Книга Солнечная девушка - Аврил Тремейн

– Тебе холодно?

– Я взяла пальто, но оно в машине.

– Тогда иди сюда. А Лунность? Она тоже в машине?

Она кивнула.

– Значит, это произойдет?

– Да, если ты уверен, что не возражаешь. Завтра годовщина.

– Солнышко. – Он погладил ее по голове, и они замерли. Надолго. – Мы уйдем, как только уберут десерт, хорошо?

– Тони…

– Плевать мне на Тони, да и тебе тоже. Как бы там ни было, он в состоянии о себе позаботиться. Наверняка приехал на своей машине. Я ни минуты не сомневаюсь, что ты не посадила бы его в машину, в которой Лунность.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все. А история про бабочек – это правда?

– Для некоторых видов, не уверена, что для всех.

Он открыл дверь в ресторан, откуда доносился смех.

– Бедная Натали. Возможно, у нее на руках вовсе нет насильников.

– Думаешь, я должна ей сказать?

– Уж если я смог найти в Интернете про расширение зрачков, то уверен: Натали найдет про бабочек-насильников. Хотя мне понравилось про орлов. На всю жизнь.

Час настал.

Солнышко с урной стояла на веранде дома Лео, перед лестницей, ведущей вниз. Она была босиком, в длинном, до самых лодыжек, вязаном пальто, надетом поверх платья из конопли. Без застежек. Смесь облачения ведьмы и хиппи, будто специально придуманное для этого обряда.

– Хорошо. Лео ждал.

– Хорошо, – повторила она, едва заметно кивнув. Потом бросила через плечо короткий взгляд на Лео. – Я должна сделать это сама.

– Знаю. Я спущусь на пляж, на случай, если тебе что-нибудь понадобится, но останусь на нижних ступеньках.

– Ты мне не понадобишься.

– Мало ли что.

Солнышко выглядела бледнее, чем обычно. Вся в напряжении. Но словно охваченная странной надеждой. Наконец она расправила плечи и начала спускаться.

Подождав пару минут, Лео последовал за ней. Когда он дошел до пляжа, она уже стояла на кромке воды. Он понял, что никогда не сможет забыть ее образ в окружении лунного света, прибоя, песка и ночи. Она поднесла урну к губам и поцеловала ее.

А потом сняла крышку и бросила ее за спину.

Как по сигналу, подул ветер. Солнышко, запрокинув голову, на миг прижала урну к груди, а затем решительным движением бросила пепел в сторону воды. Повторила это еще раз. Наклонилась, наполнила урну морской водой, потрясла ее и, дождавшись следующей волны, перевернула, чтобы содержимое попало прямо на гребень. Волна отхлынула, унося в океан последнюю горстку пепла Лунности.

Минуты шли.

Ветер стих.

Только волны прибоя по-прежнему мерно накатывали на песок.

Жизнь продолжалась.

Солнышко отбросила красивую урну на песок и пошла в сторону Лео. По ее щекам текли слезы.

Он распахнул объятия, она шагнула прямо в них. Он ничего не говорил. Только прижимал ее к себе, пока слезы, постепенно утихнув, не высохли.

Она подняла на него глаза:

– Спасибо тебе. Знаешь, она бы тебя полюбила. «А ты?» Вместо этого он сказал:

– Пойдем в постель, Солнышко.

Она посмотрела в его лицо, освещенное лунным светом. Коснулась щеки. Кивнула:

– В последний раз.

Она проснулась в постели одна, одетая в его рубашку.

Шторы были задвинуты, если не считать небольшой щелки, сквозь которую проникал яркий свет.

Она встала, раздвинула шторы, и вот перед ней пляж Лунности. Дикий, прекрасный и спокойный. Идеальный.

В комнату заглянул Лео, и ощущение покоя исчезло, сменившись обычным ча-ча-ча, возникавшим всякий раз при его появлении. Пришло время вернуться к реальности.

– Я сделаю тебе омлет. Всего несколько минут. Когда будешь готова, выходи на веранду. И не беспокойся, я положу туда чоризо.

– Нет. Я не хочу.

– Не любишь пикантную колбаску?

– Ингредиенты здесь ни при чем.

– Тогда в чем дело?

– В том, что ты никогда не готовишь дома для других.

– А для тебя готовлю. Она поперхнулась.

– Но я не хочу, чтобы ты для меня готовил.

– Почему?

– Потому что это не твое. Ты не должен меняться ради меня. Потому что…

– Потому что?

– Потому что я не могу измениться ради тебя.

– Я и не прошу.

– О! Это хорошо. Я испугалась, что…

– Что?

– Ну, вчера Натали сказала, будто в «Ку Брассери» говорят, что ты от меня без ума. Это было бы нехорошо.

– Я не без ума от тебя. Это тебя успокоит?

– Да. Нет. Я не знаю.

– Богатый выбор, Солнышко. Исчерпывающий.

– Нет. Я хотела сказать: да, это меня успокаивает. Просто я хочу, чтобы мы с тобой остались на одной странице.

– О какой странице ты говоришь?

– О странице номер четыре. Четыре свидания. Все кончено. И я рада, что все они состоялись. Я чувствовала себя виноватой. Ты продал мотоцикл, а я никак не могла заставить себя заполнить бумаги на изменение имени. Все казалось, это как-то неправильно. А значит, я была у тебя в долгу.

– И прошлой ночью ты всего лишь отдавала долг чести?

Внезапно перед ней возникла прошлая ночь, наполненная нежностью и радостью. Уверенные руки Лео ласкали ее, губы скользили по его телу то нежно, то требовательно. Настоящее волшебство. Но наутро любовь обернулась душившим ее страхом. Ей хотелось броситься в ноги к Лео и умолять никуда не уходить, никогда не умирать.

Но он не мог этого обещать.

– Да, у меня был долг, и я его отдала. Она подняла платье и пошла к двери.

– Куда ты идешь?

– В ванную. Переодеться.

– Я не только видел тебя голой, я трогал тебя руками, прикасался губами. И теперь ты бежишь в ванную переодеться?

Она молчала в нерешительности, потом, демонстративно пожав плечами, сбросила рубашку и платье.

Наклонившись, Лео подобрал что-то с пола.

– Ты не забыла это?

Она вырвала у него крошечные трусики бронзового цвета и натянула их.

– Все. Доволен?

Он задумчиво смотрел на нее, слегка опустив веки:

– Нет.

– Лео, чего ты от меня хочешь?

– Я хочу знать, что ты думаешь делать дальше, когда до свадьбы остался один шаг.

– Ну, мы станем одной семьей. Своего рода.