Книга Insomnia, или Поиски Механической Вороны - Марина Клингенберг

– Почему должен? – спросила я, не отрывая взгляда от Михея, как и военные.

– Потому что он видел видения! – смешно всплеснул руками Мефистофель.

– Я, положим, тоже вижу, – возразила я чисто из чувства противоречия. – И что с того?

– Мы тебе не видения, Проволока, – смертельно обиделся Мефистофель. – И вообще молчи.

Призыв был отнюдь не лишним. Михей как раз начал говорить, и это очень не понравилось военным.

– Слушайте! – голос его звучал очень внушительно, но взгляд усталых глаз был обреченным, словно он с самого начала был уверен в том, что что бы он ни говорил, к нему не прислушаются. – Через меня говорит Создатель! Он все еще думает о вас. Думает, несмотря на то, что день за днем вы истребляете друг друга!

Вы только и думаете о том, как ударить в спину своего ближнего. Вам нет никакого дела до обделенных. Вы преклоняетесь перед богатством и могуществом и отдаете все ради этого, в том числе и свои души! Не об этом я думал, когда даровал вам жизни! Не об этом! Поэтому я рассею вас по далеким галактикам, я пошлю вам жестокое угнетение, и вы пожалеете, что родились на свет. Вы будете страдать, блуждая в темноте, вы будете жаждать смерти, но она не придет к вам. Вы будете вынуждены взывать о помощи для того, чтобы умереть, ибо путь земной станет для вас невыносимым! Но я пошлю вам Спасителя. Он будет расти среди вас, и вы не признаете его. Вы узрите знамения и чудеса, но отвернетесь от них. Но однажды вы сможете…

Пока Михей говорил, один из военных, чье раздражение нарастало с каждой фразой, произнесенной пророком, вскинул автомат и начал тщательно прицеливаться, но Михей ничего не замечал. Остальные отнюдь не препятствовали своему товарищу, напротив, нетерпеливо подгоняли его.

Наконец, солдат нажал на курок, и раздался выстрел. Я от неожиданности вскрикнула, но, как было в истории Авторитета, меня никто не услышал. Молодой солдат не зря так долго прицеливался – Михей упал замертво.

– Вот! – довольный Мефистофель хлопнул меня по плечу. – Запоминай, Проволока – именно так во все времена заканчивали пророки.

Я украдкой посмотрела на Авторитета. Он с улыбкой кивнул мне.

– Пророки – может быть, – сказала я Мефистофелю. – Но не Ораторы.

– Причем тут ораторы? – поморщился Мефистофель.

– Потому что принцип один и тот же, – пояснила я свою мысль, думая, конечно, об истории, рассказанной мне Авторитетом. – Этот пророк… Михей… Он просто с самого начала ни на что не рассчитывал и вообще не хотел говорить, вы сами сказали. Но если бы он захотел призвать народ к чему-нибудь, он бы смог. И тогда мог закончить по-другому. Люди бы пошли за ним… Если бы он был Оратором.

– Да, – подтвердил Авторитет. – Но, увы, он не Оратор, а Пророк. Впрочем, – он снисходительно усмехнулся, без малейшей жалости глядя на труп Михея, который от души пинал один из солдат, – быть Пророком – это не так бесполезно, как может показаться. Если, конечно, тебя устраивает быть всего лишь инструментом, который направляет поток в нужную сторону… Ведь если бы не он, мы бы не узнали об этом пророчестве, не так ли?

Мефистофель что-то приглушенно ворчал. Я насилу припомнила сказанное Михеем – после выстрела все вылетело у меня из головы. Но через минуту мне удалось вспомнить, не дословно, но все же. Напоминало нашумевшую библейскую историю, ставшую основой для христианской религии. Знала я все это слабо, но единый костяк кто угодно бы усмотрел – человечество прогнило, будет вам Спаситель и, хоть вы его и убьете, это есть часть необходимого замысла, который смоет ваши грехи. Очень в духе «Seventh Avenue», ну да надо надеяться, что история будет не об этом. Ведь речь шла о каком-то Териуме, о чем я и напомнила рассказчикам.

– Териум! – Мефистофель привлек меня к себе и так близко приблизил свое лицо к моему, что я разглядела свое отражение в его красных глазах. – Ты хочешь жить вечно, Проволока?

– Нет, – без запинки ответила я.

Стоило на мгновение вспомнить о терзающей меня долгое время апатии и представить, что это может длиться по самую вечность, когда я и сейчас-то чувствовала себя уставшей от бессмысленной жизни, и ответ на вопрос Мефистофеля становился очевидным. Кстати говоря, Авторитету моя реакция явно понравилась – во всяком случае, он довольно улыбнулся.

– А вот и неправда! – мерзавец Мефистофель, все еще сжимая меня в тесном объятии, щелкнул меня по носу. – Все хотят жить вечно! А если и не хотят, то только до того момента, как над ними пронесется смерть. Страх перед смертью заставляет желать вечной жизни! Такова человеческая природа.

Я подняла голову и вопросительно посмотрела на Авторитета, но тот, пусть и без большой охоты, подтвердил:

– Это правда. Мало кто избегает этого желания.

– Но кто-то все-таки избегает, – сказала я. – И я явно из их…

Я хотела сказать, что, как обычно, принадлежу к меньшинству, потому как последнее, чего может захотеться в состоянии апатии, так это жить вечно. Умирать, конечно, тоже не хочется, но стать бессмертным – это вообще из ряда вон. Если и за двадцать лет жизни можно начать сходить с ума от скуки, то что случится, проживи ты пару веков?

Все это я хотела высказать, но вместо этого, к стыду своему, пронзительно закричала. Прямо перед нами вдруг разверзлась бездонная пропасть, и Мефистофель без всякого зазрения совести столкнул меня туда. Вся жизнь с ее немногочисленными событиями невольно пронеслась у меня перед глазами, как я ни вдалбливала себе, что все происходящее – не более чем сон. Безотчетный страх буквально парализовал сознание.

Я крепко зажмурилась. Ощущение, что я падаю вниз, мигом исчезло. Меня словно бы аккуратно поймали и поставили на землю.

– Вот так-то, Проволока! – донесся до меня ехидный голос Мефистофеля. – Что теперь скажешь?

Я открыла глаза. Передо мной стояли Мефистофель и Авторитет, но пейзаж вокруг совершенно изменился. Над головой было бесконечное черное пространство с багровыми прожилками, слабый-слабый мерцающий свет, падающий непонятно откуда, освещал убогую серую пустыню. Впереди высились горы, безмолвные и тоже грязно-серые, навевающие мысли о всяких фантастических историях – именно в таких вот горах обычно прячется убежище главного злодея. Единственным отличием было то, что то ли из-за их цвета, то ли из-за чего-то еще, но при виде них возникал не страх, а тоска. Как будто тебя вывезли из роскошного города, в котором бурлит жизнь во всех ее проявлениях, и бросили здесь, в неприветливой долине смерти, где нет ничего, кроме серых гор и серой земли, покрытой серым же песком.

Впрочем, как я разглядела, безжизненным это место все-таки не было. Вдали виднелись непонятные сооружения, напоминающие вышки связи, и приземистые строения. Довольно большие пространства были охвачены сетчатыми оградами, земля кое-где разрыта. Оттуда струился свет. Все это напоминало шахтерские работы. Дополнял картину мерный гул работающих машин, хотя никакой техники мне отсюда видно не было.