Книга Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни

Кроме того, чтобы возобновить наступление, должна была решительным образом улучшиться ситуация со снабжением. Эта проблема, оказавшись невероятно серьезной, тяжким грузом повисла на плечах фон Бока точно так же, как и человеческие потери. Не только вооружения, боеприпасы, оборудование и техника, но еще и жизненно необходимые для ежедневного выживания вещи были в чудовищном дефиците. Существовало два основных способа снабжения войск фон Бока в России – по железной дороге и автомобильным транспортом. И оба оказались неподходящими для выполнения этой тяжелой задачи. Германские грузовики с их всего двумя ведущими колесами просто не могли преодолеть грязь на большинстве русских дорог. Механические поломки часто нельзя было подсчитать. Та же ситуация преобладала и с железнодорожным оборудованием. Русские железные дороги имели колею шире, чем германские железные дороги (и остальные западноевропейские). Это значило, что нужно было перегружать продовольствие и другое необходимое снабжение с германских вагонов на русские или переделывать железнодорожные пути под узкие немецкие. В любом случае это была непосильная задача, и людей для ее реализации никогда не хватало.

Фон Бока постоянно уверяли в ответ на его жалобы, что большие запасы продовольствия и всего необходимого, включая зимнее обмундирование, были заготовлены на складах и запасных путях железных дорог в Варшаве, Бресте и на промежуточных пунктах. Основной проблемой, таким образом, становился не дефицит продовольствия и предметов снабжения, а отсутствие подходящих способов их перевозки к местам назначения, то есть к войскам на фронте. Фон Бок настойчиво велел своему командующему тылом Шенкендорфу разобраться с ситуацией как можно скорее65.

Прежде всего фон Бок рассудил, что если его войска настолько сильно пострадали в последних боях, то состояние русских должно было быть еще хуже. Таким образом, он решил назначить возобновление наступления на 1 ноября. 7 ноября он намеревался войти в Москву.

Но фон Бок снова столкнулся с препятствием. 29 октября, когда он сообщил в ОКХ о своих планах, в ответ он получил приказ немедленно и на ближайшее время остановить продвижение группы армий «Центр» вперед. Фон Бок связался с ОКХ, чтобы выразить протест. Он поговорил с полковником Хойзингером, который частично замещал Гальдера, пока тот лечился после травмы, полученной во время езды верхом[79]. Хойзингер справедливо заметил, что не имел полномочий отменять приказ или в какой-либо форме его корректировать. Он попытался успокоить фон Бока, уверяя, что этот вопрос дойдет до его шефа, Гальдера, в самое ближайшее время. Фон Бок положил трубку, едко заметив, что ситуация в группе армий «Центр» и ежедневные донесения о ней, очевидно, не вызывают в ОКХ никакого интереса. Нет записей о том, что фон Бок пытался проконсультироваться с главнокомандующим сухопутными войсками фон Браухичем. Если он на самом деле и связывался с ним, то приказ все равно остался неизменным на некоторое время; если нет, то причины этого остаются загадочными66.

Этот инцидент не закончил неприятности фон Бока с ОКХ. На самом деле они только выросли. Следующим утром из ОКХ пришла еще одна директива. Она приказывала 2-й танковой армии Гудериана повернуть направо и атаковать Воронеж, город близ реки Дон, расположенный почти в 500 км к югу от Москвы. Причинами такого шага ОКХ называло ликвидацию постоянной угрозы для правого фланга 2-й танковой группы Гудериана и установление более стабильной связи между группами армий «Центр» и «Юг».

Фон Бок поинтересовался, как в ОКХ представляют себе возможность вытащить огромную танковую армию из грязи и отправить ее в южном направлении, когда все наступление было сфокусировано в направлении Москвы. Поскольку приказ ОКХ был далек от реальности, фон Бок связался с Гудерианом, чтобы узнать, есть ли у последнего какие-то варианты. Гудериан отказался даже рассматривать такую возможность. «Это вообще невозможно! – бушевал он. – Отсюда просто нет нормальных дорог, ведущих на Воронеж! И кстати говоря, мои войска сосредоточиваются для атаки на Тулу, и попытка их развернуть будет верхом идиотизма!»67

Тогда фон Бок снова связался с ОКХ. На этот раз он говорил с фон Браухичем и окончательно заявил, что приказ выполнить невозможно. Фон Браухич довольно холодно ответил, что аргументы фон Бока будут приняты к сведению. Несколькими часами позже в группу армий «Центр» поступила отмена приказа о наступлении на Воронеж.

Для группы армий «Центр» ситуация становилась все более и более критической, а в ее отношениях с ОКХ разрасталось непонимание. Не только это, но и положение самого фон Бока, похоже, становилось шатким. Следующее событие дало тому подтверждение.

В середине дня 29 октября фельдмаршал Кейтель, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ) и самый приближенный военный к Гитлеру, позвонил непосредственно в ставку фон Бока. Кейтель говорил не с ним, а с Грейфенбергом, начальником штаба группы армий «Центр». Он заявил, что фельдмаршал фон Клюге должен явиться в ставку фюрера в Восточной Пруссии и что за ним в тот же день прилетит личный самолет Гитлера. Когда фон Боку об этом сообщили, он был возмущен. «Это очень неприятное событие, – жаловался он. – В это критическое время не я представляю группу армий «Центр»68.

После полудня личный самолет Гитлера приземлился у Смоленска с адъютантом Гитлера Шмундтом на борту. Шмундт даже не переговорил с фон Боком, а вместо этого дождался на взлетной полосе, пока не прибудет спешно вылетевший из штаба 4-й армии фельдмаршал фон Клюге.

Пробыв в ставке Гитлера всю ночь и вернувшись в Смоленск, фон Клюге связался с фон Боком, возможно в знак уважения к своему непосредственному начальнику. Фон Клюге сообщил, что Гитлер полностью в курсе состояния группы армий «Центр», особенно положения в его 4-й армии. «Тем не менее Гитлер не позволяет себе верить письменным донесениям из группы армий «Центр» по поводу потерь, трудностей со снабжением, непроходимых дорог и всего прочего, – заявил фон Клюге. – Он очень обеспокоен тем, что Москва до сих пор не пала, и считает невозможным, что мы не смогли предвидеть все возможные случайности»69.

Фон Бок был настроен скептически и саркастически. «Это неудивительно, – ответил он. – Естественно, Гитлера невозможно будет убедить, что это его собственная стратегическая ошибка в августе низвела нас до этого бардака. Теперь мы по колено застряли в грязи, и Москва для нас все равно что на расстоянии 600 км, ведь мы не можем выбраться и проделать оставшееся расстояние!»70

В ночь на 30 октября русская погода вновь ударила со всей яростью. Над всем фронтом бушевали снегопады с ветром, и солдаты группы армий «Центр» вместе со своей техникой еще сильнее увязали в снеге и грязи. С неохотой фон Бок отложил наступление. «Единственной альтернативой для нас сейчас остается ждать, когда земля полностью замерзнет и затвердеет. Ситуация все еще остается очень сомнительной»71. Фон Бок стоял у окна в своем кабинете, подолгу глядя на снежную погоду и думая о страданиях, которые испытывали сотни тысяч его солдат. «Удивительно, как они только выживают, – бормотал он. – Сейчас наши силы еще более истощены»72.