Книга Одиночество вдвоем - Файона Гибсон

— Ты должна была выяснить. Это похоже на эксплуатацию ребенка. Ты не подписывала что-то вроде контракта? — тараторила она.

Я открыла желтую коробку, лежавшую у меня на коленях: она была украшена розовыми завитками, и в ней находилась вся гамма продукции «Маленьких красавчиков». Подарок агентства. Рейвн отказалась залезть в бассейн. На ней был купальник, и все ее лицо было испачкано растаявшим шоколадом. Они не получили коробку с конфетами.

— Я не из-за денег делаю это, — запинаясь сказала я.

— Тогда почему ты это делаешь?

Я погладила тюбик с шампунем «Маленьких красавчиков»: питательная смесь из киви и папайи, «потому что мы заботимся о вашем ребенке также сильно, как и вы».

— Во всяком случае, не ради денег, — резко ответила я.

Джонатан появился около девяти, и от него пахло выдержанным вином. Он выпивал с Билли. Их вечерние вылазки обычно происходили после трех отказов (со стороны Джонатана) и истощения его усилий, которые он предпринимал, чтобы рассориться со своим давнишним другом. Это антипод дружеских отношений, что случается, когда один любит и очень нуждается в друге.

— Я не понимаю, почему он настаивает на этих дружеских попойках, — произнес Джонатан, вешая мокрую от дождя куртку на стул. — Лучше бы я побыл с тобой дома.

Он плюхнулся на кровать, как мешок.

— Ты ел? — спросила я.

Он покрутил головой:

— Можешь что-нибудь приготовить?

Это сбивает меня с толку. Я не готовлю в отличие от Джонатана. Я питаюсь легкими закусками плюс тем, что готовит Джонатан, и почти не думаю о еде.

— Может быть, — тщательно подбирая слова, начал он, — ты могла бы днем покупать какие-то вещи.

— Какие вещи?

— Продукты, — ответил он, бросив на меня острый взгляд. — Ты знаешь, чтобы есть. Ведь ты целый день дома. — Он снял брюки и повесил их, выровняв стрелки, на вешалку. — Я лишь хочу сказать, что ты могла бы иногда наскоро приготовить соус для макарон… Если в течение дня выдается свободный момент.

Он потер свой лоб, как будто хотел разгладить складки. С тех пор как его сделали руководителем группы, одежда Джонатана потеряла приличный вид, а его щеки стали впалыми. Он стал приносить домой продукты быстрого приготовления, которые нехотя ел. Однажды вечером вместо обычного свежего ассорти — салата с инжиром и пармской ветчиной — он приготовил в микроволновой печи полуфабрикат под названием «Океанский пирог», из которого во время нагревания вытекал маргарин.

— Ты говоришь, уйма ли у меня времени? Длинные, ничем не заполненные дни, когда я могла бы готовить изысканные соусы и замораживать их?

Он медленно расстегнул свою белую рубашку, положил ее в бельевую корзину из ивовых прутьев. Поправил пятнистую серую футболку, которая свисала с плеч.

— Я знаю, ты занята. Я целый день звоню тебе, а твой сотовый всегда отключен. Я не собираюсь следить за тобой, Нина, но было бы неплохо знать, где ты находишься.

— Зачем я была тебе нужна? — мягко спросила я.

— Я хотел узнать, сможешь ли ты договориться о месте вечеринки. К примеру, у Фокса можно устроить холодные закуски с вареной лососиной в центре стола. Ты же знаешь — для нашей свадьбы.

— Я забыла. Завтра сделаю.

Он бросил на меня быстрый взгляд и направился в гостиную, чтобы погладить нежный животик Бена.

— Времени остается мало, — напомнил он.

— Но ведь это будет через три месяца.

Бен был явно не в состоянии удовлетворить попытки Джонатана выяснить происхождение малинного аромата. Наш сын сидел развалясь, свесив голову набок, после трудного съемочного дня.

— Да, и при этом люди тратят годы, планируя свадьбу. Много чего надо решить.

Мне хотелось, чтобы он прекратил теребить голый живот Бена: я боялась, что он заметит слабый фруктовый запах или мерцание очарования «звезды».

Для Джонатана, разумеется, он остается все таким же прежним Беном.

«А эта свадьба — не самое важное для меня событие», — сказала я про себя и наскребла мелом на кухонной доске для записи: «Позвонить Фоксу», подчеркнув несколько раз.

Теперь, став ответственной за приготовление пищи для моей семьи, я решила, что нет необходимости готовить обед каждый день или даже стряпать что-то горячее. Новый гастрономический магазин «Лимончелло», который открылся вместо ужасной стоматологической клиники, где вы не открыли бы рот, чтобы позволить кому-то ковыряться там, решил наши кулинарные проблемы. Там обслуживали приятные люди, похожие на студентов театральной студии, щеголявшие с полным ртом зубов и в темно-синюю полоску фартуках. Я покупала ветчину, колбасы, готовые салаты и обсыпанные мукой булки, весившие полтонны. Разумеется, туда входили все основные пищевые ингредиенты: протеины, углеводы, растительные масла, что не предвещало ничего ужасного нашим костям или зрению. При этом мне не нужно было жарить-парить, достаточно лишь скомпоновать.

Это сработало. Выставленные перед Джонатаном продукты стали для него такой неожиданностью, что я заработала несколько тысяч очков рейтинга.

— Отличная колбаса, — произнес он, с жадностью поедая мои первые снадобья. — Прекрасный салат, Нина. Это не рапунцель-салат?

Я кивнула и добавила, что отныне мы будем есть все из гастронома «Лимончелло» и жить просто, как итальянцы или французы с их огромными семьями и шутками вокруг широченных кухонных столов.

— Здорово, что ты упомянула про большие семьи. Спешки нет — ведь твои биологические часы пока что работают — и все же я думал… — Кусочек колбасы застрял у меня в горле. Видимо, мне надо было удалить верхнюю защитную оболочку. Интересно, из чего она сделана? Из свиной кишки или из неудобоваримой, пластиковой пленки? — Разве Бен может быть единственным ребенком? Я в семье один, ты одна. Посмотри, что с нами стало.

Он оторвал взгляд от тарелки с обнадеживающей улыбкой. Я удалила кусочек колбасной пленки с передних зубов.

— У нас все в порядке, — смело сказала я.

После трехнедельного потребления продуктов из гастронома Джонатан предложил расширить наше меню. Он осторожно катил детскую коляску среди субботней рыночной толпы, всякий раз извиняясь, если задевал чью-либо голень или ступню. На многих прилавках продавали крашеные брюки на шнурке и юбки с неприятным запахом, сделанные из материала сари, и другую этническую одежду, подтверждающую, что ваш паспорт годен для поездок в любой уголок мира. У большинства покупателей был похмельный вид, они были способны только разглядывать стойки с поцарапанным виниловым покрытием и что-то жевать. Создавалось впечатление, что почти каждый что-то жевал. Близорукий мальчик откусил кусок питы, из которой вывалились кусочки пюре из нута прямо на мягкие кожаные башмачки Бена. Мы выбрались на улицу со стандартными домами, купив лишь экологически чистую редиску, упакованную в коричневый бумажный пакет.