Книга Контрразведка. Тайная война. - Николай Лузан

О дальнейшем буду докладывать.

Уполномоченный МВД СССР в Германии

Фадейкин».

Потери понесла и правительственная сторона. В массовых беспорядках погибли 7 и получили ранение 151 человек из числа сотрудников немецкой Народной полиции, МГБ и партийных активистов.

18 июня Военный трибунал приговорил шестерых, причастных к убийствам и поджогам, к расстрелу. Спустя несколько часов Военный совет Группы советских оккупационных войск в Германии утвердил эти приговоры, и в тот же день они были приведены в исполнение. Об этой суровой каре населению ГДР сообщили по национальному радио.

В дальнейшем число жертв не росло, а только менялись цифры арестованных и уточнялось число участников акций протеста. На 23 июня было задержано 8019 участников антиправительственных выступлений, 2569 из них после фильтрации в тот же день были отпущены на свободу, 1200 подверглись аресту. Уголовные дела на 394 человек поступили на рассмотрение в суды. Проверка остальных лиц продолжалась.

Несмотря на провал мятежа, в штаб-квартирах западных спецслужб не оставляли попыток подорвать хрупкое равновесие, установившееся в ГДР. Теперь под прицелом находились офицеры и солдаты советских войск. Из Западного Берлина и Западной Германии с использованием воздушных шаров и авиации на территорию ГДР от имени «Группы борьбы против бесчеловечности», «Восточного бюро» и НТС забрасывались сотни тысяч листовок антисоветского содержания, разжигавших ненависть между двумя народами.

23 июня агент МГБ ГДР сообщил, в частности, что на совещании руководящего состава «Группы борьбы против бесчеловечности», проходившем в Западном Берлине, американский офицер Браун потребовал от руководителя этой организации отчета об участии в событиях 17–18 июня в Восточном Берлине и настаивал на продолжении подрывной деятельности.

По информации агента, «Тиллих заявил ему, что в основном погромные действия в Восточном Берлине осуществлял «Союз немецкой молодежи», а «Группа» занималась пропагандой и сумела распространить в Берлине и ГДР около 500 000 листовок».

Проиграв открытую схватку, западные спецслужбы не оставили попыток взорвать ситуацию в ГДР. Основной упор они сделали на проведение разведывательно-подрывной деятельности против советских войск, наглядно показавших во время кризиса, что они являются основной сдерживающей силой, а также государственных институтов власти. В этих целях разведки США, Великобритании и ФРГ принялись создавать на территории ГДР мощную шпионскую сеть. По замыслу организаторов, их агентура должна была просочиться на ключевые посты в государстве, партии и подготовить почву для эрозии социалистического строя.

В Управлении особых отделов КГБ при СМ СССР по ГСВГ предвидели такой ход развития событий и во взаимодействии с МГБ ГДР заблаговременно организовали контрразведывательную работу в воинских частях и их окружении, а также усилили агентурное проникновение в разведывательные органы западных спецслужб. Так началась одна из самых масштабных контрразведывательных операций отечественных спецслужб под кодовым названием «Весна».

Часть II

Операция «Весна»

По указанию начальника Управления генерала Цинева руководитель 3-го отдела И. Устинов, сотрудники центрального аппарата А. Крюков, Ю. Николаев и другие проанализировали все имевшиеся в производстве оперативные материалы по так называемым американской, британской, германской и другим линиям разведывательно-подрывной деятельности, направленной против ГСВГ. Аналогичная работа проводилась в органах МГБ ГДР и Инспекции по безопасности Верховного комиссара СССР в Берлине. Полученные данные были обобщены, и на их основе выработан комплекс агентурно-оперативных и технических мероприятий, направленный на срыв планов западных спецслужб.

А те не дремали, и к весне 1954 года в окружении ряда частей ГСВГ сформировали тотальную шпионскую сеть. Невысокий уровень жизни граждан ГДР, наличие у них обширных родственных связей в ФРГ, Западном Берлине и свободный доступ на его территорию (Берлинской стены еще не существовало. — Прим. авт.), создали исключительно благоприятные условия для проведения вербовочной работы.

Вербовали практически всех, кто имел хоть какой-то выход на советских военнослужащих или доступ на территорию части. Не гнушались привлекать к сотрудничеству даже уборщиков мусора.

Генерал Юрий Николаев вспоминал:

«В своем стремлении к получению любой шпионской информации состоятельные американцы не чурались даже копания в мусорных свалках наших военных гарнизонов. К этому они привлекали нуждающихся лиц, своего рода бомжей, платили им гроши, заставляя выискивать среди мусора письма военнослужащих, различные конспекты и т. п. Справедливости ради следует заметить, что одному такому «копальщику» повезло, и он нашел конспекты занятий офицера с тактико-техническими характеристиками нового в то время нашего танка Т-50, за которыми американцы долго гонялись…»

Главной же целью как американских, так и других западных спецслужб оставалась вербовка агентов, имеющих доступ к секретным документам или проходящих службу в штабах. Для этого задействовался самый широкий арсенал способов, начиная с банального шантажа и заканчивая «медовой ловушкой». Порой использовались и совсем уж экзотические: кандидатов в агенты западногерманская разведка отлавливала на таком, казалось бы, безобидном деле, как филателия.

До поры до времени особисты и сотрудники МГБ ГДР не подозревали, что филателистическая биржа в Западном Берлине служила для германской разведки удобной ширмой, прикрывавшей шпионскую деятельность. Приходившим туда коллекционерам из Восточного Берлина чаще всего приходилось иметь дело с моложавым и обходительным господином. У него всегда имелся богатый выбор марок и были сносные цены, а его хорошие манеры располагали к общению.

В ходе разговора, ловко направляемого «душкой Вилли», коллекционер незаметно для себя переходил к обсуждению более широких тем, чем филателия. При следующей встрече его нередко ждал приятный сюрприз — заветная марка, за которой он гонялся не один год, по «счастливой случайности» оказывалась у Вилли. За нее он не заламывал цену, шел навстречу, но взамен просил оказать маленькую услугу. От коллекционера требовалось всего ничего: узнать, как устроиться знакомому Вилли в Н-скую воинскую часть или передать небольшую посылку другому коллекционеру.

В тот радостный момент обладатель заветной марки даже и не подозревал, что получал свой первый шпионский аванс и выполнял первое разведывательное задание. Ну а потом его вербовка была уже, как говорится, делом техники.

Резидентура из филателистов достаточно успешно проработала не один месяц. Подвели ее агентов не столько страсть к маркам и банальная жадность, сколько система контрразведывательных мер, выстроенная особистами в воинских частях и их окружении. Повышенный интерес агентов-филателистов к боевой деятельности советских войск, активность в установлении контактов с военнослужащими не остались незамеченными. В апреле 1955 года они были арестованы, и вместо марок им вскоре пришлось коллекционировать пуговицы от тюремной робы.