Книга Ключ. Возвращение странницы - Патриция Вентворт

Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула и спросила:

– А зачем ему ключ?

Миссис Буш приосанилась.

– Потому что он отвечает не только за кладбище, но и за церковь. Он сторож и привратник, как и старый мистер Буш до него. Если где-нибудь оставили открытым окно, он зайдет и закроет. Конечно, окна слишком высоко, чтобы залезть внутрь, но если задует ветер, в церковь нанесет воды, а если разразится гроза, будут еще и разбитые стекла. Между нами говоря, это священник открывает окна – мол, в церкви сыро. Он из тех ученых, которые носа не суют дальше того, что написано в книжке, хотя дураку понятно, что, если оставить окна в дождь открытыми, сухо не будет. Но он продолжает их открывать, а мистер Буш только ходи и запирай. Он волнуется, но я говорю: если ты не виноват, то и волноваться нечего. Сами знаете, каковы мужчины – что толку говорить, они все делают по-своему.

Мисс Сильвер пристально взглянула на собеседницу.

– Он обходит церковь каждый вечер в десять?

– Хоть часы сверяй, – подтвердила миссис Буш.

Глава 26

Мисс Сильвер вышла из магазина с шестью открытками в сумочке. Сотней метров дальше по улице ее перехватил сержант Эббот. Он так хотел с ней поговорить, что теперь смотрел на мисс Сильвер с удивлением, нежностью и благоговением.

– Мисс Сильвер!

Она очаровательно улыбнулась.

– Дорогой, какая приятная встреча.

Они пожали друг другу руки.

Выражение лица сержанта Эббота изменилось, на нем появилось нечто вроде сардонической усмешки. Он уже прежде встречался с мисс Сильвер во время расследования и стал ее преданным поклонником. Он задумался, зачем она появилась и расскажет ли ему – или придется выяснять самому.

Она любезно и с удовольствием сообщила, что гостит в домике священника. Эббот ответил, что как раз туда направляется, чтобы повидать мисс Браун. После небольшой паузы мисс Сильвер кашлянула и перешла к делу.

В тот же день сержант Эббот отчитался инспектору Лэму. Впрочем, «отчет» – слишком официальное выражение. Сержант Эббот порой бывал неофициален до дерзости. Войдя в комнату, он изогнул бровь и добродушно сказал:

– Моди приехала, сэр.

Лэм воскликнул:

– Что?!

– Мисс Мод Сильвер, сэр. Везучая Моди.

Лэм был религиозен, поэтому не выругался, но побагровел.

– Мод в Борне? Что она на сей раз затеяла?

Сержант Эббот мелодично продекламировал:

– «Вей, зимний ветер, вей! Ты все-таки добрей предательства людского…»

– Перестань валять дурака, и давай поразмыслим, Фрэнк! Вот наше дело, вот наш преступник – так? Мы бы не отказались еще от парочки улик, но, к сожалению, убийства редко совершают в присутствии свидетелей. По-моему, обвинение достаточно серьезное. У Мэдока был и мотив и возможность. И он узнал оружие во время дознания, это ясно, поскольку сказал, что ему знакомы пистолеты такого типа. Так вот, я считаю, что можно ставить точку. Никто не заставит меня поверить, что якобы он сунул ключ в карман и пошел домой. Он отобрал ключ, потому что хотел расправиться с Харшем немедленно. И он его убил. Вот как я думаю, и присяжные, не сомневаюсь, скажут то же самое. Так чего хочет мисс Сильвер? Кто ее вызвал?

– Мисс Фелл.

Лэм яростно уставился на подчиненного.

– Чтоб тебя… Слушай, Фрэнк, что за ерунда? Мисс Фелл славная пожилая дама, какое отношение она имеет к Мэдоку, если только не старается ради мисс Браун? Ты ее видел?

– Да, видел. И с тем же успехом мог бы остаться дома. Она отказалась что-либо добавить к показаниям и никак не стала комментировать то, что сказал мистер Мэдок. Настоящее ископаемое, просто камень, ледник какой-то – да и с какой стати ей откровенничать с полисменом? Как сказала бы наша Моди, «совершенство ледяное, безупречное, немое», цитируя покойного лорда Теннисона.

Лэм проворчал:

– Хватит валять дурака! – и постучал костяшками пальцев по столу.

– Что она еще тебе сказала? Мисс Сильвер, не мисс Браун. Что она задумала?

– Не знаю, она молчит. Ясно, что ее пригласили друзья Мэдока. Не стану утверждать, что в его интересах, поскольку она сама всегда недвусмысленно заявляет, что ищет правду, только правду и ничего, кроме правды. Но она хочет увидеть Мэдока.

– Да неужели?

– Наедине, – с ударением добавил Эббот.

– Послушай-ка, Фрэнк…

У Эббота дернулся рот.

– Я сказал, что должен доложить вам, сэр.

Лэм подозрительно взглянул на молодого человека.

– Правильно, правильно… когда ты начинаешь говорить «сэр» каждые полминуты, я гадаю, в чем подвох. И необязательно лезть из шкуры вон, чтобы намекнуть на мою неблагодарность, потому что я не отрицаю и не собираюсь отрицать, что мисс Сильвер здорово нам помогла, когда мы расследовали убийства в доме Ванделеров. Я сам охотно признаю, что мы пошли по ложному следу, а она наставила нас на путь истинный, и мы оба не остались без награды. И я признаю, что она не станет поднимать шум вокруг собственной особы или лезть в газеты.

Фрэнк Эббот по-прежнему сардонически улыбался.

– Странно, да? – беззаботно произнес он. – Мисс Сильвер известна полиции, но не прессе, и всякий раз, когда она берется за дело, мы выходим победителями. А Моди тихонько исчезает, цитируя Теннисона и приговаривая: «Да благословит вас Бог, дети мои». Так как насчет свидания с Мэдоком, сэр?

Лэм расслабился.

– Пусть повидаются, если уж она так решила. Но хотел бы я знать, что она задумала.

Фрэнк Эббот подошел и присел на край стола.

– Она мне кое-что сказала. Насчет Буша, церковного сторожа… на дознании никто не упомянул, что он каждый вечер в десять часов обходит церковь, потому что священник упорно оставляет окна открытыми, а Бушу это не по нраву.

Лэм уставился на него.

– Ну да, никто ни слова не сказал. Интересно почему? Местный констебль должен был знать… да и вся деревня!

Эббот рассмеялся.

– Сельские жители не горят желанием информировать полицию. Миссис Буш – урожденная Пинкотт, и, насколько я понимаю, Борн населяют либо Пинкотты, либо породнившиеся с ними в браке. Очень плодовитое семейство. Местный констебль – племянник миссис Буш, Джим Пинкотт. Он, как и любой, наверное, ответил бы, если бы его спросили. Но никто не спросил, обходит ли Буш церковь по вечерам, поэтому деревенские держали языки за зубами в лучших английских традициях. Моди намекает, чтобы мы допросили Буша.

Лицо Лэма медленно побагровело. Глаза старика, всегда почти бесцветные из-за старомодных выпуклых очков, полезли на лоб. Он хлопнул по столу ладонью.