Книга На дне могилы - Джанин Фрост

— Видел? — обратился он к Грегору. — Ты можешь увезти ее из дому, отравить ее мысли ложью, убедить ее, что ты — ее спаситель, попытаться полностью ею завладеть… но внутри она остается той же. Что она делает при угрозе? Хватается за нож. Вот мое доказательство, Грегор. Твои — так же пусты, как твои намерения.

— Я тебя ненавижу, — сплюнула я. — Можешь отправить меня домой, но я знаю правду. И моя мать знает. Мы сбежим от вас с Кости.

Менчерес глядел задумчиво:

— Я тебе верю…

— Ты… не можешь… — выдавил из себя Грегор. Менчерес с интересом глянул на него и прищелкнул пальцами. Как будто снова включил ему голос. — Ты не можешь манипулировать ее мыслями, — объявил тот, бросая слова с диким торжеством. — Я пробовал, но с ее происхождением это невозможно. Она ни за что меня не забудет.

Манипулировать моими мыслями? Грегор пробовал?

Менчерес поцокал языком:

— Если ты чего-то не умеешь, это не значит, что такое невозможно.

Он отвернулся от Грегора. Новый щелчок пальцев оборвал его протестующий вопль. Теперь Менчерес оглядел меня как неоконченную работу.

— Не тронь меня, — прошипела я.

Его угольные глаза уставились в мои. На мгновение мне померещилось в них сочувствие. Потом он шагнул вперед.

Я пришла в ужас. Что он хочет со мной сделать? Заберет к вампиру, который потом убьет моих родных? И Грегора они тоже убьют? Неужели я никак не могу им помешать?

Я обратила взгляд к Грегору и выговорила последние слова, перед тем как холодные руки легли мне на лоб:

— Если меня заберут, я вернусь к тебе. Если тебя заберут, обещай мне вернуться.

И больше я ничего не чувствовала и не видела.

16

Его глаза — первое, что я увидела, придя в себя. Серо-зеленые, подсвеченные изумрудом. Потом его лицо, расплывавшееся, но узнаваемое, его черты с каждой секундой становились отчетливее. Наконец, его тело и руки, обнимавшие меня так крепко, словно я никогда не покидала его объятий. Обрывки возвратившейся памяти уверяли меня, что так и было.

— Грегор, — выдохнула я, ошеломленная потопом воспоминаний.

— Да, cherie, — шепнул он. — Мы снова вместе.

Его рот впился в мой. Меня захлестнуло облегчение, и я обняла Грегора, отвечая на поцелуй. Он прижимал меня все крепче, я дрожала, вспоминая последние мгновения, когда думала, что его сейчас убьют, и тут щелчком вернулась остальная моя жизнь. Кости.

Все мои чувства к Грегору накрыло лавиной. Правда, воспоминания о Грегоре прокрались в мое сердце, но его уже полностью занял Кости.

Я отвернулась, оборвав поцелуй:

— Нет.

Он застыл:

— Нет?

Я твердо оттолкнула его:

— Нет.

Брови его сошлись, шрам угрожающе растянулся, и следующие слова превратились в недоверчивый рык:

— Ты мне отказываешь?

Первой моей реакцией было съежиться перед его гневом. Грегор принял это как знак покорности и снова повалил меня на подушку. Я сидела, когда начинала путешествие по аллеям воспоминаний, но он успел сдернуть с меня покрывало и удобно устроиться поверх меня.

Он снова принялся меня целовать, и тогда я ударила. Может, он мне и небезразличен, но этого не будет. Напрасно Грегор забыл, что у меня в руке остался нож.

— Позволь сказать тебе кое-что, чего ты не узнал за последние сотни лет: нет — значит нет. Советую не делать резких движений, Грегор.

Серебряный нож, тот самый, который, как я теперь знала, связал нас, торчал у него из спины. Моя рука твердо обхватила резную рукоятку. Я ни за что не изменю Кости с Грегором, какие бы чувства не остались во мне.

Клинок не пронзил его сердца, но прошел близко. Грегор, верно, почувствовал это, потому что застыл.

— Ma femme, зачем ты обижаешь меня, — гораздо мягче заговорил он. — Если ты действительно не хочешь меня любить, конечно, я не стану тебя принуждать.

— Конечно? — фыркнула я. — Ты что, думаешь, я не все вспомнила? Клинок останется на месте.

— Тебя одолевали девичьи страхи, и любой мужчина на моем месте действовал бы так же, — принялся оправдываться он.

— Чушь собачья. Ты поступал не как любой мужчина. Ты поступал, как тебе хотелось, по своему обыкновению. Не хочу причинять тебе вред, Грегор, но и не доверяю настолько, чтобы вынуть нож. Давай договоримся. Я все вспомнила, чего ты и добивался… А теперь я хочу уйти.

Грегор выглядел потрясенным.

— Вернуться к этому мужчине? — процедил он. — Вернуться к Кости, который сделал из тебя… Рыжую Смерть?

— Кости ничего из меня не делал. Ко времени нашего знакомства я убила шестнадцать вампиров. Кости просто усовершенствовал мои умения, и вовсе он не сделал из меня шлюху. Ты куда распутнее меня: ты со сколькими переспал?

Он бросил на меня возмущенный взгляд:

— Я — мужчина. Это другое дело.

— Вот именно поэтому у нас с тобой ничего бы не сложилось независимо от Кости, — пробормотала я. — Вызывай Люциуса, пусть идет сюда. Хотя это решило бы многие проблемы, я не хочу тебя убивать, Грегор. Но если ты попробуешь что-нибудь выкинуть, это выйдет само собой.

Мне следовало бы убить Грегора первым же ударом. Вернувшиеся воспоминания показали, что он мне лгал, манипулировал мною и обманом заставил связать себя с ним. Плюс он представлял угрозу для меня и Кости, поскольку с отказом явно не смирится.

Но, во-первых, я была не в том состоянии, чтобы, убив его, сражаться с его людьми, — у Грегора наверняка был здесь не один Люциус. Во-вторых, наш договор не включал убийства.

И, в-третьих, что-то от прежней влюбленной девчонки мешало мне убить его, даже если мое взрослое «я» понимало, что он заслужил это. Но и вынимать нож я не собиралась. Если Грегор затеет двойную игру, я воспользуюсь клинком.

— Люциус! — взревел Грегор наконец. — Быстро сюда!

Через несколько секунд дверь отворилась. Люциус встал как вкопанный, увидев на мне голого Грегора с торчащим из спины ножом.

— Мастер? — начал он. — Что?..

— Слушай, Люциус. — (Я не отрываясь смотрела на Грегора и второго вампира видела только краем глаза.) — Ты сейчас раздобудешь телефон и принесешь сюда. Сейчас же. Любые другие идеи сделают тебя следующим покойником, старина. Ясно?

— Monsieur?

— Выполняй, — преспокойно приказал Грегор. Он успел овладеть собой. — Как-никак, я дал жене слово.

Я скривила губы, услышав подчеркнутое «жена», но перепалку отложила до другого раза.

— Рада, что ты намерен сдержать слово. Если повезет, через несколько часов ты избавишься от этого ножичка.