Книга Розовый сад - Марта Поллок

– Не могу, Константин. Впрочем, это все равно теперь ничего не меняет, так ведь? – Она высвободила свои руки из его. – Да, мы любили тогда друг друга. И да, я отдалась тебе не просто так, а по любви… Ты же очень легко дал мне уйти после всего произошедшего, как будто только того и ждал.

– Ты тогда плакала, помнишь? – охрипшим голосом спросил Константин.

Флоренс посмотрела на него расширенными от удивления глазами.

– Что?

– Я тоже тогда не сдержался и плакал. Но мои слезы породила невосполнимая утрата. Ты же плакала после того, как мы любили друг друга. А это большая разница, – многозначительно произнес Константин.

Да, она плакала. Но ее слезы были слезами счастья. Никогда еще она не ощущала себя так удивительно легко, никогда еще ее не переполняло такое безграничное блаженство!

– Константин… – Флоренс слегка нахмурила лоб, – я ушла от тебя только потому, что у нас был договор. Со смертью Александрины он потерял силу. Вот и все.

– И еще была Оливия, – кивнул он.

Да, еще была эта женщина, его любовница.

Начавшую было на что-то надеяться Флоренс словно окатили ледяной водой.

– Да, Оливия, – произнесла она безжизненным голосом. – Прости, Константин, но мне надо выйти, Она стремительно поднялась и поспешно покинула гостиную. Флоренс неудержимо влекло на улицу, к розам. Только они были поверенными всех ее тайн, только они никогда не предавали ее, даря тихую радость и отдохновение от житейских невзгод.

Остановившись у роскошного розового куста, вдыхая необыкновенно нежный аромат, Флоренс еле удерживалась от желания разрыдаться. Почему в жизни все так жестоко устроено, почему непреодолимые препятствия вечно мешают счастью?

– Да в том-то все и дело, глупышка, что никакой любовницы у меня тогда не было, тихо произнес Константин, бесшумно появляясь за ее спиной и обнимая за плечи. – У нас с Оливией все закончилось задолго до того, как мы с тобой встретились. Впрочем, что я говорю? Что закончилось? Ничего и не было!

Да, верно, поначалу нам показалось, что мы влюблены друг в друга и лишь обстоятельства мешают нам соединить наши судьбы. Как тебе известно, муж Оливии находился в таком состоянии, что бросить его, будучи женщиной порядочной и самоотверженной, она просто не могла. Но с течением времени мы поняли, что наши отношения ближе всего к дружеским. Мы, являясь коллегами, слишком часто виделись и нам было удобно и приятно проводить время в обществе друг друга, понимаешь?

Мне – потому что я не имел времени завязывать новые знакомства на стороне, ведь тогда я защищал диссертацию. А Оливии – потому что ее муж был прикован к инвалидному креслу. К тому же мы, два профессионала, могли вместе наблюдать за его здоровьем. Понятно тебе, дурочка?

Флоренс слушала его затаив дыхание. Она верила ему и не верила.

А Константин все говорил и говорил:

– Да, я предложил тебе стать моей женой, заботясь о душевном благополучии матери, которую горячо любил. Но неужели ты думаешь, что я решился бы на это, если бы ты не вызывала во мне симпатии, каких-то странных теплых чувств, которые я поначалу даже не знал, как назвать. Поверь, я надеялся, что когда-нибудь и мне удастся вызвать в тебе ответные чувства. И в день похорон матери я сначала поверил, что желаемое близко, а потом, увидев твои слезы, пришел в отчаяние, решив, что ты «снизошла» до меня лишь из жалости… Оливия же знает меня, как никто другой, но между нами только взаимопонимание и поддержка в трудную минуту. И ничего больше…

Флоренс пристально всмотрелась в его серые глаза.

– Я видела вас обоих вместе. Видела, с каким уважением и любовь вы относитесь друг к Другу…

– Все верно. Но иначе и быть не может между людьми, занятыми общим делом, – нетерпеливо прервал ее Константин. – Кстати, Флоренс, муж Оливии скончался полгода назад, однако это никак не повлияло на наши отношения.

У Флоренс перехватило дыхание от вновь затеплившейся надежды. Но она упрямо решила расставить все точки над «i».

– Просто ты был и продолжаешь быть женатым на мне. Юридически, по крайней мере.

– Более того, я по-прежнему настаиваю на продолжении наших супружеских отношений, – подчеркнул Константин. – Я не люблю Оливию, Флоренс, и она не любит меня.

У нас чисто деловые отношения, можешь ты это понять?

– Я стараюсь, но…

– И ты ей очень понравилась, поверь мне.

Она пришла в восторг от того, как ты со мной обращаешься, от твоего независимого поведения. Ко всему прочему, Флоренс, у Оливии есть близкий друг и через пару месяцев они собираются пожениться. Меня пригласила быть свидетелем на их свадьбе. Это тебе о чем-нибудь говорит?

Флоренс смотрела на его красивое мужественное лицо и думала о том, сколько же потеряла времени, ревнуя его к этой женщине.

Да не только к ней, а ко всем привлекательным женщинам, которые хотя бы на метр приближались к нему.

Константин словно прочитал ее мысли.

– Не думай, никого другого у меня не было. Он ласково улыбнулся ей. – Хочешь, я тебе скажу, когда наконец понял, что наши с Оливией отношения не имеют ничего общего с тем, что должно происходить между любящими мужчиной и женщиной?

Сердце Флоренс бешено забилось. И она нервно провела языком по пересохшим вдруг губам.

– Это произошло, когда я вступил в интимную связь с женщиной, которую действительно полюбил, – охрипшим от волнения голосом признался Константин.

Флоренс, казалось, совсем перестала дышать. Да, она не могла ошибаться – в глазах Константина была любовь.

– Ты имеешь в виду… меня? – еле слышно спросила она.

Константин кивнул.

– Я понимаю, что своим необдуманным поведением причинил тебе много горя. Я просто вынудил тебя дать согласие на брак, не погнушавшись даже пойти на откровенный шантаж, чтобы достичь своей цели. – Он задумчиво покачал головой. – А потом я очень быстро понял, почему мать настаивала именно на твоей кандидатуре, почему выбрала мне в жены именно тебя. Но менять что-либо в наших взаимоотношениях было слишком поздно: у тебя уже сложилось определенное мнение обо мне.

И отнюдь не лестное.

Константин ее любил! Боже, он любил ее!

А она-то думала… Господи, какое счастье! – пронеслось в мозгу Флоренс.

– Когда мама умерла, – продолжал Константин, – и ты так доверчиво отдалась мне, я себя просто возненавидел. Как будто я взял ребенка! Боже мой, и ты плакала! – Он вдруг отшатнулся от нее и устремил невидящий взор в пространство. – Никогда не смогу простить себе твои слезы!

– О, Константин! – воскликнула Флоренс и протянула к нему руку.

Но, поглощенный воспоминаниями и мучимый угрызениями совести, он не заметил ее жеста.

– Ты ведь знаешь, как я люблю Джиллиан.