Книга Сон в заснеженном саду - Элизабет Бартон

Целый день Дэвида не было дома, и, на его счастье, он не мог видеть, как Крис метал дротики в его новую картину. После того как Мэгги временно перебралась в дом Дэвида, он постоянно был в разъездах, встречался с какими-то людьми и вел телефонные переговоры за плотно прикрытыми дверьми кабинета. Когда же их навещал Генри, они оба и вовсе становились похожими на заговорщиков и обменивались многозначительными взглядами.

Мэгги с любопытством наблюдала за поведением будущего мужа и его родных, стараясь вникнуть в их семейные ценности и устои. Находясь бок о бок с Дэвидом, она видела, как он намеренно закрывается от нее, уходя от определенных тем и не посвящая Мэгги в свои дела. Ей было страшно разочароваться в человеке, о котором она, в сущности, ничего не знала, разумеется, кроме того, что хотела провести рядом с ним самые счастливые мгновения своей жизни. Кто он, этот загадочный художник? И любит ли он ее так же, как в занесенную метелью ночь, когда они кружились в сумасшедшем снежном танце?

Ужин прошел в непривычном молчании: дети боялись, что их отругают за испорченную картину, Мэгги боялась, что Дэвид, который выглядел весьма задумчивым и был скован весь вечер, принес какую-то дурную весть. Дэвид тоже опасался случайным жестом или словом раньше времени открыть Мэгги свой секрет. Секрет, на реализацию которого у них с дядей Генри ушло целых семь дней.

Уложив детей спать, Мэгги и Дэвид уединились в спальне. Мэгги чувствовала, что назревает серьезный разговор.

– Приходил священник, сказал, что в следующую субботу он вполне свободен и готов нас обвенчать. Ты еще не передумал на мне жениться? – вполне серьезно спросила Мэгги.

– Если бы я не хотел этого, то ни за что не стал бы тратиться на твое приданое, – таинственно ответил Дэвид. – Дядя Генри говорит, что неприлично брать невесту без приданого.

– Ах так! – фыркнула Мэгги, но женское любопытство взяло вверх. – Ну и что ты купил? Набор тарелок и пару пледов, чтобы не замерзнуть в морозную ночь?

Он приложил палец к ее губам.

– Это пока секрет. Кстати, может, тебе будет интересно узнать, что в галерее твоего отца появилось восемь новых картин? – спросил Дэвид вроде бы шутливо.

Мэгги пожала плечами. Приготовления к свадьбе отвлекли ее от мыслей о галерее.

– Очень легкомысленно и не прагматично с твоей стороны не интересоваться семейным бизнесом. Мы с дядей Генри можем решить, что понапрасну потратили свои сбережения.

Дэвид замолчал, давая Мэгги возможность осознать смысл сказанных им слов.

– Ты и Генри?.. – переспросила она, не веря своим ушам. – Вы купили у Торна мою галерею?..

Дэвид лишь кивнул.

Мэгги взвизгнула и бросилась ему на шею. Лицо ее осветилось поистине неземным светом.

– Значит, Торн вычеркнул тебя из списка «Кого я должен убить всегда»? – спросила Мэгги.

Дэвид отстранил ее и окинул строгим взглядом.

– Он ведет такой перечень? Ты должна была сказать мне в церкви. Как ты думаешь, Кристин уже надоел ее шофер?

Мэгги нахмурилась. Она, конечно, любила пошутить, но эта колкость Дэвида не пришлась ей по душе.

– В следующий раз женихом твоей Кристин будет какой-нибудь городской сумасшедший, – сердито сказала она. – Глухонемой и в наручниках.

– Почему сумасшедший и глухонемой я понял, а зачем наручники? – едва сдерживая смех, спросил Дэвид.

– Чтобы пристегнуть его к алтарю на время церемонии.

Дэвид расхохотался.

– Нет, Маргарет, на этот раз я нашел более надежный и менее опасный способ вернуть тебе галерею. Торн продал ее мне вдвое дешевле, чем купил на аукционе, – с гордостью сообщил Дэвид.

Мэгги положила ему голову на грудь и закрыла глаза.

– Воображаю, как тонко надо было повести дело, чтобы этот скряга так сбросил цену.

– Очень тонко, – согласился Дэвид, давясь смехом. – Дядя Генри незаметно установил в зале маленький динамик, и, как только в галерее появлялся Торн, загробный голос из нашего динамика начинал томно призывать к себе Мэнни. Торн сам позвонил мне и предложил сделку.

– Это была гениальная выдумка! Бедный Мейсен! Как он продержался целую неделю?!

Мэгги представила испуганное лицо Торна, короткими перебежками продвигающегося по залам галереи, и залилась смехом. Их руки сплелись, и они упали на шелковые простыни, нежные, как лепестки чайной розы, сжимая друг друга в объятиях и целуясь сквозь веселый смех.

– Ну вот, все и устроилось, – сказал Дэвид, когда они вышли под звезды, чтобы проводить этот день их жизни. – Принцесса Маргарет обставила всех: получила свою галерею, а в придачу к ней скромного безнадежно влюбленного в нее художника.

Он обнял ее за плечи, привлекая к себе, а Мэгги откинула с его лба непослушную прядь волос и сказала так тихо, что ему пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее слова:

– Ни одна принцесса в мире не обладает тем, чем обладаю я. Это счастье.

День растаял за изумрудными верхушками сосен. Но ни Дэвиду, ни Мэгги не было жаль его. Они знали: впереди их ждет увлекательная, беспокойная и счастливая жизнь. А если будет трудно, они вспомнят этот прекрасный безоблачный день, и солнце вновь прольется на их лица, и любовь соединит их дыхание в долгом нежном поцелуе, который не прервется никогда.