Книга Супербомба - Сергей Самаров

– Понял. Удачи.

Следующая трубка из моей богатой коллекции предназначалась для беседы с капитаном Рустаевым.

– Вениамин, у меня тут только что битва с гигантами закончилась. Не перестаю удивляться, где таких слонов выкармливают.

– У нас тоже. Битва закончилась. Слон, правда, только один был, а нас двое. Сейчас следственно-экспертная бригада приедет, разберутся с ним. Что там у тебя?

Я рассказал.

– Еще не легче. Что предпринял?

Я и это рассказал.

– Понял. Доложу в штаб.

– Я уже доложил. У меня пять трофейных трубок. Что там с кошельком?

Вениамин объяснил.

– Только четыре цифры? И больше ничего?

– Следственно-экспертная бригада сегодня днем прибыла. И уже один раз нас навестила, через несколько минут навестит во второй раз. Я кошелек передал. Они посмотрят дополнительно. Но пока больше ничего. Предполагают, что это или код камеры хранения, или pin-код сотового телефона, или pin-код банковской пластиковой карточки.

– Стоп. Я карманы капитана Севастьянова обыскивал. У него была пластиковая карточка «Visa». По-моему, карточка Сбербанка. У меня у жены такая же внешне. Но я подробно не рассматривал. Это может быть код этой карточки. Но свой код он должен был бы помнить. Попробуй узнать, не перечисляют ли в ментовке зарплату на карточки. И через Сбербанк следует проверить принадлежность этого кода. Мне кажется, здесь есть за что зацепиться.

– Я понял. Может быть, это след. Да, возможно, – согласился Вениамин. – Все. Идет дежурный по институту с начальником караула.

– Этот номер я для себя оставляю. Позвони мне потом. Нет. Я сам позвоню.

* * *

Ярко-белый свет би-ксеноновых фар знакомого «мерина» и точно таких же ярких фар «Мицубиси Паджеро» я увидел одновременно с тем, как услышал шум двигателей. Все-таки иномарки ездят неприлично тихо даже по нашим направлениям, которые иногда дорогами называют. И это даже при том, что Хома спешил удостовериться в целостности своего дома. По крайней мере, мне так показалось, потому что даже днем он, помнится, берег машину и ездил по несуществующей дороге более аккуратно и неторопливо. Отставной подполковник Владимир Викторович Сапожников, сам или его водитель по приказу шефа, машину тоже не берег, чтобы не отстать от Хомы. Машины приближались быстро.

Уже светало. Я не желал показываться на глаза своим пленникам из простого желания не быть узнанным на свету, и потому вышел встречать машины за ворота.

– Где они? – с разбегу спросил Хома, выкатываясь из машины с гипертрофированным возмущением. Свою собственность он, похоже, любит сильно, что я уже заметил раньше.

Я показал за плечо:

– Вокруг дома разложены пасьянсом. Каждый на своем месте. Пасьянс удачно сошелся, но его смысл следует еще разгадать. Это уже твоя работа.

Хома и сам уже увидел первую пару. Казак червяком извивался, пытаясь освободиться от пут, и мычал что-то, но кляп не поддавался усилиям слабых мышц языка и не хотел быть вытолкнутым. Проглотить его казак тоже, видимо, не мог, поскольку обычно разжевать тряпку бывает по силам только бойцовой собаке с ее мощными челюстными мышцами. А путы я наложил крепкие, узлы не разорвать.

– Ага!.. – в голосе Хомы слышалась откровенная радость.

Он заглянул казаку в лицо, но большим вниманием его не удостоил, только дал пинка под бок, заставив простонать, заткнуться и вообще изобразить театральную потерю сознания. А вот второй пленник понравился Хоме, похоже, значительно больше.

– Не помнишь, что я тебе говорил. Не помнишь.

Пленник молчал, поскольку кляп не позволял ему ответить ни «да», ни «нет», но он даже мычанием не показал своего рвения принять участие в диалоге, за что тоже удостоился пинка. А Хома поспешил дальше, и его голос уже послышался из-за угла, с той стороны, где лежал следующий неудачливый поджигатель.

Тем временем и вторая машина, остановившись, распахнула дверцы. Из нее неторопливо вышли крепкие ребята в черной униформе, любимой системами охраны. В такой же униформе прибыл и отставной подполковник Сапожников.

– Как дела, старлей? – спросил еще на подходе. – Рассказывай и показывай.

– Нет уж, товарищ подполковник, – возразил я, стойку «смирно» не приняв, но все же подтянувшись по привычке. – Показывать я не буду, чтобы свою «фотокарточку» на свету не показывать. Ни к чему им знать, кто здесь прятался и так нагло «повязал» их. Дальше уж вы сами действуйте, а я подожду.

Владимир Викторович согласно кивнул, сделал жест, посылающий четверых помощников вперед на разборки, а сам рядом со мной на забор двумя руками облокотился, почти лег на него. Забор плавно покачивался, но тяжесть человеческого тела терпел.

– Так что тут произошло?

– Дом поджечь хотели. Да с канистрами не справились. Тяжелые.

– Сколько их?

– Пятеро.

– Нормально работаешь, – усмехнулся Сапожников. – Одобряю школу.

– Наша с вами школа, единая, – выложил я незатейливый комплимент, поскольку еще несколько часов назад в машине, во время знакомства, понял, что Владимир Викторович на комплименты падок. Отчего же не уважить. Бывают в нашей жизни ситуации, когда человек задумается, прежде чем ударить в нужный момент человека, который ему когда-то приятные мгновения доставил. А если он задумается, ты сам имеешь возможность ударить на опережение. И тем себя и ситуацию спасти. А какие мгновения мне предстоят, я не знал и на всякий случай предпочитал о будущем заботиться.

Улыбка едва заметно скользнула по сухощавому лицу. Оценил.

– Они видели, что ты в доме?

– Нет. Это абсолютно точно. Иначе не действовали бы так нагло. И дверь бы палкой подперли. А они не подперли...

– Зачем дверь подпирать, если окна есть. И без решеток.

– В панике человек сначала обязательно к двери бросится. И попытается там вырваться. Это обязательно. И только потом до окна доберется. Можете и не успеть добраться. Не все сразу просыпаются. А просыпаются с кашлем. Кашель на мозг парализующе действует. При кашле мысль останавливается.

– Тоже верно. Хома предполагает, что знает поджигателей. И потому нам надо это дело оформить документально. Ты правильно сделал, что туда не пошел. Мы тут кое-что подготовили. Василий.

Раскрылась дверца машины, там оказался еще один человек. Не в черной форме – в джинсах и в майке, какая у меня была недавно, примерно моего же возраста. Это выделяло человека из всех прибывших в «Паджеро» и предполагало его особую задачу. Так и оказалось.

– Сам понимаешь, Хома не будет говорить, что тебя приютил. Он Василия приютил, своего старого знакомого по «зоне». Василий этих мальчиков и положил. Расскажи ему все в подробностях. До мелочей. Он вместо тебя перед ментами отвечать будет.