Книга Колдовской апрель - Мэрил Хенкс

На крик из боковой двери возник обладатель недовольной физиономии. Радушия на его лице не прибавилось, а вот на огромных кулаках Джина разглядела несколько неряшливых татуировок.

- Синьора Хьюстон погостит у нас немного. Устрой ее в задней комнате. Но для начала... Вы позволите?

Он указывал на сумочку Джины, и она отдала ее без возражений. Антонио обыскал ее быстро и профессионально, затем с издевательским поклоном вернул Джине. Энцо вытянул огромную руку, намереваясь подтолкнуть Джину к двери, но Антонио остановил его.

- Не надо, Энцо. Я уверен, синьорина.., синьора Хьюстон не будет создавать нам неприятностей.

Джина следовала, за Энцо, прекрасно сознавая, что всякое сопротивление, а также мольбы, слезы, возмущение и прочее бесполезны. Они прошли какими-то коридорами, спустились по небольшой лестнице и остановились перед невзрачной дверью. За ней оказалась маленькая комната, в которую Энцо почти втолкнул перепуганную Джину. Потом захлопнул дверь и запер ее на ключ.

Очень хотелось завизжать и кого-нибудь оцарапать, но Джина быстро взяла себя в руки.

Спокойно. Она не пострадает, никто не причинит ей вреда, ведь она просто заложница. Надо подождать, и ее обязательно освободят.

Джина огляделась. Ее тюрьма была крошечной и загроможденной какими-то коробками. Места было мало даже для того, чтобы сесть. Высоко под потолком виднелось маленькое оконце, из которого остро пахло морем. Видимо, эта стена здания выходила на канал.

Она нашла какой-то колченогий стул, подтащила его к стене и забралась на него. Напрасно старалась. Ничего утешительного она не увидела.

Оконце оказалось слишком узким, да еще и забранным ржавой, но прочной решеткой.

Выхода нет. Она будет сидеть здесь, пока Адриано не заплатит долг, или пока кто-нибудь не обратит внимание...

Интересно, на что можно обратить внимание? К тому же под оконцем проходит канал, а канал - не улица, туда не выбросишь записку с мольбой о помощи.

В этот момент у стула подломилась ножка, и Джина грохнулась на пол, ободрав по дороге щеку. Прикоснувшись к ней, она почувствовала кровь. Ладно, переживем, могло быть и хуже, как и в прошлый раз.

Интересно, как там Рикардо? Волнуется ли он на этот раз? Пожалуй, нет. Сегодня у него есть повод посерьезнее: его собственный брат с приступом аппендицита.

Ключ противно взвизгнул в замке, и мрачный Энцо молча мотнул головой, приглашая Джину следовать за ним. Еще в коридоре она расслышала голоса, и сердце у нее забилось сильнее.

- ...задолжал мне изрядную сумму денег!

- Я готов обсуждать это с вами, но только после того, как смогу лично убедиться, что синьора Хьюстон действительно у вас и невредима.

Она замерла на пороге, не в силах угадать, как он приехал так быстро, а Рикардо вскочил, сжав кулаки. Он увидел кровь на ее лице.

- Dio mio!

- Ничего страшного. Просто случайность. Я свалилась со стула, вот и все...

- Они тебя не трогали? Если хоть кто-нибудь.., хоть пальцем...

- Нет, все в порядке, правда.

В этот момент ее затрясло. Рикардо крепко и нежно обнял ее за плечи и повернулся к Антонио. Его низкий голос звучал властно и безапелляционно.

- Я должен немедленно отвезти синьору Хьюстон домой. С вами я встречусь завтра, в десять утра.

- Учтите, Хоук, если вы вздумаете увильнуть...

- Это не в моих правилах, Скифо! С этими словами он повернулся и повел Джину прочь. Только в его собственной моторке она сообразила, чего ей не хватает.

- Господи, меня же ждал таксист...

- Вот именно, Господи... Спасибо таксисту. Когда ты не пришла, он забеспокоился, и у него хватило ума вернуться в палаццо. Я как раз приехал из госпиталя, и когда этот человек упомянул Кампо Мантоло, я понял, куда ты пошла. И кто тебя туда отправил. Братик просто везунчик. Если бы он не был сейчас в больнице...

Рикардо выглядел таким взбешенным, что Джина решила, что лучше некоторое время помолчать. Было ясно, что аппендицит - далеко не самое страшное, что могло случиться с Адриануччо.

В палаццо они сразу прошли в кабинет Рикардо.

- Ты когда в последний раз ела? По-настоящему, я имею в виду? Не отвечай, я понял. Сейчас скажу Марии, она что-нибудь приготовит. Суп будешь?

- Я не уверена, что смогу есть...

- Отлично. Так и должна чувствовать себя женщина в подобной ситуации. Сиди спокойно.

Он стремительно скрылся в ванной, затем появился с аптечкой в руках и начал обрабатывать царапину на щеке Джины. Руки Рикардо были нежными и умелыми, они словно ласкали ее раненую щеку.

- Больно?

- Не-ет...

Он был так близко, ее Рикардо...

- Спасибо. Гораздо лучше.

Рикардо убрал аптечку и сел напротив Джины, хмурясь и поигрывая скулами. Было заметно, как он побледнел. Странно, похоже, стальной Рикардо Хоук с трудом справлялся с самой настоящей истерикой... Джина ожидала его вопросов, но он молчал.

- Прости, но я.., можно, я прилягу? Я неважно себя чувствую...

Он взглянул на нее невидящими глазами, и Джина окончательно расстроилась.

- Прости, я опять тебя разозлила.

- Это не ты. Это мой идиот-братец. Он подверг тебя такому риску...

Внезапно он порывисто вскочил, и через миг Джина оказалась в его объятиях.

О небеса! Рикардо Хоук дрожал, словно в лихорадке. Он молча зарылся лицом в ее волосы и прошептал мгновение спустя хриплым, прерывающимся голосом:

- Если бы с тобой что-то случилось... Я не могу даже представить себе...

Она вздрогнула в его руках, и Рикардо торопливо взглянул ей прямо в глаза.

- Я сделал тебе больно?

- О нет... Рикардо, я...

Джина внезапно вспомнила Карлу и смущенно высвободилась из его объятий. Он тихо промолвил:

- Прежде, чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что сказать. Кстати, почему ты хотела уехать, не сказав мне? Из-за того, что случилось прошлой ночью?

- Отчасти.

- А зачем ты ходила к адвокату?

- Откуда ты...

- Антониони позвонил и все рассказал. Я только хочу знать, почему ты это сделала.

- Потому что окончательно поняла, что не имею права на имущество семьи Манчини-Хоук. То, что я получила это наследство, просто случайность.

- Я тоже так думал, ты знаешь. Но теперь я изменил свое мнение. Я был не прав. И попросил Антониони ничего не предпринимать.

- Но ты же хотел вернуть Каза Розале!

- Если ты захочешь его мне продать, буду рад.