Книга Маленькая птичка - Дениза Алистер

Незадачливый капитан был теперь со всех сторон зажат толпой и, несмотря на немалую силу, вынужден был выпустить из рук драгоценный сверток, чтобы его содержимое не повредили во всеобщей суматохе. Джордж повернулся к Оливии.

— Скорее, миледи!

Она едва могла расслышать его из-за визга и смеха, царивших вокруг нее, но поняла, что от нее требуется. В одно мгновение Джордж и Оливия, никем не замеченные, оказались на повозке за занавесом. Внутри было очень темно, но Джордж уже сообразил, что им делать.

— Послушай, миледи. Здесь у них ящик для костюмов, закрепленный под осью. Туда я засовываю сверток… все, — прошептал он. — Теперь ты выходи с другой стороны повозки и беги через мост так быстро, как только сможешь. Беги! Нет, подожди… — Он схватил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. — А теперь — беги!

— Джордж, я никогда не забуду тебя!

— О, миледи! Я буду помнить эти слова и тебя всю жизнь!

Она приподняла занавес с задней стороны повозки и выглянула наружу. Потом выскочила и побежала, как сумасшедшая, не разбирая дороги. Ее охватила паника. Она боялась, что сейчас ноги перестанут ее слушаться. Но все же она была наконец свободна. По одну сторону улицы, по которой бежала Оливия, протекала река, а с другой — на фоне темно-синего неба чернел шпиль церкви. Церковь! Ни о чем больше не думая, она подобрала юбки и побежала туда. В темноте она с трудом нашла низкую дверь и трясущимися руками толкнула ее. Дверь подалась, и Оливия проскользнула внутрь, осторожно закрыла за собой дверь и, чуть не упав на трех каменных ступеньках, устремилась в безопасную темноту.

Молодой грум, одетый в ливрею цветов Миддлвеев, едва мог поверить своим глазам. Как только он подъехал на своем коне к толпе около застрявшей повозки, чтобы посмотреть, что случилось, перед ним мелькнуло испуганное лицо, выглянувшее из-за занавески с задней стороны фургона. В следующее мгновение закутанная в плащ фигурка выскочила на дорогу и исчезла в темноте. Не приснилось ли ему все? Он мог поклясться, что это была леди Оливия. Но прежде чем он смог как-то отреагировать на это видение, из-за занавеса появилась вторая фигура. Но на этот раз грум пришпорил свою лошадь и быстро догнал Джорджа, прежде чем тот успел скрыться.

— Джордж! Джордж Элвуд! Подожди!

Тот остановился и, увидев знакомого ему молодого грума, подозвал его жестом в тень дома.

— Джордж Элвуд! — Грум спешился и крепко схватил Джорджа. Но тот раздраженно стряхнул его руку и сказал:

— Нет! Послушай меня. Нельзя терять ни минуты. Леди Оливия…

— Да, я видел, как она вылезла из повозки. Это ведь была она?

— Да, она! Поезжай и скажи хозяину. Ты видел, куда она направилась? Она должна была перебежать через мост.

— Нет, не через мост. Вверх по той улице… — Он показал рукой в сторону Норт-стрит, шедшей вдоль реки.

— О Боже! — застонал Джордж. — Она же должна была пройти по мосту, и тогда ваши люди увидели бы ее. Я ведь говорил ей… О, дьявол! Что же теперь делать?

— Что произошло? С ней все в порядке?

— Нет, не все. Но она на свободе, хотя надолго ли — одному Богу ведомо. Поторопись и расскажи ему… Она где-то здесь. Я не могу с тобой поехать. У меня неприятности. И вот еще что. Скажи ему что это все мастер Толланд, и что его можно найти в четырнадцатом доме вниз вон по той улице… — Он показал рукой на улицу куда направлялась повозка до того, как застряла. — Скажи, что наверху он найдет все улики и парня по имени Питер, который помогает Толланду. Поспеши же!

