Книга Таинственный двойник - Юрий Торубаров

Эртогрул поддержал его.

– Дам я тебе пару возов кумыса. Будешь дорогой откупаться, – и рассмеялся.

Фодых вздохнул и согласился.

Выходили они из бейского шатра довольные, игривые. И вдруг Санд остановился.

– Осман, а с кем я оставлю Клыкастого?

– Возьмем с собой.

Волчонок за это время сильно подрос и превратился в волчище. Уже давно зажила лапа, и он вовсю носился по улицам. Местные собаки вначале сворами пытались на него напасть, и первое время его приходилось защищать. Но со временем все поменялось. Нападать на него стало опасно. Собаки пообвыкли и порой даже играли с Клыкастым. Волчонок очень привязался к своему спасителю. Они спали вместе, втроем. Только он был всегда рядом с Сандом. Кроме Османа, кому-либо подойти к спящему Санду было весьма опасно.

Появление в стане волчонка у некоторых его жителей вызвало неудовольствие, граничившее даже с обвинением в колдовстве. Пришлось вмешаться даже самому Эдебали. Шейх был немолодым человеком. Когда он подъехал, Осман упал на колени и подставил ему спину, чтобы тому было удобно слезть с коня. Они вошли в шатер, волчонок сидел посредине и смотрел на вошедших, склонив голову.

– Он? – шейх указал на него пальцем.

Братья враз кивнули. Клыкастый вел себя образцово. Дал себя потрепать по голове. Лизнул руку шейха. Тот рассмеялся и пошел к выходу. Там его ждала толпа. Улыбка на лице шейха поведала им о его решении. Все с облегчением вздохнули и разошлись. Больше к зверю никто не приставал.

Обоз быстро подготовили и через три дня выступили, взяв несколько человек охраны. Несмотря на скорость, с которой двигался обоз, Санд со свойственной ему наблюдательностью вдруг стал подмечать, что местность ему как будто знакома. Вон роща, распластавшая свои крылья, точно огромная птица. А за ней должно быть небольшое заросшее озерко. Да вот и оно! Господи, да это же недалеко от стойбища Умур-бея. А что, если махнуть в гости к Арзу? Он ее за все это время так и не вспомнил. И сейчас почувствовал угрызение совести. Ведь она не испугалась и заступилась за него. Хотя… и она виновата, правда, сделала это из добрых побуждений. И в дни горьких испытаний она навестила его. И сердце у него защемило.

Он приостановил коня и стал ожидать приотставшего Османа.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – сразу понял Осман, взглянув на брата.

– Хочу! – и принялся рассказывать ту часть своей жизни, которая касалась его отношений с Арзу.

Осман слушал внимательно. С его лица не сходила ехидная улыбка.

– Так, так! – иногда прерывал он его, – а Настю поедем искать? Ха! Ха!

– Поедем и Настю искать.

– Так кто же тебе нужен?

– Наверное, Настя, – он вздохнул, – но и Арзу тоже… понимаешь, брат, вроде тоже легла на сердце. Сам не знаю. Ну что, заскочим?

Осман отрицательно покачал головой.

– Отец еще не утряс твои дела и Адила с Умур-беем. Это ты у нас, мой брат, тоже будешь беем. Отец выделил тебе бейлик. А вот для них мы с тобой… можем и врагами показаться!

Лицо Санда опечалилось, но справедливость слов брата понял.

– Жаль, – грустно сказал он.

– А ты хорош, – заметил Осман, – если бы мы здесь не оказались, так бы и не рассказал о ней.

– Да, – согласился Санд, – была у меня эта маленькая, но приятная тайна. А сейчас и ее нет, – он стегнул Рыжего.

Гулко застучали копыта по каменистой почве. Осман помчался за ним. Хотя он и сменил коня, но и новая лошадь по всем статьям уступала Рыжему.

– Тебя что, пчела укусила? Сорвался, как бешеный. Или пожалел, что сказал?

Осман перекинул ногу и повернулся всем телом к Санду.

– Ты че! Так, не заходил разговор, вот и молчал. А у тебя девушки нет?

Осман сел прямо.

– У меня есть невеста.

– Невеста? – удивленно спросил Санд.

– Да. Невеста. Это мой отец и Эдебали решили, что я женюсь на его дочери.

– Ха! А может, она хуже дьявола. Ты ее хоть видел?

Осман кивнул головой:

– В детстве.

– А ты сам как?

– Что «как»? У нас такой обычай. Родители решили – всё. Зла для своих детей они не хотят. В жизни лучше разбираются. Да и для меня выгода. Люди очень уважают Эдебали. У меня будут дети, я тоже так же поступлю. А у вас не так?

Осман даже наклонился в сторону Санда. Тот подумал и ответил:

– Да… почти так.

– Тогда зачем ты ищешь Настю? Найдешь, а тебе ее бей не отдаст.

Санд задумался. Раньше он как-то это не брал в расчет. Но потом рассмеялся:

– Я ведь не дома. Тут спрашивать никого не надо. Я ведь тоже бей. Ха! Ха!

К Никее они подошли на закате дня, и перед их глазами предстала просто волшебная картина. Луна уже вступала в свои права и не пожалела серебра, чтобы покрыть им спокойную чарующую гладь озера, на берегах которого раскинулся город. Солнце, прячась за густые витиеватые тучи, окрасило их в багровый цвет, а по озеру проложило золотистую тропу, деля его пополам. Серебряная гладь с золотым стержнем! Как редко можно наблюдать такую картину! Им повезло. Эта тропа упиралась в толстые приземистые стены городского укрепления. А над ними, отливаясь опять же золотом, блестели купола Успенской церкви и Святой Софии.

Все дышало миром, святостью и спокойствием. Да разве от такого места может исходить угроза! Изумрудная долина рядом с городом как бы подчеркивала это впечатление. Но, оказывается, и красота бывает опасной.

Фодых решил пока в город не входить и приказал разбить временный стан на опушке платановой рощи. В эту ночь Санд спал очень плохо. И в этом было виновато его желание скорее посмотреть город. Живя на природе, он вдруг почувствовал в себе непреодолимое желание поскорее попасть в город. Может, причиной тому были купола местных церквей? Он растолкал Османа:

– Хватит спать, пора ехать.

Тот открыл один глаз. Рассвет начал свою борьбу с ночной мглой. Наступило время самого сладкого сна.

– Спи, – сказал Осман и повернулся на другой бок.

Но Санд его советом не воспользовался. Он отыскал Рыжего, который пасся под охраной Клыкастого. Этот зверюга быстро заматерел. А Рыжий и Клыкастый подружились. У коня за долгое совместное проживание погас природный инстинкт к этому зверю. Заметив это, Санд отпускал любимую лошадь под охрану волка, с которым теперь не любой волчище решил бы вступить в схватку. Надежнее охраны не было. Ни чужого человека, ни волка он к нему не подпускал. И пока ничего подозрительного не было. Осман как-то сказал по этому поводу:

– Ты ездишь на Рыжем, и он тобой пропах. Вот волк и не трогает его.

Санд потрепал у радостного, повизгивавшего волка широкий косматый лоб, дал ему за службу кусок мяса. Оседлал коня и потихоньку поехал в направлении города. Но, не доехав, свернул к озеру. Его живописные заросшие берега потихоньку стал затягивать густой туман. Местами было видно, как рыбаки выбирали сети, бросая рыбу на дно своих лодок. Тут военным походом и не пахло. Насмотревшись на эту идиллию, Санд тронул коня и направился к воротам города. Туда уже въезжали и входили люди.