Книга Цветок папоротника - Ольга Юнязова

Некоторое время Оксана молчала, глядя куда-то вдаль. Потом сказала:

– Хорошо. Я обязательно подумаю на эту тему. Спасибо, что напомнил. Но какое отношение эта информация имеет к любви и ненависти? Какие ассоциации тебя привели от них к этой «разности потенциалов»?

– А разве ответ не очевиден? – удивился Александр.

– Ну так это же думать надо! – засмеялась Оксана. – А у тебя он уже готовенький.

– Ничего не готовенький. Такой же растворенный в океане, как ты выразилась, смыслов и слов. И чтобы объяснить, надо его сформулировать, а это не менее сложно, чем сочинить стих.

– Ну, хорошо! А при чем здесь Пелагея? Ты вчера сказал, что понял, почему ты можешь слышать ответы на свои вопросы на любом расстоянии от камня, а ей надо приходить к камню за каждым ответом.

Александр снова расхохотался, закрыл лицо руками и упал на траву.

– А кто тебе сказал, что у Пелагеи были какие-то вопросы? – воскликнул он.

– Ты, – засмеялась Оксана, уже начиная понимать.

– Ну а я с чего взял? – Александр снова сел. – Я почему-то решил, что у нас с ней одна и та же цель. Но это же не так. Ей всего лишь хотелось отомстить, причем не самостоятельно, а с помощью неких «сил», которые предложили ей помощь взамен на жúву. А для этого не нужны были вопросы, нужна была только ее энергия, которую она и генерировала, приходя к камню. И всю эту энергию она отдавала духам. Когда она жаждала мести, ее энергия генерировалась из разности потенциалов «ненависть – спокойствие». Эта пара дает не очень много энергии, поэтому ей и надо было быть поближе к камню. А когда все ее обидчики погибли и она начала уже жить нормально, то энергии стало больше, потому что она стала генерировать ее из разности «любовь – спокойствие».

– И кого же она любила? – спросила Оксана. – У нее же не было никого.

Александр посмотрел на Оксану, размышляя.

– Знаешь, я тебе сейчас одну странную вещь скажу, только ты не удивляйся.

– Говори.

– Любовь не может быть к кому-то. Любовь – она просто есть. Или ее просто нет. Она не может быть направленной.

– Да уж! Действительно очень странную вещь сказал! А смысл знаменитой фразы «Я люблю тебя» тогда что означает?

Александр пожал плечами:

– «Я хочу тебя», «я от тебя зависим», «ты мне нравишься больше, чем другие». Ну и в самом нормальном смысле: «рядом с тобой я чувствую, что Любовь есть». Мы как лампочки. Посмотрели на приятного человека – включились и светимся, посмотрели на неприятного – погасли и замерзли. Пелагея научилась жить в своих фантазиях и грезах. Она там выстроила себе мир, в котором есть все: и дом, и друзья, и семья, и смысл жизни. И в нем она счастлива.

– Но разве это нормально – жить в фантазиях и грезах?

– А какая разница: жить и быть счастливым или мечтать и быть счастливым? Результат-то один: счастье.

– Ужас! Представь, если бы все сидели и мечтали и ничего бы для реализации своих мечтаний не делали! Во что бы превратился этот мир? Закинул свой второй потенциал куда-нибудь в воображаемый рай и сидишь в грязи и голоде. Зато сча-а-а-стлив!

Александру от этого заявления стало не по себе, почудился намек на его собственное нищенское существование. Он отвернулся к реке, чтобы скрыть возможное проявление эмоций. Спорить с Оксаной не хотелось, но ущемленное самолюбие требовало восстановления душевного комфорта.

– А помнишь, Иисус Христос сказал, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие?[2]

– И что? Разве Он сказал, что это невозможно? – усмехнулась Оксана. – Он сказал, что это трудно. Но мы же не ищем легких путей!

– Не знаю! – помотал головой Александр. – Если ты считаешь, что возможно протащить верблюда через иголку…

– Ну, если уж мы начали говорить о притчах Иисуса, – оживилась Оксана, – то давай вспомним и ту, где он сказал своим ученикам: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас».[3]А ты говоришь – верблюд… Нет! Лично мне путь аскезы правильным не кажется! По-моему, он ведет в тупик.

– Ну почему сразу в тупик? – возразил Александр. – А Будда? Он пришел к просветлению, когда чуть не умер от истощения под своим деревом.

– А знаешь, в чем заключалось его просветление? – засмеялась Оксана.

– В чем?

– Он осознал, что все хорошо в меру! Я фильм смотрела о буддизме, там как раз показан этот эпизод: Гаутама несколько лет сидел на берегу под деревом, но просветление никак не наступало. И тогда он понял, что выбрал не тот путь. Собрался было встать и уйти, но от голода не смог подняться. И вот, думая, что сейчас умрет, он в последний раз взглянул вокруг. И вдруг заметил лодку, в которой плыли странствующие артисты. Один из них учил другого настраивать лютню: «Если ты натянешь струну слабо, то она не будет звучать, а если слишком сильно, то она порвется». И тут Гаутама увидел суть истинного пути и пробудился.

– Ну, вот видишь! – обрадовался Александр.

– Что «видишь»? – удивилась Оксана. – Ви-жу, что для просветления аскеза и самоистязание вовсе и не нужны. Нужна золотая середина, чтобы духовный уровень был в гармонии с материальным.

– Но ведь достиг просветления он именно в момент, когда готов уже был умереть!

– Нет! Ты не понял! Просветления он достиг, когда услышал пример со струной!

– Оксана! – усмехнулся Александр. – Ну я вот сейчас тоже только что услышал эту притчу, но что-то не чувствую внезапного «просветления». Или, может быть, все, кто прочитал ее, тоже уже будды?

– Хм… Но ведь если бы он не осознал, что «перетянул струну», то просто умер бы от голода, и не было бы никакого просветления! Значит, сама по себе аскеза не ведет в рай!

– Ну, сама по себе… согласен… Но никто и не говорит о просто аскезе! Нужно еще… развиваться… духовно.

– О боже! Только не это! – застонала Оксана и уткнулась лицом в ладони.

– Ты о чем? – растерялся Александр.

– Не говори мне о «духовном развитии»! У меня уже оскомина от этих слов!

– Где же ты успела ее набить?

– Да… – Оксана махнула рукой и засмеялась. – В одной секте… Да я прекрасно понимаю, что это означает, но когда слышишь это от людей, которые…

– Которые что?

– Ну, в общем, есть такой контингент «духовных», которые хвастают тем, что достигли такого уровня развития, что могут стать незаметными для кондуктора в трамвае, и поэтому ездят «зайцами». Они цитируют Христа – мол, «взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут…»[4]– и гордятся тем, что нигде не работают и живут без денег, при этом как птицы клюют с общего стола на халяву. Да ладно, не жалко угостить, но противно смотреть, как эта воинствующая нищета пытается учить «духовному развитию» тех, кто их подкармливает.