Книга Чужие скелеты - Андрей Кокотюха

– А ко мне у разрешительной системы претензий нет! Я прав, Николай Николаевич?

Начальник милиции предпочел отмолчаться.

– Я, Юлия, заслуженное наказание отбыл. С прошлым завязал. Я теперь порядочный бизнесмен и имею основания опасаться за свою жизнь. Потому и оружие, а ты как думала? Короче, по ходу, я твоего кавалера стопудово посажу.

– Ты? Вроде суд должен состояться. Как, Николай Николаевич? Или без суда?

Костюк легонько похлопал ладонью по столу.

– Игорь Борисович принес заявление. Все случилось при свидетелях. А где заявление или объяснение от твоего кавалера?

– Он мне не кавалер, – огрызнулась Юлия.

– Не имеет значения. Даже если между гражданами Сахновским и Крамарем возник конфликт, который завершился, мягко говоря, не в пользу Сахновского, и ему даже причинили легкие телесные повреждения, он имел право и обязан был подать заявление в органы правопорядка. Где оно? Нету. Есть потерпевший, есть преступник. И рассматривать это деяние Сахновского можно как покушение на убийство.

– Он точно пытался меня убить, – с готовностью подтвердил Крамарь. – А наняла этого Сахновского ты, Юлия. На почве личной неприязни ко мне. Я и об этом пишу в заявлении, не отмажешься… Вот так вся эта история, дорогуша, и будет выглядеть в уголовном деле.

– Вы зачем меня сюда позвали? Чтобы этой липой мозги пудрить? – Юлия из последних сил пыталась сохранить самообладание, хотя внутри у нее все кипело: Крамарь показал, на что способен, тут удивляться нечему, но у Костюка теперь на руках все козыри, чтобы начать торговлю. Скорее всего, ей будет предложен обмен: Антона выпустят под обещание не поднимать шум вокруг дела о «теткином сюрпризе».

Да уж, Руслана Гаранина в Жашкове точно никто не любил.

Поэтому искать того, кто его похитил, швырнул в погреб и бросил умирать, даже милиция не хочет. Есть и другой вариант: Крамарь замазан в этой истории и теперь получил шанс спрятать концы, даже не участвуя в самом процессе.

Здесь, в кабинете начальника горотдела Костюка, Юлия Гаранина впервые за много лет испытала горькое чувство полного бессилия перед обстоятельствами. Она понимала: придется соглашаться на любые условия, иначе Антон Сахновский из-за нее угодит в тюрьму. Он и сейчас за решеткой, в грязной, провонявшей мочой камере изолятора при горотделе.

– Можно, конечно, и так сказать, – согласился Крамарь. – Я просто даю тебе понять, Юлия, в какой хреновой ситуации все мы оказались.

– Мы? – удивилась Юлия.

– Ну да, – кивнул Крамарь. – Милиция вместо того, чтобы порядок наводить, должна ловить того благодетеля, который твоего обаятельного братца на тот свет спровадил.

Юлия хотела возразить, но он остановил ее решительным жестом:

– Погоди, мы оба знаем, что я правду говорю. И что выходит? Николай Николаевич – в идиотской ситуации. Ты тоже в идиотской ситуации – и человека подставила, и сама можешь проблемы с законом заиметь. А закон, Юля, не шутит, уж ты поверь… Ну и я в идиотской ситуации: ведь ты все это закрутила, решив, что качели с твоим братцем – моих рук дело. Есть, по-твоему, выход?

Юлия решила промолчать – все равно у Крамаря на руках какая-то заготовка. Помалкивал и Костюк.

И в этом общем молчании Игорь Борисович Крамарь сначала пополам, потом – еще раз пополам разорвал свое заявление, туго скомкал и отправил бумажный шарик по столу прямиком к начальнику милиции. Тот небрежно смахнул его в корзину для бумаг, даже не удостоив взглядом.

Юлия на короткое время онемела, перестав что-либо вообще понимать.

– Вот так-то оно и лучше, – невозмутимо пояснил Крамарь. – Не будет заявления. Мужиком твой лекарь оказался. Не зассал. Если честно – не ожидал. Думал – утрет сопли и заткнется. А таких, как он, нормальные пацаны не сдают. Не по понятиям, Юлия! А теперь нам с тобой надо поговорить серьезно – может, и еще одну проблемку решим.

20

Разговор в кабинете начальника горотдела вышел долгий. Вкратце его суть Юлия изложила Антону уже в машине по пути домой – под вечер его выпустили из изолятора.

– Честно скажи – ты в самом деле рассчитывал на такой результат?

Так уж вышло, что они совершенно незаметно перешли на «ты».

– В общем, да, – ответил Антон, устраиваясь на сиденье рядом со своей спасительницей. – Психолог я, на самом деле, никакой, но есть пара знакомых. Нахватался кое-чего. И, как видишь, сработало.

– Что сработало?

– Видишь ли, для тех, кому сегодня слегка за двадцать, умение ударить в ответ на силовое давление ничего не значит. Они родились и сформировались в другое время. Не знаю, так ли уж высоко они ценят силу ума, но грубая физическая сила сейчас далеко не так важна. Если я правильно понимаю, в наше время в цене умение комбинировать, выстраивать многоходовые комбинации и схемы, в том числе и в обход закона. Иначе было во времена нашей юности. Помнишь?

Юлия пожала плечами.

– Ну вот… Лет двадцать и даже пятнадцать назад как было? Сила против силы. Только так и не иначе. Даже в школе, не говоря уже о взрослом мире.

Женщина усмехнулась:

– Ты, однако, идеалист. В школах сегодня такой бардак творится! Взять хотя бы эти записи драк и изнасилований на мобильные… Выродки набрасываются на одиночку, кто-то пишет на камеру, а затем выкладывает в Интернет. И где она, эта твоя «сила ума»?

– Так и есть, – согласился Антон. – Я же не отрицаю. А знаешь, почему это происходит? Потому что нет лидеров. Сильные личности в дефиците. Раньше дрались стенка на стенку – чья кодла одолеет, за тем и авторитет. Подлостей хватало, издевались друг над другом жестоко, да. Но такого беспредела не было. Не согласна?

– Может и так, – согласилась Юлия, трогая машину. Следить за ходом рассуждений Антона было любопытно. – Но при чем здесь история с Крамарем?

– Мы с ним почти ровесники. С тобой, между прочим, тоже. С какого-то момента разница в два-три года становится несущественной. Но ты женщина, а у женщин совсем другие взгляды на жизнь и другие способы решения проблем.

– Угу, – кивнула Юлия. – Я читала о чем-то подобном. Вообще-то, это называется сексизм – дискриминация по признаку пола.

– Ну, пусть будет сексизм, – с легкостью согласился Сахновский. – Но главное в том, что мужчины, которые с раннего возраста выбрали путь вроде того, который прошел господин Крамарь, признают единственный аргумент в спорах: умение дать сдачи. Ты, наверное, заметила: я – никакой не супермен. А Крамарь – закаленный на зоне, настоящий боец, которому приходилось драться за выживание сплошь и рядом. К тому же он тяжелее меня килограммов на двадцать. И, если б мы с ним, как пацаны в школе, вышли один на один, он бы меня сделал. И я не стыжусь это признать.

– Боюсь, так оно и есть, – вырвалось у Юлии.