Книга Сталин. Тайны власти - Юрий Жуков

Словом, постановление практически ничего не меняло в сложившемся положении, сохраняло и за старыми, и за новыми членами ГКО их прежние обязанности, только поднимало положение в узком руководстве Микояна и Вознесенского, превратив их из уполномоченных, то есть подчиненных комитета, в равных другим членов. Да еще, что стало самым важным, наиболее примечательным, постановление полностью обошло четкую фиксацию круга дел Сталина, превратив его, таким образом, действительно в председателя ГКО, отвечающего как бы за все сразу, становящегося высшим арбитром, призванным лишь направлять остальных, давать им поручения, спрашивать за исполнение, а если потребуется — то и весьма строго.

Одновременно вторым пунктом того же постановления была сделана попытка коренным образом изменить саму сущность чрезвычайного, рожденного вполне конкретными, поистине трагическими обстоятельствами органа. Теперь предусматривалось, что «каждый член ГОКО должен иметь заместителей по контролю выполнения наркомами решений ГОКО по порученной ему отрасли работы». Словом, комитет попытались превратить в обычный, громоздкий бюрократический механизм со сложной системой иерархической подчиненности и, возможно, встроить его в БСНК, но лишь как часть его.

Та поспешность, с которой Сталин проводил незаметную, неофициальную реорганизацию ГКО, не могла не вызвать решительного сопротивления со стороны инициаторов создания комитета, стремления, и вполне обоснованного с их точки зрения, прежде всего отстранить Вознесенского от тех вопросов, с которыми он не смог справиться ни до войны, ни после ее начала.

Уже 12 февраля старые члены ГКО сумели настоять на принятии важного для сохранения своего положения в узком руководстве решения. «1. В частичное изменение, — отмечалось в нем, — постановления ГКО от 4 февраля 1942 г. поручить тов. ВОЗНЕСЕНСКОМУ Н.А. контроль за выполнением решений ГКО по производству черных и цветных металлов, нефти, угля и химикатов и подготовку соответствующих вопросов. 2. Утвердить заместителем члена ГКО т. Вознесенского Н.А. по химической и топливной промышленности т. ПЕРВУХИНА М.Г.». Таким образом Вознесенского не просто отрешили от проблем оборонной промышленности, но и сразу же сузили те новые права, которые предоставили на этот раз, разделили их, вверив фактический контроль за работой четырех наркоматов Первухину.

А два дня спустя было утверждено еще одно, столь же принципиальное решение — об образовании собственного Транспортного комитета, задачи которого определили следующим образом:

«а) планирование и регулирование перевозок на железнодорожном, морском и речном транспорте;

б) увязка работы всех видов транспорта по перевозкам;

в) выработка мероприятий по улучшению материальной базы и по обеспечению указанных видов транспорта новыми транспортными средствами (подвижной состав, путь, связь, погрузочно-разгрузочные средства) и ремонтом…» Председателем комитета назначили Сталина, тем самым впервые зафиксировали его прямые обязанности, заместителем — Андреева, и без того фактически подменявшего наркома путей сообщения, а членами — Кагановича, Микояна, Ширшова (Наркомморфлот), Шашкова (Наркомречфлот), Хрулева, Ковалева, Карпоносова (НКО) и Ковалева (НКПС).

Наконец, 16 февраля, учитывая ставшую явной перегрузку Берия, еще раз было скорректировано распределение обязанностей между членами ГКО. Маленков должен был контролировать производство самолетов и моторов, работу по формированию частей ВВС, оставив за Лаврентием Павловичем ответственность за деятельностью наркоматов минометного вооружения и боеприпасов.

Теперь настала очередь Сталина реагировать на происходящее, и он почти мгновенно сделал единственно возможный при сложившихся обстоятельствах ход: 20 февраля добился — разумеется, на заседании ПБ — нового расширения ГКО, введения в его состав… Кагановича. Он сделал это, прекрасно понимая, что в глазах членов узкого руководства Лазарь Моисеевич давно уже дискредитировал себя, провалил все, что только поручали ему за последние восемь месяцев, не справился с работой наркома путей сообщения, с постом председателя Совета по эвакуации, с должностью уполномоченного ГКО, хотя все это предусматривало ту самую деятельность, которая, казалось бы, должна быть ему давно и хорошо знакома.

Но на этом «аппаратные игры» не прекратились, ибо ни одна из сторон не сумела добиться решающего перевеса и продемонстрировать — кто же победитель: ГКО с Молотовым, Берия и Маленковым или БСНК со Сталиным и Вознесенским. И потому определяющим, но лишь на период крайне неустойчивого равновесия, явилось старое, не раз проверенное в жестких кремлевских схватках оружие политической борьбы — кадровые перемещения, а вернее, то, что стояло за тем или иным назначением. Здесь решающую роль сыграло положение Маленкова, не только одного из лидеров ГКО, но еще и секретаря ЦК, начальника Управления кадров. Только благодаря этому даже на «чужом поле», в ПБ, удалось укрепить тылы ГКО, подкрепить позиции его инициаторов назначениями на руководящие должности в важнейших для обороны страны наркоматах профессионалов, уже успевших хорошо зарекомендовать себя прежде.

Еще в январе 1942 г., до начала открытой конфронтации, А.И. Леткова заменили на посту наркома электростанций его первым заместителем, Д. Г. Жимериным, а И.И. Носенко, как только миновала надобность, возвратили в Наркомсудпром. В феврале в самый разгар противостояния в узком руководстве утвердили Б.Л. Ванникова наркомом боеприпасов, не смущаясь его недавним арестом и кратковременным заключением. Во главе Наркомморфлота поставили известного океанографа, полярника П.П. Ширшова, а смещенного С.С. Дукельского, партаппаратчика, направили уполномоченным ГКО по производству боеприпасов в Челябинскую область. Воссоздали остро необходимый Наркомат станкостроительной промышленности, вернув на прежний пост А.И. Ефремова. М.Г. Первухину, сохранив за ним обязанности зампреда СНК СССР, поручили еще и лично возглавить Наркомхимпром, чтобы усилить его самостоятельную роль прежде заместителя Вознесенского по данной отрасли.

Однако апогея острейшая борьба в высшем руководстве, напрямую связанная на этот раз не со стремлением к лидерству, а с необходимостью сделать все для того, чтобы страна вышла победителем из жесточайшей схватки с пока превосходившим ее по военной технике и по опыту генералитета противником, достигла только весною. Решающий, как оказалось, удар сумели нанести инициаторы создания ГКО, и удар такой силы, что Сталин неизбежно должен был осознать: дальнейшее сопротивление, настаивание на своем окажется губительным для него лично.

1 апреля 1942 г. ПБ приняло развернутое постановление по персональному делу: «О работе тов. Ворошилова». В констатирующей части перечислялись многочисленные за последние два с половиной года и страшные по своим последствиям «промахи» ближайшего соратника Сталина, его верного и надежного старого друга. Отмечалось, что еще в период финской кампании «большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО… неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития операций» привели к слишком затянувшимся боям, огромным неоправданным потерям; что серьезнейшие ошибки допустил маршал и позже, уже на посту главкома Северо-Западного направления, результатом которых стала блокада Ленинграда, что не справился Ворошилов и со следующим, не столь ответственным поручением на Волховском фронте. Словом, он продемонстрировал вопиющее несоответствие всем тем должностям, которые ему доверяли.