Книга Каприз или заблуждение? - Кейт Дэнтон

— Я нисколько не чувствую себя виноватым, а ты… Неужели не понимаешь, как ты красива? — сказал он, поглаживая ее выпирающий живот. Он не выпускал ее из своих объятий, пока не затихли последние всхлипывания. — Нет никакого притворства, Лесли. Я хочу тебя и хочу нашего ребенка. — Он поцеловал ее в лоб.

Его нежность была как нельзя более кстати. Он предлагал ей свое сочувствие, свою привязанность, свою преданность. Но он даже не заикнулся об их общем будущем. И ни разу, ни разу больше не пытался заняться с ней любовью.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Хью отвязал ремень безопасности и вытащил из-под сиденья свой портфель. Ожидая, когда откроют дверь самолета, он чувствовал, как нарастает его тревога.

Ему было нетрудно не поддаваться панике во время полетов в Хьюстон, где проходили предварительные слушания дела, но на обратном пути в Даллас он терял всякий самоконтроль. Страх и неуверенность упорно преследовали его до тех пор, пока, добравшись до дома и открыв входную дверь, он воочию не убеждался в том, что Лесли по-прежнему на месте, что она никуда не исчезла.

Хью сознавал, что ведет себя глупо. Ну какая женщина на восьмом месяце беременности ударится в бега?

«Господи, Кемпбелл, — увещевал он самого себя, — подумай сам. Хочет того Лесли или нет, она зависит от тебя. По крайней мере, сейчас».

Хлопнула дверца машины: это значило, что Хью вернулся. Лесли ненавидела себя за то, что, стоило ей услышать, как он входит в дом, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ей с трудом удавалось заставить себя сидеть неподвижно в шезлонге, закутавшись в огромный махровый халат и положив распухшие ноги на мягкий пуфик.

Она слышала, как Хью вошел через заднюю дверь и направился к ней, в ее уютное убежище. Поставив портфель на стол, подошел и поцеловал ее в лоб.

— Скучала по мне? — спросил он, и Лесли послышался скрытый страх в его голосе.

Она посмотрела на часы.

— Тебя не было ровно два дня, двенадцать часов и четырнадцать минут.

— Приятно знать, что ты считала время до моего возвращения. — Плюхнувшись на софу, он стал развязывать шнурки на ботинках. — Я весь как выжатый лимон.

Лесли внимательно всмотрелась в его лицо. Морщинки под глазами стали глубже, на подбородке щетина. У него на самом деле был измученный вид.

— Ты не должен так к себе относиться, — заметила она.

— Как «так»?

— Сбавь этот сумасшедший темп. Ты по два-три раза в неделю мотаешься в Хьюстон и обратно.

— Намекаешь на то, что я слишком много на себя взвалил? Но, черт возьми, Лесли, я стараюсь изо всех сил. Это очень важный процесс.

— Наш ребенок тоже важен.

— Знаю. Но до родов еще несколько недель, а слушание дела происходит сейчас.

— Меня не волнует твой процесс. Кроме того, у меня предчувствие, что ребенок родится раньше срока.

— Так сказала врач?

— Нет. Но… если хочешь, я чувствую это нутром.

Он улыбнулся.

— Чувствовать нутром — это замечательно, но я все же, пожалуй, прислушаюсь лучше к мнению специалиста. Кстати, если ты так доверяешь своему внутреннему голосу, почему до сих пор продолжаешь работать?

— Моя работа в Далласе, а не за двести миль от дома.

— Но ведь это ты сама только что говорила о своей интуиции. Мне бы очень хотелось, чтобы ты немедленно ушла в декретный отпуск. Так, на всякий случай. И вот еще что. Раз ты меня предупредила, я подумаю, как все уладить с моими командировками в Хьюстон.

— Ага. Я так сразу должна оставить работу, а как только дело касается тебя — «посмотрю, как все уладить»? Что-то мне не нравится твоя постановка вопроса. И знаешь почему? У меня сильное подозрение, что мне гарантирован стопроцентный проигрыш. Я-то возьму декретный отпуск, а ты так и будешь продолжать метаться между Далласом и Хьюстоном.

— Нам обязательно решать этот вопрос сегодня вечером? — Он устало провел рукой по лицу. — Примерно еще неделя — и делу конец. Обещаю. И у нас еще останется масса времени, чтобы подготовиться к появлению на свет нашего ребенка.

— Да, если только ребенок не родится раньше срока. Короче говоря, все повторяется заново, — мрачно прокомментировала Лесли.

— Что именно?

— Все. Ты. Твоя бесконечная работа. А когда я выражаю свое беспокойство, ты всегда находишь какой-нибудь предлог, чтобы уклониться от разговора. Совсем как раньше. Хью, теперь у тебя есть компаньон. Пусть он летает в Хьюстон. Ты не должен вникать во все детали.

— Лесли, ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Дело очень серьезное, здесь завязаны огромные деньги, и клиент хочет, чтобы его вел я, а не какой-то там зеленый юнец, только-только закончивший колледж.

— У тебя на все найдется ответ. — Она вздохнула. — Все как всегда. Ты работаешь с утра до ночи. Я жалуюсь. Ничего не попишешь, такова жизнь.

— То есть надо так понимать, что ты снова сорвешься с места и куда-нибудь умчишься? Например, в Тимбукту?

Словно не веря своим ушам, она посмотрела сначала на него, потом перевела взгляд на свой живот.

— Непременно. На восьмом месяце беременности мне как раз только не хватает путешествия куда-нибудь на край света. Знаешь, давай сегодня вечером заключим перемирие и прекратим обмен колкостями, — смягчилась Лесли. — Мы и так слишком часто этим занимаемся.

Хью подошел к ней и погладил по голове.

— Согласен. Дорогая, я знаю, что должен больше времени проводить дома, и делаю для этого все, что в моих силах.

Лесли слышала это и раньше. Пусть считают ее неразумной и капризной, но у нее больше нет сил выслушивать его оправдания. Хотя Хью действительно вымотан и заслуживает немного сочувствия.

— Мы можем отложить разговор на другое время. Ты словно выжатый лимон, да и я не в лучшей форме для ведения боевых действий. В холодильнике есть продукты, можешь сделать себе бутерброды на ужин. А я, если не возражаешь, пойду спать. — С большим трудом она встала с кресла.

Хью предпочел бы, чтобы она еще посидела с ним, но понимал, что нельзя просить ее остаться. Уже поздно, и Лесли нужно отдыхать.

— Нет, конечно. Иди ложись.

Лесли со злостью сорвала написанную от руки записку с дверцы холодильника.

— Несмотря на все мои возражения, он снова уехал, — пожаловалась она Фритцу, смяв бумагу в комок и швырнув его в дальний угол.

— Но уже завтра я буду дома, — объявил Хью, кладя портфель на кухонный стол.

— Ты до смерти меня напугал, — ахнула она, отступив к шкафу и прижав руку к сильно бьющемуся сердцу. — Я думала, ты уже уехал.

— Я как раз собирался уходить. Записку написал, потому что не хотел тебя будить, но не мог уехать, не попрощавшись. Я не хотел тебя пугать. — Хью принялся медленно целовать ее в лоб, щеки и наконец добрался до губ. Лесли не могла устоять и обвила руками его шею.