Книга Тень Сталина - Комбат Найтов

– Ну, нагородили вы сложностей, молодой человек! Хотя… Всё это не лишено смысла. Скорее всего, вы правы. А как вы видите будущий пассажирский самолёт?

– Широкофюзеляжный низкоплан с двигателями на пилонах, на высоте человеческого роста, носовым шасси, боковыми грузовыми люками. Вот такой примерно! – и я набросал очертания В-737.

– А почему так низко?

– Обслуживать удобнее.

– Шасси под фюзеляжем?

– Да. В коках, как у Антонова.

– Входы?

– Можно с боков, по два с каждого борта. Можно сзади по аппарели.

– Чем обеспечить продольную жёсткость?

– Два киля сверху и снизу. Или как у Бартини – три полукольца. Требуется посчитать, что будет легче.

– Есть над чем подумать, молодой человек. Если бы вы не занимали эту должность, я бы вам сказал, что вы не тем занимаетесь.

– Я перед войной хотел на конструкторский факультет в Жуковского поступить. Не довелось.

– Хорошо, молодой человек. Сейчас я понимаю, почему Су-12 называется Су. Убедили.

– Нет, Андрей Николаевич, там проект планера и схему пришлось делать полностью. Ещё до того как Сухому показал. В тот момент у меня ещё такого веса не было. Пришлось Павлу Осиповичу через горло доказывать, что так лучше. Ругались до хрипоты. Это сейчас он говорит, что со мной было легко и просто работать.

– Да, так и говорит. Убедили вы его. Шахурина подтолкните по поводу госзаданий. Попробуем сделать такую машину. И с двумя и четырьмя двигателями. Дальний и ближний. До свидания, молодой человек.

В ноябре я был с государственным визитом в Голландии по приглашению королевы Вильгельмины I, её беспокоила судьба её зятя, находившегося у нас в лагере для военнопленных как члена СС и НСДАП. Королева пыталась доказать мне, что после свадьбы с её дочерью принц Бернард Липпе-Бистерфельд с 1937 года не принимал участия в СС, не носил форму СС, а проживал в Лондоне и Канаде. Пришлось ей показать приказ рейхсфюрера Гиммлера о присвоении принцу внеочередного воинского звания за заслуги перед рейхом от января 1942 года. Тем не менее я привёз с собой фотографии из лагеря, где принц содержался, что он жив, здоров и строит бетонные заводы в Иркутске. Активно сотрудничает с администрацией, занимает должность бригадира в одном из строительных батальонов. Он получил пять лет лагерей и вернётся в Голландию летом 1947 года. Королева выразила желание оказать помощь в содержании пленных в иркутских лагерях. Несмотря на то что я понимал, за какие заслуги перед рейхом повышен в звании штурмбанфюрер СС Липпе-Бистерфельд – нас в ноябре 1941-го на следующий день пытались проштурмовать под Истчёрчем, я не стал отказывать королеве. Побывав на фруктовых складах в Роттердаме, я обратил внимание на то, что все склады были герметизированы и в них закачивался какой-то газ. Заинтересовавшись, я стал расспрашивать о системе хранения овощей и фруктов. Оказывается, голландцы вытесняют воздух углекислым газом и снижают температуру хранения до четырех – пяти градусов, в результате фрукты хранятся несколько лет! Вернувшись в Москву, вызвал Зотова и рассказал о Роттердаме. Он чуть ли не в крик. Дескать, наш способ хранения с усиленной вентиляцией лучше, позволяет не отапливать помещения складов. Что в Голландии другой климат, голландский опыт нам не подмога. Но я же помню овощехранилище в Каче! Как нас, курсантов первого курса, в ночь отправляли перебирать картошку на склад. Сколько там было гнили и плесени! Я молча выслушал Зотова. Когда он закончил свой монолог, я передал ему постановление Совета Министров СССР за своей подписью о срочной реконструкции мест хранения продовольственных и стратегических запасов с учётом последних мировых разработок в этой отрасли. В левом углу красным карандашом было написано: «Персонально – Зотов, контроль исполнения – Берия» и две буквы: «Ст».

– Вам всё понятно?

– Всё! – прошептал министр Зотов. В глазах у него стояли снега Туруханского края.

Глава 14

Новый, 1944 год, мы встретили в Кремле. Было шумно и весело. Кроме своих, в зале было много представителей дипкорпуса. К нам подошёл Уиллис. Поздравил Риту и меня с Новым годом, мы удивились, почему он встречает Новый год не дома.

– Я был дома на Рождество. Прилетел вчера, доставил письма Фрэнка Сталину. Президент хотел бы встретиться с тобой, Эндрю, или с господином Сталиным. По экономическим вопросам. У нас растут кредитные ставки. Это плохая тенденция. Кризис в Канаде идёт на спад, а у нас продолжает усиливаться. Необходимо предпринимать совместные действия. Ты можешь поговорить об этом со Сталиным?

– Сейчас? Нет.

– Нет, конечно не сейчас, но в течение пары недель.

– Попробую…

– Кстати, это я купил твой самолёт через агента. Две недели назад его попробовал. Это чудо, а не машина! Почему ты его продал?

– Мне запретили даже подходить к самолётам после покушения. Я рад, что тебе понравился мой «Снутс».

– Я провёл несколько учебных боёв на нём. Это король воздушного боя! А какие пушки! Два снаряда разносят «зеро» в щепки! Да что там «зеро», «фоккер» разлетается!

– Осторожнее на посадке, резко обороты не добавляй, может просесть и забросить хвост. И кислородную панель после вылета надо сушить спиртом.

– Да, я уже заметил, что надо очень плавно работать газом на небольшой скорости. Всё равно мне завидует весь USAF и NAF. Жаль, что крылья не складываются и нет крюка, не могу посетить свой «Констеллейшн». Но в Плимуте целые экскурсии устраивают в мой ангар. Мой механик просил меня позаботиться о запасных частях. И у меня есть деловое предложение: многие люди и клубы заинтересовались такими машинами. Именно ручной сборки, без вооружения. Можно будет организовать изготовление на заказ? Ты в доле! Пойдут под твоим именем. Ты все тридцать шесть сбил на этой машине?

– Нет, она новая, на ней восемь «двухмоторников», один «мессер-109ф» в четырех вылетах. Я на ней летал мало. Сейчас машина снята с секретного листа и, по-моему, уже не изготавливается. Точно сказать не могу, не в курсе. Я переговорю с Поликарповым и Авиапромом о возможности мелкосерийного производства. У нас есть компания «Авиаимпэкс». В случае положительного решения с тобой свяжутся.

– Отлично! Но у меня – эксклюзивное право продаж в США! Договорились?

– Ты никогда не упустишь выгоды, Джим! – улыбнулся я.

– На том и стоит компания «Уиллис». У вас, кстати, все джипы называют моим именем. Правда, не совсем верно выговаривают мою фамилию: «Виллис». Значит, моя машина понравилась.

– Да, она популярна и в войсках, и в сельской местности.

– У меня есть твоя фотография. Это ты на Кипре. Это – эта машина?

– Да, это Митчелл снимал весной сорок второго.

– Подпиши! Нет, прямо поверх! В кабине повешу.

Продолжая разговаривать, Джим убрал во внутренний карман карточку. Его интересовали сроки поставки основного оборудования на Иркутскую ГЭС, кроме того, он хотел посетить Хоккайдо и высказал интерес к строящимся большим судам в Японии.