Молодой грум вскочил на лошадь и ускакал, а Джордж устремился в темноту. Толпа уже поредела, но грум еще нескоро нашел сэра Лоуренса и мастера Хартфорда с группой всадников, совещавшихся около Портроуда. Они видели, как отплыл итальянский корабль под названием «Сильвия», и как капитан взошел на него один, с сердитым видом и пустыми руками. Несмотря на все усилия, они были не ближе к спасению Оливии, чем прошлой ночью, и даже не представляли, в какую сторону направить поиски, по крайней мере, до тех пор, пока не появился молодой грум, до смерти обрадованный тем, что наконец-то нашел своего хозяина.

16

В церкви было прохладно, в воздухе стоял аромат ладана, все освещение составляли только несколько свечей, укрепленных на железном ободе. Оливия остановилась, прислушиваясь к тишине и всматриваясь в полумрак. Сердце ее еще продолжало колотиться, руки и ноги дрожали. Равномерное мерцание свечей успокаивало, звало к себе, сулило покой и утешение. Она взяла свечу из стопки, лежащей рядом с горящими свечами, и зажгла ее.

— Пресвятая Богородица, — молилась она, преклонив колена на холодный каменный пол, — прошу тебя, помоги! До сих пор ты помогала мне, пожалуйста, помоги еще раз! Не забирай его от меня. Я люблю его. Я так отчаянно люблю его. — Слезы катились по ее лицу и падали на ее сложенные в молитве руки. Больше она ничего не смогла сказать, кроме: «Спасибо тебе за то, что ты меня охраняешь».

Успокоившись, она подошла к алтарю и, опершись о стену, встала рядом с крошечной лампадкой, висевшей в воздухе, словно путеводная звезда. После всего, что произошло, было трудно поверить, что она наконец-то в безопасности. Демоны страха не оставляли ее, продолжая терзать, не проходили опасения, что капитан должен броситься на поиски, что он предупредит мастера Толланда, и что вместе они непременно найдут ее и заставят сказать, где спрятанные вещи.

Она опустилась на ступени алтаря. Я все равно больше ничего не могу сделать до утра, устало подумала она, поплотнее завернулась в грубый плащ, слишком измученная, чтобы обращать внимание на его дурной запах, и легла на ступеньки. Ей никак не удавалось заснуть, сон то налетал, разворачивая перед ней калейдоскоп лиц и бессмысленностей, то грубо возвращал ее в холодную темноту ночи, заставляя дрожать от страха. Время остановилось, и мир исчез.

Внезапно она вздрогнула и села. Был ли на самом деле этот звук, или ей послышалось? Прислонившись к холодной каменной стене, она напряженно ждала. Нет, ей не послышалось! Это был стук копыт. Значит, уже рассвело? Нет, не рассвело. Она посмотрела наверх, но не увидела в окне полосы света, только слабые отблески факелов танцевали на стенах. Напрягшись всем телом, она прислушивалась. Звучали мужские голоса и цоканье копыт на вымощенном плитами церковном дворе. Это погоня! Они пришли за ней и за вещами. Мастер Толланд или капитан, или… или все-таки это — Лоуренс? Может ли это быть?

Звуки приближались, и она еще сильнее вжалась в стену, надеясь, что серый цвет плаща сделает ее невидимой для преследователей, и что они не услышат, как гулко бьется ее сердце. Раздался звук открываемой двери, затем послышались голоса, и все вокруг осветилось факелами. Оливия замерла, едва дыша, стуча зубами от страха, холода и боли в разбитом теле. Голоса все ближе, все громче, топот ног слышался теперь со всех сторон. Факелоносец подошел к ступеням алтаря и медленно повел факелом из стороны в сторону. Оливия увидела блеск золотой монограммы на его груди, а потом в глаза ей бросилось зеленое и золотое. Она охнула, и факелоносец замер.