Книга Я охочусь на убийц - Барри Лига

Он не хотел убивать надежду, которая так и искрилась в ее глазах. Но все же он сказал:

— Я не думаю, что все это именно так, как ты объясняешь, Конни.

— Ну, пусть даже ты и прав. Ну, что из того, что ты действительно кого-то порезал? — Неожиданно она поцеловала его. Грубо. С какой-то дикой страстью. Словно ее губы могли вытянуть из него демонов. Джаз позволил себе расслабиться и целиком отдаться этому безумному поцелую. Конни ничего не угрожало. Она была в полной безопасности. Она была совсем не такая, как все остальные девчонки. Она была в полной безопасности потому, что…

— Но если ты кого-то и порезал, — продолжала она, — в том не было твоей вины. Наверное, тебе при этом еще и не хотелось так поступить. Тебя кто-то заставил это сделать. Это был Билли. Это не твоя идея резать людей. Ты не психопат какой-то.

— Он не совсем психопат. Он опасен для общества. Тут есть некоторая разница.

— Простите великодушно. Я вовсе не хотела вас обидеть, — выпалила Конни с тем же акцентом, с которым она репетировала роль Титубы. При этом она весьма выразительно приподняла брови, как будто снова очутилась на сцене школьного театра.

Джаз не смог сдержаться и весело расхохотался. Ей всегда удавалось рассмешить его, даже в самые грустные и серьезные моменты. Но на этот раз его хорошее настроение так же быстро и улетучилось. Даже если выяснится, что он вовсе не такой же хладнокровный убийца, как его папаша, все равно Джаз оставался подростком с большими проблемами в голове. В один прекрасный день ей все это порядком надоест, и она его непременно бросит. Так какой смысл…

Конни словно подслушала его мысли, потому что тут же разразилась шквалом обвинений:

— А ты думаешь, когда мы познакомились, я не знала, кто ты такой? Просто потому, что я только что переехала в ваш город, да? Ты думаешь, что я вообще ни о чем не догадывалась? Я знала, кто ты такой, когда мы с тобой только познакомились. Я знала, кто ты такой, когда мы в первый раз поцеловались. И меня это, как видишь, не остановило и не испугало. И никогда не остановит. — Она уселась поудобнее у него на коленях, при этом так болезненно-приятно потерев попкой о его пах, как это умеет делать только настоящая, самая правильная девчонка.

«Конни ничего не угрожает…»

— Чем больше ты думаешь об одном и том же, тем хуже тебе кажется состояние дел. Выговорись хорошенько, а потом выкинь все напрочь из головы и забудь. — И она взмахнула в воздухе своими длинными тонкими пальцами, как невидимой волшебной палочкой, словно рассеивая злые чары.

— Все не так-то просто, как кажется.

— Но ты же знаешь, что надо сделать, да?

— Ничего больше не говори.

— Ты должен пойти на свидание с отцом.

О Боже!

— Я просил тебя ничего не говорить.

Она внимательно смотрела на него, глаза в глаза.

— Послушай-ка, мне пришла в голову неплохая мысль. Этот тип, Фултон, кажется. Он хочет получить хоть какое-то облегчение, да? Ты ничем ему не можешь помочь, но идея тут верная. Билли может сделать так, что тебе станет легче. Ну, насчет всего того, что ты сделал, когда был еще совсем ребенком. То, что теперь тебя мучает во сне.

Джаз, конечно, не рассказывал ей многое из того, что ему пришлось вынести, когда он жил с отцом, но из того, что он успел ей поведать, она понимала, что жизнь его не была украшена «цветочками и сердечками». Ну, если и были цветы, то только те, что посылают на похороны. А если речь шла о сердце, то только разве что вырезанном из груди очередной жертвы.

Джаз аккуратно, как только мог, согнал девушку с колен. Под ее тяжестью у него уже затекли ноги, не говоря уже о том, что все приятные ощущения давным-давно исчезли.

— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул он, подходя к единственному окошку в домике. Вместо стекла сюда был вставлен мутный кусок процарапанного пластика, который Джаз прикрепил к раме с помощью мебельного степлера. Он прищурился, пытаясь разглядеть что-то сквозь деревья, отделяющие этот маленький оазис от всего остального мира.

— Билли никому не принесет облегчения. Это не в его стиле. Он начал что-то рассказывать о своих жертвах исключительно потому, что адвокаты его убедили в этом. Иначе ему было не избежать смертного приговора. А для Билли Дента самое главное в этом мире — это… сам Билли Дент. И он не собирается умирать из-за кого-то. Но и извиняться передо мной он тоже не станет. Никогда. Он просто по-другому сделан.

— А ему и не нужно будет перед тобой извиняться. — Конни подошла к нему сзади и нежно обхватила обеими руками. — Надо просто выяснить, каким образом он так подействовал на тебя, что…

— Ничего не выйдет. — Джаза передернуло от одной мысли, что ему нужно будет встретиться с отцом. — Хуже того, чтобы я показал ему свои слабые места, мне и не придумать. Да ни за что на свете! И я к нему туда не пойду. Он бы сразу понял свое преимущество надо мной. Стоит только раз дать слабинку перед серийным убийцей, и он поселится внутри тебя навеки.

— А он и так уже живет внутри тебя, — с сожалением прошептала ему на ухо девушка. — Потому что ты не можешь и не хочешь выкинуть все это из своей головы. Забыть навсегда.

— Как это — выкинуть? — взорвался Джаз, резко поворачиваясь к Конни лицом. Девушка от неожиданности отскочила назад. — Как это — забыть? Он же убил мою мать!

— Ты это не знаешь. Вернее, на сто процентов не уверен.

— Я все знаю. Она же всегда жила вместе с нами. А потом вдруг — бац! — и ее больше нет. Исчезла. И все вещи вместе с ней. И все фотографии заодно. Как будто ее вообще никогда в моей жизни не было. Он просто вычеркнул ее, стер навсегда. Как ошибку в слове. Вот чем она была для него. Раз! — и нет ее больше.

— Но могли же потом обнаружить…

— Никто бы ничего не обнаружил, — прошипел Джаз. — Можешь не сомневаться. Есть способы, как растворить тело, и ничего от него не останется. Билли знает, как это можно сделать. Конечно, на это требуется определенное время. Но если у вас его хватает, остальное — дело техники. А в случае с матерью времени у него было предостаточно. У нее не было родственников, и никто бы ее не хватился, только Билли. Билли! — повторил он и снова отвернулся к окну, ударив с силой кулаком по пластику. Только потом он понял, что делает, и тут же остановился.

Тем не менее пластик и скобки выдержали натиск. Боль пронзила костяшки пальцев и распространилась по всей руке до самого плеча.

— Ты сердишься, — констатировала Конни. — Ты злишься на нее.

На нее? На свою родную мать? На единственную добрую душу в его жизни?

— Нет.

— Да-да, ты на нее обижен, — уверенно произнесла девушка. — За то, что она тебя бросила.

— Но ее убили.

— Все равно получается, что она тебя бросила.

Он горько рассмеялся.

— Иногда я думаю, что она куда-то уехала. Даже не думаю, а хочу себе это представить. Мне хочется верить в то, что в один прекрасный день она осознала, кто такой Билли, и сбежала куда глаза глядят.