Книга Звезда Одессы - Герман Кох

Через считаные секунды мне ответили.

— Алло?

В трубке раздавался какой-то шум, не только от помех на линии, но и от чего-то еще, похожего на машину.

— Это я, — сказал я. — Фред…

Последовала короткая пауза, во время которой шум вообще пропал. Потом звук восстановился; я услышал другой голос, принадлежавший не Максу. Незнакомец сказал несколько слов.

— Алло?

Это опять был Макс.

— Это Фред, — сказал я. — Фред Морман. Мы в последний раз…

— Да, Фред. Зачем ты звонишь?

Я сделал глубокий вдох и уставился на пустую кофейную чашку.

— Я смотрел новости, — сказал я.

— Да?

— И газету тоже читал.

Я опять слышал один шум; вскоре кто-то сказал другим голосом «тут налево». Я не знал точно, можно ли прослушивать мобильные телефоны, но читал, что израильская армия умеет выслеживать предполагаемых террористов, пеленгуя их мобильники; гангстеры в кино для обмена конфиденциальной информацией часто пользуются телефонами-автоматами.

— Фред, ты еще там? Ты куда-то пропал…

— Макс, я слышу тебя хорошо.

— Фред, как у тебя с французским?

— Что?

— С французским. Ты все еще пожинаешь плоды образования или задним числом недоволен преподаванием?

Моя голова, только что казавшаяся раскаленной, внезапно заледенела. С телефоном у уха я пошел на кухню и только там сообразил, что «Джек Дэниелс» стоит в гостиной.

— Помнишь, у тебя на дне рождения? — продолжал Макс. — У меня тогда не было времени, чтобы выбрать подарок. Но я не забыл. Макс никогда не забывает друзей.

— Но… но…

Я колебался, не желая выдавать «конфиденциальную информацию».

— Но разве французский не преподавали на должном уровне?

Макс на другом конце линии засмеялся. Я услышал, как поворачивается ключ в замке входной двери, и секунду спустя увидел Кристину, стоявшую в коридоре с двумя оранжевыми хозяйственными сумками.

— У тебя было что-нибудь еще? — спросил Макс.

Я улыбнулся жене, которая улыбнулась в ответ.

— Да, — сказал я. — Помнишь, о чем мы говорили в последний раз? Ты не собираешься в скором времени снова…

— Сколько сейчас? Одиннадцать. Слушай, тебе везет, я как раз въезжаю в Амстердам. У меня тут есть кое-какие делишки, но я смогу полвторого или в два быть у тебя. Годится?

Я посмотрел в сторону коридора, но жена с покупками уже исчезла на кухне.

— Да, — сказал я.

4

— Я вот сижу и думаю, — сказал я жене. — Почему бы летом опять не поехать на пару недель в ту гостиницу на Менорке, где мы в прошлом году так славно провели время? Может быть, это наш последний шанс что-то делать вместе. Всей семьей, я имею в виду. Давиду четырнадцать. Через год ему совсем не захочется ехать с нами.

Кристина посмотрела на меня; по ее лицу невозможно было понять, думает она об осьминогах или о чем-то другом.

— Мы могли бы, наверное, взять с собой Натали, — сказал я. — Тогда ему будет не так скучно.

Жена тяжело вздохнула.

— Пойду прилягу наверху, — сказала она.

Я был на кухне. Не успел я закурить сигарету, как вернулся Давид; за свисающими прядями волос не было видно его глаз. Вздохнув, он швырнул спортивную сумку в шкаф возле входной двери.

— Выиграли? — спросил я.

Он взглянул на сигарету в моей руке, поднял брови и только потом посмотрел на меня.

— Проиграли, — бросил он и двинулся в сторону своей комнаты.

— Давид… — сказал я.

Он остановился — с явной неохотой, но все-таки остановился.

— Что?

— Одну минутку. Хочу тебе что-то сказать. Мы тут решили, мама и я, что в этом году можно опять поехать в ту гостиницу на Менорке. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, — сказал он.

В его голосе не было ни капли энтузиазма.

— И я вдруг подумал: знаешь, что, наверное, было бы приятно? Тебе? Если твоя подруга тоже поедет с нами. По крайней мере, если ей разрешат родители. В конце концов, мы едем всего на две недели, и проблемы я не вижу. Как ты думаешь?

Давид уставился на меня, его нижняя губа отделилась от верхней и повисла в воздухе, словно не могла решить, надо ли ей опуститься еще ниже.

— Натали понравится эта идея? Как ты думаешь? — сказал я.

Услышав имя своей подруги, он заморгал; а может быть, он заморгал потому, что до этого дня вообще не считал меня способным запомнить имя его подруги.

— Не знаю… — начал он, но вдруг глаза его посветлели. — Я думаю, все о’кей.

— Я тоже так думаю.

Усмехнувшись, я положил руку ему на затылок, легонько потрепал его голову и сказал:

— Знаешь что, для начала поскорее выясни у Натали, можно ли ей ехать. Тогда у меня будет время на бронирование.

И в это время зазвонил звонок.

Я нажал на кнопку, открывавшую наружную дверь. Макс снизу помахал рукой и через две ступеньки взбежал по лестнице; солнечные очки были сдвинуты на лоб.

— Болеешь? — спросил он, пожимая мне руку и с близкого расстояния глядя мне в глаза.

Я пожал плечами.

— Грипп, — сказал я.

Макс повернулся к Давиду:

— А это твой сын, я полагаю?

Он слегка тронул Давида за плечо и протянул ему руку.

— Много слышал о тебе, — сказал он и подмигнул мне. — Только хорошее, если верить твоему отцу.

Я внимательно следил, не подаст ли Давид какой-нибудь, пусть даже скрытый от глаз, знак узнавания, но Давид вел себя так, будто видел Макса впервые.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответил Макс.

Я положил руку на плечо Максу:

— Налить чего-нибудь?

Лицо Макса приняло задумчивое выражение.

— Ну, я бы соблазнился чашечкой чаю, — сказал он. — Лучше всего травяного, если он у тебя найдется. Если тебя не затруднит.

— Травяного чаю… — повторил я.

Я поднес руку к голове, словно собирался поразмыслить над тем, есть ли в доме чай.

Давид не сводил глаз с Макса; во взгляде сына я различил нечто такое, чего не видел уже давно — по крайней мере, в тех случаях, когда он смотрел на меня.

Макс засмеялся.

— Господи, дружище! — сказал он и ткнул меня в живот. — Ты бы видел себя! Травяного чаю! Какую скупердяйскую рожу ты можешь состроить! Ха-ха! Замечательно!