Книга Романтика для циников - Никола Марш

Громкие продолжительные аплодисменты. Люди в зале посылали им с Люси воздушные поцелуи, кое-кто подошел, чтобы обнять.

Кэш старался удержать руку Люси в своей, но она выскользнула, и Люси как-то незаметно оттеснило толпой.

Он вытянул шею, пытаясь найти ее, их взгляды встретились, и в ее глазах он прочел принятие… чего? Неизбежности толпы и суеты? Но это же ерунда, маленькое препятствие на пути к истинной цели этого вечера: остаться вдвоем и поговорить о будущем.

Он улыбнулся, надеясь, что она понимает, что, как только суматоха уляжется, они уйдут отсюда.

Но, наверное, ему не удалось донести улыбкой свое намерение, потому что Люси отвернулась, оставив ему неприятное сосущее чувство внизу живота.

Вчерашний разговор с отцом придал ему решимости начать первые в жизни серьезные отношения.

Но что, если и он, и отец ошибались?

Кэш не раз клялся себе, что не допустит, чтобы его душу сожрала боль такая же сильная, какую довелось испытать Ронни.

Кажется, уже допустил.

– Приглашаем пары на особый танец!

Люси ждала. Так же, как она ждала последние десять минут, пока Кэш пожимал руки мужчинам и принимал поцелуи многочисленных женщин.

Толпа, рвущаяся к нему с поздравлениями, разъединила их, но Кэш не спешил пробиться к Люси. Так что она просто стояла и смотрела на своего любимого мужчину, окруженного восторженными пустомелями.

А сейчас, когда остальные пары устремились на танцпол и послышались первые звуки романтической баллады, Кэш в стороне общался со своим другом Бартоном.

Он вообще слышал приглашение на танец? И было ли ему до этого дело?

Вот тогда хрупкое равновесие в душе Люси полетело к чертям.

Она не переносила, когда ее игнорировали. Слишком часто Эдриан кормил ее этим блюдом. Но сделать ее сейчас одной из тех, кто во время танца простаивает без кавалера у стенки…

Люси направилась к Кэшу, зло стискивая зубы с каждым шагом. Видимо, выражение ее лица не понравилось Бартону, потому что он извинился и растворился в толпе как раз в тот момент, когда Люси подошла к Кэшу.

– А, вот и ты…

– Нам нужно выполнить обязательную программу, потом я ухожу, – отчеканила она, толкая его в грудь.

Впервые за все время Кэш уставился на нее, не зная, что сказать.

– Пошли. – Она кивнула по направлению к танцполу, где остальные пары порхали под приторно-сладенькую балладу девяностых годов. – Нас ждут.

– Да пошли бы они. – В выражении его лица смешалось возмущение и смущение. – Что на тебя нашло?

– Ничего. – Она понизила голос, заметив, что на них оглядываются. – Нам нужно это сделать.

Танец означал прикосновения. И хотя Люси всю неделю изнемогала от желания почувствовать руки Кэша на своем теле, она вздрогнула, когда он коснулся ее.

Он тихо выругался, и она была полностью с ним согласна. Эта история была дерьмовой с самого начала: фальшивый роман в обмен на деньги. Жаль, что у нее не хватило мозгов на этом и остановиться.

Он крепче сжал ее руку, и Люси пришлось сделать глубокий вдох, чтобы инстинктивно не отдернуть ее.

Она сумеет. Она хорошо притворялась в свое время. Будто ее не волнует, что Эдриан заигрывает с каждой юбкой – ведь все же он выбрал ее и женился на ней. Будто его длительные отсутствия вечерами – это все работа. Будто она довольна и счастлива, хотя на самом деле она быстро устала от такой жизни и желала одного: чтобы кто-то любил ее.

А сейчас задача и вовсе проста: пережить этот танец победителей. И потом – свобода. С Кэшем она поговорит завтра, когда обида ослабнет и она, возможно, успокоится.

Потому что сейчас ей хотелось как следует заехать ему лопатой по голове.

Люди вокруг захлопали в ладоши, когда они подошли к танцполу и Кэш отвесил легкий театральный поклон, лишь усиливший раздражение Люси. Когда они оказались на середине, Кэш посмотрел в ее глаза так, как будто она была единственной женщиной в мире.

Как будто.

То, как Кэш общался сегодня с людьми своего круга, отрезвило ее. Он, наверное, славный парень, но она не принадлежит его миру и даже не хочет попробовать.

Она хочет провести свои тридцать лет с любимым человеком, с которым можно свернуться калачиком на диване, смотреть фильмы и смеяться только им понятным шуткам. Она хочет время от времени ужинать в маленьких ресторанчиках, гулять по воскресеньям в Ботаническом саду и выбираться на пикники на берег Ярры.

Она не хочет вечеринок, и пустого трепа, и светской лести, и мира, где всем правит внешний блеск.

Кэш танцевал слаженно и точно – он все так делал в своей хорошо организованной жизни. Когда Люси споткнулась – неудивительно с ее напряжением и скованностью, – он ее поддержал. Он ни разу не сбился, и разумное расстояние между ними лишь подчеркивало его самообладание.

– Неделька выдалась непростой, что и говорить, – прошептал он ей на ухо, – но еще несколько часов, и все закончится.

Люси снова запнулась, но на этот раз не позволила поддержать себя. Она сделала шаг назад – почему не сделала его раньше, пока все не зашло так далеко!

– Еще несколько часов? Ты в своем уме?

Нахмурившись, он огляделся. Да, Кэша больше волновало, что подумают люди, чем то, как она себя чувствует.

– Кэш, тут твои друзья и знакомые. Ты остаешься.

Он покачал головой, словно не веря своим ушам:

– Ты действительно хочешь уйти?

– Именно это я и сказала до того, как начался чертов танец, просто ты не слушал.

И не выслушает уже. Пропасть между ними ширилась.

Люси поняла, что ей нужно красиво уйти до того, как она разрыдается. Она с трудом улыбнулась:

– Хорошего тебе вечера.

И, оставив Кэша бессловесным – второй раз за последние десять минут, – она направилась к двери.

На свежем воздухе ей полегчает. Так всегда бывало. Сколько рассветов заставало ее в чьем-то саду, когда она, опершись на лопату, просто дышала, надеясь избавиться от боли, надеясь, что так воспоминания скорее оставят ее.

Потребовалось девять лет, чтобы прийти к этому состоянию: сильная, независимая, счастливая.

Правда, не совсем правда. Эта неделя была самой счастливой за долгие годы – и за это спасибо Кэшу.

Благодаря ему она почувствовала себя живой.

Но как она чувствует себя сейчас? Как ромашка, которая раскрыла было лепестки навстречу солнцу, а потом снова сомкнула их, оберегая себя от внешнего мира.

Люси торопливо вышла из вестибюля и остановилась на верхней ступеньке, жадно вдыхая свежий воздух. Ладно, не такой уж и свежий: над центром Мельбурна висел легкий смог, но все равно это был воздух.