Книга Алмазы французского графа - Татьяна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего, все это вполне переживаемо! Не смертельно, во всяком случае!
— Не смертельно? А если он комплекс себе наживет?
— Какой комплекс, что ты городишь?
— Комплекс неполноценности.
— Ленка, ну ты и дура! Глянь, какой он у нас симпатичный мужик! Да к нему никакой комплекс не пристанет!
— Много ты в этом понимаешь! — вздохнула жена.
Леонид Викторович с нежностью взглянул на удрученную супругу, и, обняв ее, глубоко вздохнул.
— Ничего не бери в голову, я же сказал, придумаю что-нибудь.
Елена Николаевна подняла голову и заглянула ему в глаза. И вдруг, впервые за много лет увидела в них решимость, бесповоротную, окончательную, не оставляющую сомнению даже самой маленькой доли своей!
— Похоже, он и впрямь что-то придумает, только вот что?
Еще подъезжая к дому, Анатолий увидел на стоянке знакомый Джип.
— Опять приперлись! — с раздражением подумал он. — Похоже, теперь от них не будет покоя.
Квыча, увидев его, проворно выскочил из машины.
— Привет, Толян! — и протянул руку Бережному.
— Привет! — сухо ответил ему Анатолий.
— Чего такой смурной, а?
— А с чего мне радоваться — то?
— Как, с чего? Ты ж теперь, как я понимаю, за хозяина остался?
— С чего ты взял?
— Ну, ты, Толян, даешь!
Бережной оставил без реплики это замечание Квычи.
— Ты, Толя, не крутись, как ужаленный, не советую. На это только время зря потеряешь. — Посерьезнев, сказал Квыча.
— Ты хочешь сказать, что вы теперь намерены взять меня в тиски?
— Не намерены, а уже взяли. И знаешь, зачем я к тебе приехал?
— Ну?
— Шеф велел, чтобы ты подогнал ему денежки, которые планировалось взять с Самохина.
— Я же сказал, что эти деньги передам! — воскликнул Анатолий раздраженно. — Чего меня у дома вылавливать?
— А к офису нам показываться не велено, так что ты, Толян, уж не обессудь!
— Деньги я передам только тогда, когда сниму со счета. А чтобы их снять, мне потребуется доверенность жены Самохина. А, чтобы она могла ее мне дать, необходимо ее согласие на дачу этой доверенности.
— Ну, я думаю, за этим дело не станет!
— Напрасно ты так думаешь! — вздохнул Анатолий.
— Что, с вдовушкой какие-то проблемы намечаются?
— Намечаются! Она, видишь ли, собирается, унаследовав долю Самохина, взяться за работу. С самой долей, тоже, кстати проблемы. Она не собирается ее уменьшать в нашу пользу.
— Во, артистка! — засмеялся Квыча. — Похоже ты, Толян, опять остаешься с носом! Ну, ничего, не горюй, друг! — иронично произнес Квыча, сделав издевательский акцент на слове "друг", и фамильярно похлопал Бережного по плечу. — Мы будем действовать по нашему плану, и, думаю, с вдовушкой договор пройдет послаженней, чем с ее покойным супругом!
— Угу, пройдет! — покачал головой Анатолий. — А если она окажется еще проблемней, ухлопаете, как и мужа?
— Сколько раз тебе говорить, что мы его не ухлопывали! — раздраженно воскликнул Квыча. — Да мы его еще даже пальцем тронуть не успели, не то, что ухлопать!
Анатолий недоверчиво взглянул на Квычу.
— Ну, че ты смотришь так? Че смотришь? — Не веришь? Да и черт с тобой! А насчет девки не беспокойся, припугнем ее пару раз, неопытную и дело с концом. Денежки будет приносить сама, и в положенный срок, между прочим!
Анатолий окинул своего собеседника неопределенным взглядом.
— Так, говоришь, время тебе потребуется на добычу денег? — продолжил разговор о волнующей теме, Квыча.
— Я тебе все сказал.
— Ладно, погоди минутку, не уходи, я сейчас шефу об этом сообщу, а там, как он скажет! — и Квыча принялся звонить по мобильноу.
Переговорив с абонентом, он отключил телефон, и взглянул на Анатолия.
— Не хочет шеф ждать! Вот так — то, Толя.
— Что, значит, не хочет? Разве он не понимает, что переоформление и все такое, вот так, на раз, два, не делается!
— Понимает! Но ждать не хочет! Говорит, чтобы ты нашу долю изъял из оборота, или из своего кармана вынул пока!
— Из оборота? Такую сумму за раз? Он, что…
— В общем, я все сказал. Шеф дает тебе еще три дня и баста. Так что, имей в виду, в воскресенье я к тебе за деньгами заеду.
Анатолий, открыл, было, рот, чтобы возразить, но вспомнив о мертвом Самохине, осекся.
— Так-то оно лучше будет! — напутственно сказал ему Квыча, и, повернувшись, отправился к своей машине.
Анатолий же отправился домой с невеселыми мыслями.
— Связался на свою голову, черт возьми! Что вот теперь делать? Хочешь, не хочешь, а надо платить, да и Коле Сомову теперь придется рассказать о бандюках. Что же ему соврать? Скажу, что наехали только что, то есть, сразу после Володиной Смерти.
Лейтенант Рокотов бодро вошел в кабинет Камушева.
— Вижу с вестями! — взглянув на его довольную физиономию, сказал майор. — Ну? Чего накопал?
— Уточняю! Не накопал, а откапал! — Свидетельницу, которая видела, как в день убийства профессора Ларионова, его подвез к дому какой — то мужчина на иномарке. На какой, она, правда, не сказала, по причине того, что совершенно в них не разбирается, но к великому моему удивлению, тут же выдала номер машины. Сказала, что запомнила его только потому, что в тот момент вела из садика внучку, с которой они сейчас на каждом шагу изучают буквы и цифры. Машина свернула на тротуар, и подкатила к подъезду профессора, обратившись к ним задом, и она, то есть эта женщина, тут же указала внучке на ее номера, велев прочесть. Вот так — то! Далее, она сообщила, что мужчина — шофер вышел из машины первым, а потом, обойдя ее спереди, самолично открыл дверцу профессору и помог ему выйти. Свидетельница решила, что Ларионову было плохо. Мужчина подхватил его под руку и повел в подъезд.
— Та — ак! Очень интересно! — сказал Камушев. — И во сколько же это было?
— Женщина сказала, где — то около семи, плюс минус десять минут!
— Очень даже интересно! А как выходил этот мужчина, она не видела?
— Увы! После этого они с внучкой сразу же направились к своему, соседнему с профессорским подъезду, где и скрылись незамедлительно.
— Ладно, докладывай, кто провожал старика. Вижу ведь, что уже знаешь.
— Полищук Валентин Романович собственной персоной! — отчеканил довольный Рокотов. — Я первым делом проверил номер его машины, и попал в яблочко! Наш никудышный философ разъезжает на Опеле Омега 728 МЕ.
