Книга Больше чем блондинка - Кэтлин Флинн-Хью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как думаешь, куда нести сумки? – спросила я у Мел. За последний год она явно похорошела. Если бы еще позволила мне немного высветлить пряди вокруг лица…
– В твою комнату, конечно, куда же еще? – удивилась сестра.
– А как же Массимо… – начала было я, но осеклась. Неужели мама позволит нам спать в одной кровати?
– Ну мы же все взрослые! – воскликнула Мел.
Вообще-то так и есть. Но никаких вольностей: в доме моей матери нравы пуританские.
А вот и Дорин! Мы не виделись со времен ее приезда в Нью-Йорк! Она снова носит конский хвост и выглядит так, как подобает моей маме.
– Деточка! – взвизгнула Дорин, целуя меня в обе щеки.
– Меня зовут Массимо, – поклонившись, представился мой друг.
– Да, я вас помню, – улыбнулась мама.
Заново привыкнуть друг к другу удалось не сразу. Никогда раньше в нашем доме не было мужчины, который умел быстро и бесшумно мыть посуду и взбивать мусс. В суматохе Дорин совершено забыла о десерте, а потом громко хвалила кулинарные способности Массимо. Но вот прошел первый ужин, ночь, проведенная на моей узенькой кушетке, рождественское утро, подарки, и к тому моменту, когда мы с Массимо отправились на прогулку по зимнему Википими, все четверо относились друг к другу как члены семьи.
– Какая красота! – восхищался Массимо, когда мы стояли у фермы старого Миллера, любуясь на серебристые звезды на темной хвое сосен и елочек.
– Да, правда!
– Тебе повезло родиться в таком красивом месте!
Как счастлива я была в тот вечер! Любимый человек со мной, мама с сестрой тоже рядом – смотрят телевизор, прижавшись друг к другу на нашем стареньком диване. Кому как, а мне больше ничего не нужно.
На следующее утро Дорин поднялась ни свет ни заря, чтобы накормить нас завтраком. Ничего себе перемены! Что творится с мамой? Прямо-таки превратилась в фею домашнего очага!
– Ну надо же, Париж! – вздохнула Дорин, ставя на стол две тарелки яичницы с беконом. За окнами совсем темно. Никто из соседей в такую рань не поднимается, тем более по праздникам.
– Вы были во Франции? – поинтересовался Массимо.
– Нет, – вздохнула Дорин, – я вообще за границей была всего раз. В Мексике.
«Чтобы получить развод», – догадалась я.
– Париж – замечательный город! – с чувством сказал Массимо. Энтузиазм и любовь к жизни – вот что мне в нем нравится больше всего. Он никогда не устает восхищаться.
– Всю жизнь мечтала увидеть Эйфелеву башню! – мечтательно проговорила Дорин.
– Мы поедем вместе! – воскликнул Массимо, и на секунду сердце екнуло: неужели скажет «сейчас»? – Когда-нибудь я покажу вам Италию и познакомлю с родителями.
Дорин смотрела то на Массимо, то на меня, будто спрашивая: «Он это серьезно?»
– Чем займетесь в Париже? – спросила мама.
– В основном будем искать помещение для нового салона, – отозвался Массимо.
Сердце болезненно сжалось: о делах Дорин знать совершенно не обязательно. Черт, нужно было предупредить его.
– Что еще за новый салон? – тут же вскинулась мама.
– Пока это только планы, – торопливо проговорила я. – Жан-Люк собирается расширяться, но конкретно еще ничего не известно.
– Расширяться… – эхом повторила мама.
– Да, а мы станем совладельцами! – выложил все карты Массимо. Кажется, он увлечен этой идеей больше, чем хочет показать.
Дорин поднесла ко рту чашечку с дымящимся кофе.
– Будьте осторожны!
Ну вот, мама в своем репертуаре! Будьте осторожны, никому не доверяйте, не рискуйте… Разве можно портить людям настроение?!
Захотелось бросить вызов.
– Все будет хорошо! – с преувеличенным оптимизмом проговорила я. – Вот увидишь!
Как сильно я отличаюсь от остальных пассажирок бизнес-класса, привыкших тратить на одежду по нескольку тысяч в месяц, ужинать в дорогих ресторанах, а по выходным летать в Европу! Одно-единственное преимущество у меня все-таки было: я отправлялась в путешествие впервые и наслаждалась каждым его моментом. Я еще не насытилась впечатлениями и впитывала их как губка в отличие от моих попутчиц, привыкших, что платиновая «Виза» открывает весь мир.
Когда мы с Массимо заняли места, принесли шампанское и крошечные канапе с семгой и сыром. Я завернулась в мягкий – неужели кашемировый? – плед, прижалась к Массимо и закрыла глаза. Когда проснулась, самолет уже снижался над аэропортом имени Шарля де Голля.
Клаудиа Джи прислала за нами шофера, так что, забрав багаж, мы прошли к темно-синему «мерседесу», который поступал в наше распоряжение.
– Спасибо, не нужно, – к моему облегчению, попытался отказаться Массимо. В самом деле пора и честь знать: авиабилеты, квартира… Клаудиа Джи небось уверена, что купила меня с потрохами.
Устроившись на заднем сиденье, мы ехали по предместьям Парижа. Из окон «мерседеса» видны небольшие каменные домики. Все такое маленькое и древнее, что на фоне вечернего пейзажа яркие огни автострады кажутся вызывающе яркими.
– Приготовься, придется много ходить пешком, – предупредил мой спутник.
Я кивнула, чувствуя усталость и оживление одновременно. Ну и день! Утром в Википими, днем в Бостоне, а вечером в Париже. В моем маленьком мирке такого не бывает.
– Чем займемся завтра? – спросила я Массимо. Времени у нас немного: всего три дня, потом на квартиру Клаудии Джи приедут новые гости.
«Томми пригласил Бейонсе, – извиняющимся тоном объяснила Клаудиа Джи. – Ты ведь знаешь Бейонсе?»
Конечно, работая в таком салоне, приходится знать всех звезд, в том числе и Бейонсе.
– Может, сходим в Лувр или в музей Пикассо? Или по магазинам пройдемся?
Что-то маловато энтузиазма! Похоже, собственный план ему не слишком нравится.
– А тебе бы куда хотелось? Есть какие-то идеи?
«Мерседес» въехал в Париж, и я стала узнавать знакомые по фильмам места: лениво текущую реку, грациозно изогнувшийся каменный мост.
– Может, лучше… – нерешительно начала я и остановилась. Больше всего хотелось позвонить в агентство недвижимости и начать искать помещение. Для меня это интереснее, чем магазины и музей Пикассо, но не скажешь же об этом Массимо! Заранее знаю, что он ответит: «Джорджия, милая, разве можно все время думать о работе?!»
– Ну, так как?
– Может, лучше начнем подыскивать помещение? Ну, как Жан-Люк просил… – замялась я.
Придвинувшись еще ближе, мой друг сжал меня в объятиях. Никто не умеет обнимать так, как Массимо: руки у него такие сильные и надежные…