Книга Оперативный резерв - Людмила Макарова

Известие о том, что их разместят в другом отеле, Настя восприняла как должное. После внезапной размолвки с Никитой и смерти фаерщика, после странных предчувствий в аэропорту и окончательно и бесповоротно принятого решения ехать она была уверена, что неприятности начнутся еще в самолете. Террористы – это, пожалуй, было бы слишком круто, но нелетную погоду в Анталии, пьяный дебош на борту или вынужденную посадку по техническим причинам Настя ждала всю дорогу. Поэтому, когда туристам объявили, что отель со вчерашнего вечера закрыт на карантин, она удовлетворенно кивнула, уселась в автобусе у окна и в ожидании дальнейших неприятностей предоставила подруге ведение переговоров от своего имени.

Название нового отеля им перевели как «Замок у синих вод». Он оказался небольшим и очень уютным. На территории и в самом деле росли настоящие сосны и огромные пальмы, и не было замученных в кадках цветов, которые, отработав высокий сезон, к осени имели совсем жалкий вид. Насчет пяти звезд гид, может, и приврал, но честные четыре заведение вполне заслуживало. Волна всеобщего напряжения и недовольства схлынула, туристы отправились осматривать номера, и бурное обсуждение случившегося постепенно сошло на нет.

Турфирма в качестве компенсации предложила бесплатную экскурсию.

Лариса, которая могла бы безоглядно кинуться в пучину курортных романов, доставив подруге массу беспокойства, в этот раз приехала в Турцию в фазе просветления и сыроедения. Единственное, что ее по-настоящему волновало в текущий момент времени, – это скорость вращения колеса Сансары и попутно сброшенные килограммы.

Пока Настя не познакомилась с Никитой, Лариса была ее единственным верным партнером в путешествиях. И у девушек отбоя не было от желающих весело провести время с двумя хорошенькими россиянками. Сначала отдыхающие настойчиво знакомились с Настей, по достоинству оценив ее почти модельные параметры.

Подростковая угловатость давно осталась в прошлом. С тех пор как Настя повзрослела, перестала изводить себя тренировками и научилась одеваться, осанка и спортивная фигурка моментально перешли в разряд достоинств. Лариса была почти одного с Настей роста, постоянно сидела на диетах и не слушала тех, кто искренне советовал ей немного поправиться – сложена она была не так пропорционально, как Настя. Но огромные карие глаза, чудные кудряшки, улыбка на губах и умение вовремя говорить собеседнику «Ах, как это интересно, я никогда ничего подобного не…» мгновенно переключали на нее большую часть мужского внимания.

Убедившись в том, что Лариска настроена решительно, Настя вышла на балкон в номере, посмотрела на зеленые горы, залитые солнцем, и спросила: «Ну и что дальше? Мне что, отдыхать?» По горам, которые обязаны были обрушиться вниз оползнями и камнепадами, низвергая на землю Тьму и открывая адские врата, равнодушно проплыли легкие тени облаков. Растерянная Настя осталась без испытаний, на которые настроилась, решительно выложив паспорт на стойку регистрации. А тут еще позвонил из Москвы пропавший Никита, начал оправдываться и рассказывать что-то про сломанный телефон и ухабистые российские дороги, потом плюнул, и дальше они говорили так, словно никогда не было того странного разговора и неожиданных отъездов.

Настя пожала плечами, распаковала чемодан, взяла полотенце и ушла на пляж. Судьба оказалась благосклонна. Настя провела в отеле еще два прекрасных беззаботных дня. Она поймала ленивый ритм отдыха, успела посетить SPA-центр и массажный салон и наплавалась в море, как того душа просила: днем строго до буйков, а ночью, когда бдительные спасатели, повесив предостерегающие таблички, убирались восвояси, – в такой безграничной дали, что дух захватывало от соленых волн.

После ночных заплывов Настя дрыхла в номере до полудня, пока ее не разбудила горничная. Прохладная рука коснулась плеча. Настя поежилась, натянула простыню до подбородка и уселась в постели.

– Да, уберите. Если надо, я выйду, – по-английски пробормотала она, раздраженная наглым вторжением и панибратским отношением персонала, и приоткрыла глаза. Напротив стояла тень. От нее веяло холодом и затхлостью.

Отшвырнув простыню, полусонная Настя кубарем слетела на пол, вскочила и вжалась в угол. По другую сторону кровати, аккуратно сложив руки, стояла девушка лет двадцати пяти в мешковатом серо-голубом костюме уборщицы. За ее спиной ветерок, врывавшийся в приоткрытую балконную дверь, раздувал легкую занавеску. Миндалевидные черные глаза, не мигая, смотрели прямо перед собой. Чтобы перевести взгляд на запаниковавшую собеседницу, девица, не меняя позы, развернулась всем телом. Из-под платка выбилась прядь черных волос.

– Н-не бойсссся.

Мало того что по-русски она говорила с акцентом, так еще и речь была смазанной, словно у старухи после инсульта, а голос простуженный или прокуренный, и губы почти не двигались! Настя затравленно оглянулась на входную дверь. В небольшой прихожей двухместного номера притаилась тележка с тряпками, швабрами и моющими средствами.

– Кто ты? – прошептала Настя. Выдавить из себя два коротких слова ей оказалось ничуть не проще, чем странной гостье, разве что акцента не было.

– Помоги… ты – колдунья… таких здесссь нет.

Девушка приноровилась, слова стали чуть разборчивее, но мимика и поза по-прежнему не менялись.

– Чем?! – воскликнула Настя, сообразила, что стоит перед незнакомкой в одних трусиках, дернула с прикроватной тумбочки майку и судорожно прижала к груди.

– Плаваешшшь как мужчина, – пояснила уборщица, – я видела… – она запнулась, подыскивая слово, – s-sea-view.

– Из окна, которое выходит на море, – пробормотала Настя, – понятно…

Она как во сне натянула майку. Девушка замолчала, собираясь то ли с мыслями, то ли с силами. «Она человек, – попыталась убедить себя Настя, – иначе она сказала бы “Иная”. По-русски или по-английски – не важно, но не “колдунья”. Кто она? И что у меня со зрением? Почему я вижу ее то затхлой тенью, то бледной немочью с неподвижными губами, то обычной горничной… Аура! – сообразила Настя. – Это у меня получалось».

Ауры она действительно видела. Никита говорил, что умеет смотреть сквозь Сумрак (еще он как-то проговорился, что Настя в Сумраке удивительно красива), но это дар, которым владеют не все Иные. Тут нужно дойти до какого-то уровня, специально учиться, с аурами проще. В пасмурную погоду Настя, даже не прилагая усилий, видела вокруг людей полупрозрачные ореолы. Если она смотрела на кого-то чуть дольше, особенно на темном фоне, она различала переливающиеся цвета. И разумеется, она легко отличила бы ауру Иного. Но жутковатая собеседница стояла у окна, за которым светило полуденное солнце. Если бы сейчас на три минутки перенести сюда мокрую московскую осень! Кто бы Насте сказал, что она понадобится ей в солнечной Анталии позарез.

На Настино счастье, ветер взвихрил за окном облака, парившие над морем, и серая муть ненадолго приглушила солнечный свет. Настя напрягла зрение…

– Колдунья, – повторила уборщица, – дос-стань мандалу. В воде у причала.

– Сама достань! – предложила Настя, медленно отходя к двери по стеночке. Девушка, как флюгер, поворачивалась следом. У нее не было ауры.