ты действительно хочешь, чтобы я за него вышла?.. — ошеломленно произнесла Долорес.

Марибель залилась краской и ответила:

— У всех родители женаты. Но ты… ты непременно должна выделяться. У тебя обязательно все должно быть не как у других!

— Но я не могу выйти замуж только потому…

Марибель вскочила из-за стола и со слезами в голосе выкрикнула:

— Я не желаю больше разговаривать с тобой на эту тему!

Она взбежала по ступенькам наверх и с шумом захлопнула дверь своей комнаты.

* * *

— Тереза, привет, как у вас дела?

— Лехандро, милый мой мальчик! Какой ты молодец, что позвонил. У нас все просто великолепно. Отец вне себя от восторга. Говорит только об урожае. Клянется, что в этом году у него будет наилучшее вино. С ним стало совершенно невозможно общаться на другие темы. Он практически ничего не слышит… — Тереза трещала без умолку, очевидно наслаждаясь возможностью наконец-то поговорить, Алекс молча слушал. — А ты, Лехандро, как у тебя дела? Что наша дорогая Марибель? И Долорес? Они здоровы?

— Да, здоровы. Тереза, я хотел бы с тобой поговорить. Посоветоваться, как с женщиной. Но не по телефону.

— Конечно, дорогой, рада буду, если смогу тебе помочь. Когда ты приедешь?

— Если честно, то я уже приехал. Я в Малаге, только не хотел сразу заезжать к вам. У меня серьезный разговор, и беседы о винограде сейчас немного неуместны. Что, если я пришлю за тобой машину? Можешь уделить мне несколько часов?

— Конечно, — тут же ответила его мачеха. — Только вот если Хосе узнает, он ужасно расстроится…

— Ну что ты, я и не планировал уехать, не повидавшись с ним. Как ты можешь подозревать меня в таком неуважении к родному отцу? Нет-нет, мы поговорим, после этого я свожу тебя по магазинам, и мы вернемся к ужину.

— Правда? Вот здорово! Я как раз собиралась…

— Значит, договорились. Машина будет у тебя минут через двадцать, подходит?