Книга Я горд, что русский генерал - Леонид Ивашов

Сейчас Путин делает разворот в сторону укрепления обороноспособности. Это можно только приветствовать. Ведь слабых сегодня не просто бьют, – их уничтожают.

«НП»: – Какое суждение вы выносите по поводу военной программы Путина?

Леонид Ивашов: – Это очень амбициозная программа. В ней есть серьёзные позитивные моменты, и пусть не совсем системно, но всё же говорится о том, что нам необходимо для сохранения государственности. Это, я бы даже сказал, лёгкая паника, и она не случайно возникла после ливийских событий. Но здесь необходимо очень точно и аккуратно исправить нашу внутреннюю ситуацию. Ведь и министерство обороны, и в целом государство способны «переваривать» любые деньги. А в феврале главный военный прокурор заявил, что двадцать процентов бюджетных средств, поступающих в министерство обороны, тут же разворовываются. Это значит, что из двадцати трёх триллионов рублей на госпрограмму вооружений до 2020 года надо сразу вычесть четыре-пять триллионов. А ведь данные военной прокуратуры базируются только на расследованных делах, на выявленных эпизодах…

Не изменив эту коррупционную систему, мы не сможем получить для армии то, что необходимо. Наклепают какого-то железа, будут «пиарить» его, но в реальной ситуации оно может оказаться бесполезным или малоэффективным. Как можно говорить об «облике вооруженных сил», если начальник Генштаба с высокой трибуны заявляет, что военной науки у нас нет. И это тоже результат прошедших реформ: Квашнин постарался в свое время, Сердюков с Макаровым добавили. Если нет научного прогноза будущих военных действий, понимания характера вооруженной борьбы, как можно строить армию, которой предстоит участвовать в этой вооруженной борьбе?

Вот поэтому мы и наблюдаем нечто странное: например, «Мистрали» закупают, в которые вбуханы миллиарды долларов, а ВМФ ищет, куда бы их пристроить. Мы что, собираемся где-то проводить десантные операции большого масштаба? Да нам бы свою территорию защитить. У меня есть опасение, что лоббистские структуры могут «сыграть» так, что будем производить только то, что может делать «свое» предприятие, близкое к руководителю.

«НП»: – Что же можно с этим поделать?

Леонид Ивашов: – Как минимум, нужна общественная экспертиза всего комплекса вопросов военного строительства. Нужно использовать большое количество специалистов, которые были изгнаны из ОПК, из министерства обороны, из армии в ходе «сокращений». Этот потенциал не используется, государство никаких экспертиз не запрашивает. Именно поэтому в Сарове во время недавней поездки туда премьер-министра Путина я поставил вопрос о профессиональной общественной экспертизе принимаемых решений. Нужно, чтобы её проводили только профессионалы от военных, от оборонки и от военной науки. Меня поддержали многие видные военные ученые и конструкторы. И Путин согласился с тем, что нужна такая «площадка» для экспертиз и разработок проектов, подчеркнув, что она должна быть при президенте. Дай Бог, если так и будет.

«НП»: – Насколько программа вооружений «подъемна» с технологической и с кадровой точек зрения?

Леонид Ивашов: – Прямо скажу, что сегодня – нет. Поэтому нужно далеко не все деньги отдавать министерству обороны. Необходимо шаг за шагом восстанавливать ОПК как целостную систему. И первое, с чего надо начинать, – это кадры. Необходимо срочно восстанавливать систему научно-исследовательских учреждений, опытно-конструкторских бюро, опытных производств, испытательную инфраструктуру. Кроме того, необходима глубокая теоретическая проработка оборонных задач с учетом того потенциала, который сохранился.

«НП»: – Можно ли рассчитывать, что к2020 году армия и флот получат все запланированное?

Леонид Ивашов: – Даже если половина работ будет выполнена, это станет серьезным шагом вперед. Одновременно с выпуском самой современной продукции не надо спешить насыщать войска той техникой, которая разрабатывалась в 1970–1980 годах. Кроме того, есть трудности с производством действительно новейшего оружия. Сегодня поставлена грандиозная задача по выпуску твердо-топливных баллистических ракет, примерно 400 единиц до 2020 года. А завод в Воткинске – единственный по выпуску твердотопливных двигателей, и сам с этим не справится, хотя там и создаются дополнительные мощности.

«НП»: – Нет ли у вас впечатления, что, на фоне заботы о стратегических силах, в загоне находятся силы общего назначения, и прежде всего – сухопутные войска?

Леонид Ивашов: – Я вижу здесь несколько процессов. Первый: выводы были сделаны такие, что «мы, мол, не будем проводить крупных наступательных операций». И понятия «наступление», «контрнаступление» изъяты из военной доктрины. Теми, кто это сделал, владела мысль: «Ну, куда там мы будем наступать? Будем сидеть по периметру наших границ – и всё». Это принципиально неправильно. Именно наступательные возможности армии являются главным сдерживающим фактором, средством предотвращения агрессии. Оборона – это хорошо, но если у тебя нет ударных возможностей, то тебя добьют, как добили Югославию. То же самое произошло с Ираком, с Ливией. Так может произойти и с нами, если не будем иметь наступательных возможностей.

Одной обороной врага не побеждают. Именно антинаучный вывод, что мы не будем вести наступательных действий, привел к тому, что наша военная мощь была резко понижена. Сегодня, например, на Дальнем востоке Южная Корея и Япония имеют большое преимущество над нашим Тихоокеанским флотом и преимущество в силах общего назначения. И если бы не ядерная составляющая, мы бы не были гарантированы от возможных «неприятностей».

О ситуации с сухопутными войсками вообще говорить сложно. В Генштабе популярна грустная шутка: «Главная проблема для китайцев в случае конфликта с нами не в том, чтобы разгромить нашу бригаду, а в том, чтобы найти её».

Что касается ситуации с бронетехникой, здесь важная составляющая – лоббистская деятельность некоторых генералов и, как я полагаю, лично министра обороны, поскольку без него ничего не делается. Вот пример: Путин посещает выставку вооружений в Нижнем Тагиле, дает превосходную оценку нашей технике, а через пару дней начальник Генштаба заявляет, что наши танки никуда не годятся. Наверно коррупционные «откаты» более выгодны, чем размещение заказов на собственных предприятиях.

Сегодня для выпуска даже нашей бронетехники мы закупаем немецкую броню. Тем самым уничтожаются не только действующие предприятия, но и перспектива развития этого направления. А почему мы закупаем итальянские бронеавтомобили? Ведь итальянская техника не приспособлена для действий в условиях севера, морозов, сильного бездорожья. И если начальник Генштаба утверждает, что немецкий танк «Леопард-2» лучше нашего Т-90, то на него нужно одевать наручники, а не оставлять на этой должности…

Когда принимается та или иная система вооружений, возникает огромная зависимость армии от производителя. Запчасти, агрегаты, сервисная линейка – всего этого можно лишиться в случае политических обострений, не говоря уже о войне. Это чревато разоружением перед лицом противника. А когда такой лоббистский зуд проявляется у начальника Генштаба, то этой его активностью должен заняться главный военный прокурор.