Книга Астарта 2. Суд Проклятых - Марк Романов

Они мягко, с казавшейся невозможной для плотно сложенных тел грацией, перетекали из одного па в другое, позванивая многочисленными браслетами на руках, ногах и шеях. Все медведики были в белых нарядах из цельного куска ткани, обёрнутого вокруг туловища, и закреплённого поясами и повязками, украшенными колокольцами, и двигались абсолютно синхронно.

Романов прислушался к доносящемуся с другой стороны площади стройному басовитому пению, и с удивлением расслышал исполняемое в несколько растянутом ритме бессмертное произведение древней «металлической» группы Manowar, «Carry On»:

Carry on my sons forever

Carry on when I’m gone

Carry on for when the day is long

For as long as we’re together

Аборигены подхватывали припев, и воздевали руки к небесам. В толпе, окружавшей танцоров, слышались вопли радости и истерические крики…

11.3. Таверна

17 августа 2278 года

Внутри таверна представляла собой череду больших залов, разделённых невысокими перегородками и деревянными решётками, увитыми местным плющом. Стены, изрядно подкопчённые, украшали потемневшие гобелены и лубки, ярко расписанные сценами из местных сказок и легенд. Присмотревшись в ближайшему, Романов с удивлением отметил, что сюжет был посвящён каким-то роботам и странному каракатицеобразному существу…

В первом от входа зале было шумно и грязновато. Теснившийся за массивными столами народ выглядел не очень богато, хотя попадались и несколько волшебников, активно предпринимающие весь комплекс мер по скорейшему переходу в горизонтальное положение – дешёвое крепкое пиво и воняющий сивухой самогон лились рекой. Из культурной программы присутствовали доски для метательных ножей, изрезанные в хлам, пара медведиков-музыкантов в серых шерстяных балахонах с изображение колокольцев, бренчавшие на гибриде лютни и арфы, и дебелые официантки, все, как на подбор, человеческой расы и ростом за два метра.

– Какие ж… – Шут получил подзатыльник от Дока, и немедленно исправился, – женщины!

Прям мечта поэта…

– Да, и на вышибалах экономия… – Ханна внимательно следила, как одна из женщин, подняв возмущавшегося качеством услуг волшебника в голубом балахоне за шиворот, на вытянутой руке несёт его к чёрному ходу. На широком лице бой-бабы были написаны скука и спокойствие, смешанные в причудливых пропорциях.

– Нам туда, – Реверс проводил взглядом волшебника, обвисшего в собственном балахоне, и указал вглубь помещения, за перегородки с плющом. – Там чуть комфортнее… И народ более серьёзный.

– Здесь бывает что-то серьёзное? – скептически осведомился Марк, оглядывая помещение профессиональным взглядом полковника. – Ну, если речь идёт о серьёзных неприятностях, то это возможно. Кетчупа уворуют там, или Рысь кому на ногу наступит…

Реверс только фыркнул в ответ, продвигаясь вперёд, словно ледокол в северном море. Люди вокруг старались убраться с пути капитана, который, насвистывая неприличную песенку о пистолете и транспортном средстве, вразвалочку продвигался к месту сбора.

– А почему твоя рулетка квадратная и с точками на гранях? – спросил Шут, делая совершенно идиотское лицо и тыкая пальцем в стол, затянутый зелёным сукном. – И как-то она странно гремит в кулаках игроков… Кэп, – обратил он на капитана взгляд блестящих, по-детски наивных глаз, – я знаю! Это называется игрой в кости!

– Да ладно, – тихо буркнул Реверс.

– Шутит он, шутит, – успокаивающе похлопал его по плечу Молчун. – Это не кости, это карты, я в книжке читал.

– В той единственной, что вообще была тобой прочитана? – съязвила Ханна.

Игроки доиграли круг, и встали из-за стола, тихо обсуждая партию. На месте оставался только объёмистый медведик в оранжевой хламиде, показавшийся Марку смутно знакомым – не то чтобы он уже успел наловчиться различать аборигенов по форме морды лица и окрасу, но… Сомнения развеял вынырнувший откуда-то кубический туземец, затянутый в чёрную кожу, и увешанный разнообразными железками. Окинув собравшихся тяжёлым взглядом исподлобья, он протолкался к своему собрату за столом, и проговорил что-то ему на ухо. Тот вяло отмахнулся лапкой, но, встретив поток возражений, рявкнул:

– Нет! Тополиный Пух, ты балбес!

– Но, сиятельный господин Два Куста, мой собрат Три Кучи уже дважды вступался за вашу честь сегодня…

– Дай мне пройти ещё один круг, – Два Куста изучающе оглядел присутствующих в зале, и встретился глазами с Романовым.

Марк вспомнил, где видел этого урсоида. Рядом с разбитой бочкой местных то ли овощей, то ли фруктов, когда тот распекал двух пьяных магов…

– Вот с ними хочу, – Два Куста показал на Романова. – Они честные.

– Кто честный? – офигев немного и даже, казалось, окосев, спросил Шут, недоумённо глядя на Реверса. – Ты честный? – обвинительным тоном спросил он у Романова.

– Он тебя честным обозвал, – гоготнул капитан Реверс, хлопнув Молчуна по плечу.

– Меня? – вытаращил глаза тот.

– Тебя? – недоверчиво сощурилась Ханна.

– Обозвал? – растерянно пискнул Маттершанц. Бывший полковник понял, что он влип. А вместе с ним и все остальные, кто стоял рядом. И только неприлично сияющее лицо Реверса, всем своим видом изображавшего начищенный медный тазик для помоев, заставляло Марка подумывать о плане побега. Малодушно, по-простому, не взирая на мнение окружающих, но так заманчиво, что он уже начал даже прикидывать, как станет пробираться мимо этих аборигенов, Трёх Куч, Двух Кустов и одного Тополиного, мать его, Пуха.

«Медведь по имени Пух, – стараясь не засмеяться, подумал Марк. – Осталось брёвен навалить и медвежат выпустить утром. Будет полный северный олень».

– Картина Шишкина. Но на ней нет оленей… – проговорил, прикрыв глаза, Маттершанц. – А у вас тут водятся олени?..

Два Куста дёрнул губами, но смолчал, вместо того указав на Романова, Ханну и Шута.

– Влиятельный господин желает сыграть с вами, – угрюмо сказал Тополиный Пух, положив лапу на рукоять большого ножа, висевшего на перевязи. – Правила знаете?

Реверс кивнул ему, и быстро проговорил избранным:

– Броски по очереди, слева направо, начинает Два Куста. Кто больше выбросил очков, тот и выигрывает. Если одинаковое количество очков – то бросают, пока не будет у кого-то больше… Три шестёрки означают автоматическую победу.

– А если я выкину три туза? – хихикнул Шут, поправляя рукав.

– То я тебя сам отсюда выкину, пинком под зад… – Реверс немного напрягся. – Это очень влиятельный медведик. За него местные нас на клочки порвут.

Влиятельный медведик тем временем хмурил свои влиятельные брови, морща влиятельную морду в ожидании. Бывший полковник бросил на капитана «Рулетки» взгляд, в котором смешались скорбь, укор и обречённость. Шут передёрнул плечами, на которых всё ещё мирно лежал Кетчуп, и весело блеснул глазами, недобро улыбаясь. А Ханна смотрела на Марка, как на единственную свою предполагаемую защиту. Или кандидата на растерзание. На всякий случай Романов, перехвативший её взгляд, предпочёл выдвинуться вперёд, немного заслоняя собой женщину.