Книга Сказки Волшебной страны - Джон Рональд Руэл Толкин

– Вся надежда на вас! – заявили они. Односельчане стояли и смотрели на Джайлза, пока лицо у него не сделалось краснее бороды.

– Когда вы собираетесь взяться за дело? – спросили они.

– Ну, сегодня я точно не могу, – заявил Джайлз. – У меня хлопот полон рот, да еще и пастух заболел! А там посмотрим.

Жители Хэма ушли, но к вечеру пополз слух, что дракон продолжает приближаться, и потому они вернулись.

– Мы на вас надеемся, мастер Эгидиус, – сказали они.

– Но сейчас мне это совсем не с руки! – ответил им Джайлз. – У меня кобыла захромала, и овцы как раз начали ягниться. Я возьмусь за дело как только смогу.

Жители снова ушли, ворча и недовольно переговариваясь. Мельник ехидно хихикал. А священник остался, и избавиться от него не было никакой возможности. Он напросился ужинать и отпускал всякие намеки. Он даже спросил, что сталось с мечом, и захотел на него посмотреть.

Меч так и лежал в буфете. Буфетная полка была для него коротковата, и как только фермер Джайлз снял его с этой полки, меч тут же выпрыгнул из ножен, а ножны фермер выронил, точно обжегшись. Завидев такое, священник вскочил на ноги, расплескав свое пиво. Он осторожно подобрал меч и попытался вложить его обратно в ножны. Но меч входил туда не более чем на фут, а как только священник снимал руку с рукояти, выскакивал снова.

– Вот это да! – воскликнул священник. – А меч-то необычный!

И принялся внимательно рассматривать ножны и клинок. Священник был человеком грамотным, а фермер Джайлз писал с трудом и только большими печатными буквами, и многие сомневались, что он способен прочесть хотя бы собственное имя. Вот поэтому Джайлз не обратил никакого внимания на странные полустертые надписи, красовавшиеся на ножнах и мече. Что же касается королевского оружейника, он настолько привык ко всяческим рунам, девизам и клеймам, украшающим ножны и клинки мечей, что не желал забивать себе голову этой чепухой. Кроме того, он считал все эти письмена устаревшими.

Но священник рассматривал меч долго и пристально. Он предполагал, что на мече должна быть какая-нибудь надпись – на самом деле эти идея пришла ему в голову еще накануне, – но увиденное его крайне удивило. Надпись-то была, но только священник не мог разобрать ни начала, ни конца.

– Ножны украшены надписью, и на мече тоже видны некие… э-э… эпиграфические знаки, – изрек наконец священник.

– Что, правда? – переспросил Джайлз. – И что же там написано?

– Видите ли, буквы здесь старинные, а язык варварский, – сказал священник, чтобы выгадать время. – Эта надпись требует более тщательного изучения.

Он попросил одолжить ему меч до утра. Фермер с радостью согласился.

Вернувшись домой, священник обложился множеством ученых книг и просидел над ними целую ночь. Наутро стало известно, что дракон продолжает приближаться. Все жители Хэма заперлись в домах и закрыли окна ставнями, а те, у кого были погреба, попрятались туда и теперь сидели там при свечах, трясясь от страха.

Но священник не стал прятаться. Наоборот, он ходил от дома к дому и рассказывал всем, кто соглашался выслушать его через щелку или замочную скважину, о том, что он обнаружил во время своих ночных изысканий.

– Наш добрый Эгидиус, – говорил священник, – милостью короля является теперь обладателем Кавдимордакса, прославленного меча, который в простонародных балладах чаще именуется Хвосторубом.

Заслышав это имя, собеседник священника обычно отпирал дверь. Кто же не слыхал о Хвосторубе, мече Белломариуса, величайшего драконоборца Срединного Королевства? В некоторых хрониках утверждалось, что Белломариус приходился нынешнему королю прапрадедом по материнской линии. О подвигах Белломариуса было сложено множество песен и легенд. При дворе их забыли, но в деревнях помнили.

– Этот меч, – сказал священник, – отказывается лежать в ножнах, если в пределах пяти миль от него появляется дракон, и несомненно, дракон не в силах противостоять этому мечу, когда тот находится в руках храброго человека.

При этом известии жители Хэма немного воспрянули духом. Некоторые даже открыли окна и выглянули наружу. Под конец священнику удалось убедить кое-кого пойти с ним, но охотно пошел только мельник. Ради того, чтобы поглядеть, как Джайлза припрут к стенке, рискнуть стоило.

Они поднялись на холм, время от времени с беспокойством поглядывая за речку. Дракон не показывался – возможно, спал: за время рождественских праздников он успел неплохо подкормиться.

Священник принялся барабанить в дверь к Джайлзу. Мельник тоже. Им никто не ответил. Тогда они постучали сильнее. Наконец на пороге показался Джайлз. Лицо у него было багровое. Он тоже засиделся далеко за полночь, беседуя с кувшином пива, а с утра пораньше продолжил.

Жители Хэма тут же окружили Джайлза и принялись величать его Добрым Эгидиусом, Храбрым Агенобарбусом, Великим Юлиусом, Стойким Агриколой, Гордостью Хэма и Героем Всей Округи. Они наперебой толковали о Кавдимордаксе, Хвосторубе, Мече-что-не-лежит-в-ножнах, о Смерти или Победе, о Славе Сословия Йоменов[26], Опоре Страны и о Благе Ближних, пока у фермера голова не пошла кругом.

– Стойте, стойте! Не все сразу! – воскликнул Джайлз, улучив момент. – В чем дело, что случилось? По утрам я занят, вы же знаете!

Тогда все наконец-то замолчали и позволили священнику объяснить суть дела. Тут-то и исполнилась мечта мельника – полюбоваться на Джайлза, попавшего в переплет. Но события развернулись не совсем так, как ожидал мельник. Во-первых, Джайлз выпил много крепкого пива. Во-вторых, он преисполнился гордости и приободрился, узнав, что на самом деле его меч – тот самый легендарный Хвосторуб. В детстве, когда Джайлз еще не был таким здравомыслящим, он очень любил слушать истории о Белломариусе и часто мечтал о том, чтобы у него тоже был такой прославленный меч-кладенец. Так что внезапно Джайлз решил, что ему следует немедленно взять Хвосторуб и идти на дракона. Но он так привык торговаться, что, несмотря на свою решимость, еще раз попытался оттянуть события.

– Эй, постойте! – воскликнул он. – Кто же ходит на дракона в старых гамашах и жилете? Насколько я слыхал, драконоборцу нужны доспехи. А в моем доме нету никаких доспехов и никогда не было! – заявил Джайлз.

Жители Хэма признали, что это и вправду серьезное затруднение. Послали за кузнецом. Кузнец только головой покачал. Это был медлительный и мрачноватый человек. По-простому его звали Весельчак Сэм, хотя настоящее его имя было Фабрициус Кунктатор[27]. Он никогда не насвистывал за работой, кроме как в тех случаях, когда предсказанные им несчастья – вроде весенних заморозков – действительно случались. Поскольку кузнец постоянно предрекал уйму бедствий, когда какое-нибудь несчастье действительно стрясалось, всегда оказывалось, что кузнец его предсказывал, и это позволило ему прослыть провидцем. Ему это очень льстило, а потому он и пальцем бы не шевельнул, чтобы предотвратить очередную беду. Кузнец еще раз покачал головой.