Книга Сага смерти. Сеть антимира - Андрей Левицкий

Он топнул ногой.

– Бог ушел! – со значением повторил Робин.

– Бог ушел! – пробубнили Бо, стукнув копьем о землю. Позади столпившиеся между киосков парни и девушки принялись вразнобой повторять, притоптывая по земле.

– Слышь, брателла, – снова громко обратился Пригоршня к Химику. – У нас тут третий мужик, который в своей матрице живет, да? И он не один, их целая компания таких… матричных.

Не обратив на него внимания, Ментор продолжал:

– Сколько тысячелетий, сколько эпох уходили в землю мертвецы? Сколько тел поглотила она? Теперь земля переполнена мертвечиной. Миллионы, – он заговорил громче, равнодушие из голоса исчезло, – миллиарды трупов, погружавшихся в землю, растворявшихся в ней, питавших ее собою нескончаемые века.

Пригоршня с Химиком переглянулись. Ментор повел разговор в каком-то совсем уж непонятном направлении.

– Что хочешь сказать этим? – удивленно спросил Василий Пророк.

Вожак покачал головой, разом с осуждением и неприязнью, и пояснил:

– Знайте, души уродливые: ныне в мире наступила Мертвая Эпоха. Все, что видим вокруг, все, что происходит – есть Мертвая Эпоха. Смерть мира, брошенного Богом.

– Богопротивная ересь! – вскричал Тоха.

– Робин, объясни ты, – попросил Ментор.

«Секретарь», вытащив из самострела стрелу, с помощью короткого рычага спустил тетиву и назидательно заговорил:

– Переполненная земля возвращает души мертвых обратно. Исторгает их, но в уродливом, исковерканном виде, оттого-то и появляются чудовища.

– Твари поганые и люди искаженные, – добавил Ментор.

Робин, вежливо кивнув ему, продолжал:

– И будет это продолжаться так долго, что мир переполнится воскрешенными мертвецами в уродливой оболочке. Их нет смысла убивать обычным способом, ибо уродливые души, уходя в землю и выходя из земли, снова и снова воплощаются в чудовищах, и армия их лишь крепнет. И когда она захватит планету, Мертвая Эпоха воцарится навечно.

Химик, решив вступить в разговор, распрямил ноги и спросил:

– И ваше дело, то есть миссия вашей группы, остановить это?

Робин с Ментором посмотрели на говорящего гипера без особого удивления, будто и не такое видали.

– Один лишь способ есть завершить Мертвую Эпоху, – ответил вожак дикой стаи. – Умерщвлять монстров не простым путем, но через полное развоплощение души, дабы не возвращалась она на круг чудовищных перерождений.

– И как это делается?

– Великая Бездна тому помощник.

– Да что за бездна такая? – влез Пригоршня. – Второй раз ты про нее болтаешь.

Вместо ответа Ментора показал на крайнюю клетку, где сидел гипер-старик, что-то сказал двум сопровождающим и добавил громче:

– Бездна, прими!

Повернулся и зашагал обратно к «домику смеха», не интересуясь тем, что будет дальше.

Небольшая толпа, скопившаяся на краю поселка, заволновалась, люди зашептались. Сначала один, потом другой начал топать ногой по земле, и вскоре уже все громко стучали подошвами, и гул голосов превратился в глухое ритмичное бормотание: «Бездна, прими… Бездна, прими… Бездна, прими…».

Робин сделал знак, и двое «диких» направились к дальнему концу плетеной ограды, а лобастый Бо подошел к клетке старика. Тот заволновался, залопотал по-своему. Просительно протянул руки между прутьями, но Бо ткнул копьем, и старик с визгом отскочил, тряся раненым запястьем.

Донесся скрип лебедки, и плетеная стена начала раскрываться.

– Ого! – сказал Пригоршня. – Это что такое?

Ритм, в котором толпа стучала ногами, стал быстрее, голоса зазвучали громче. Робин тоже подошел к клетке старика. Когда поднявшаяся стена открыла то, что находилось за ней, Тоха охнул. Что-то пробасил Василий Пророк, сдавленно выругался Пригоршня. Как Химик и думал, они находились на краю полуострова, но озера видно не было. За невысоким валом земли раскинулась аномалия «прорва».

Он прижался к той части клетки, которая раньше была обращена к забору, и впился глазами в одну из самых странных и опасных аномалий Зоны. Какая огромная! Химик и не знал, что такие бывают, обычно они не больше нескольких метров. Багровая субстанция, частично затянутая коричневой коркой с красноватыми трещинами, заполняла обширный котлован. Аномалия напоминала озеро раскаленной лавы, только жара не было. Он слышал высказывания о том, что «прорва» наполнена холодной плазмы, но полагал, что на самом деле эти аномалии состоят из чего-то куда более необычного. Из экзотической материи с экзотическими свойствами…

– Бездна, прими! Бездна, прими! – твердила толпа, и Робин с Бо стали громко повторять за остальными. Схватив клетку со стариком за нижнюю часть, потянули ее в открывшийся проем. Заскрипели цепи, клеть накренилась. Старик заорал.

Стоя на самом краю земляного вала, прямо над аномалией, Робин дернул защелку, и днище раскрылось. Вцепившись в прутья, старый гипер взвизгнул. Бо, удерживая клетку одной рукой, ткнул его копьем под ребра, потом ударил по голове. С протяжным вздохом старик съехал по наклонной стенке и выпал наружу, прямо в «прорву».

Он тут же пришел в себя, снова завизжал, попытался барахтаться, но аномальная субстанция была слишком густой. И липкой. За тощими руками потянулись клейкие красно-желтые сгустки. «Прорва» озарилась багряным, от нее пошел сложный запах: озон, какая-то кислота, сероводород, как от тухлых яиц… Старик забился, вопя, погружаясь в аномалию.

Стук, с которым подошвы и копья бились в землю, ускорился. Глухие голоса ритмично выкрикивали: «Бездна, прими! Бездна, прими!». Тихо заскулила, прижавшись к самцу, маленькая самка, он обхватил ее за плечи.

Робин и Бо, закрыв днище, отпустили клетку, она качнулась обратно, снова лязгнули цепи. Старик, сумевший перевернуться на живот и пытающийся доплыть до берега, погрузился с головой. Что-то происходило с его телом. Оно начало ломаться сразу в нескольких местах, странно меняться, изгибаясь под неестественными углами и в неправильных местах. Будто огромное нелепое насекомое зловеще дергалось там, под багровой поверхностью «прорвы». Субстанция сомкнулась над ним, и захлебывающийся визг оборвался. Едва заметная красноватая дымка взлетела и растаяла над местом, где исчезла жертва.

Последнее судорожное движение под ломкой коричневой коркой, тут же начавшей затягивать «прорву», последний толчок – и все застыло.

Плетеная стена опустилась, закрыв «прорву» от глаз. Прекратились выкрики и ритмичный топот. Толпа смолкла.

– Великая Бездна приняла его! – деловито провозгласил Робин. – Душа уродливая развоплощена. Покинула она круг чудовищных перерождений.

– Ох, и попали мы, – негромко проговорил Пригоршня, как-то по-детски, растерянно шмыгнув носом. – Ну и попали. Это как кошмарный сон Красного Ворона, его ж в «прорву» когда-то макнули. Но его тогда вытащили, а вот нас вытаскивать не станут. Куда он, кстати, подевался, а?