Книга Аромат жасмина - Дебора Мей

– Весьма прехорошенькая. Просто розанчик! – граф с удовольствием поцеловал кончики своих пальцев.

– Она – дочь князя, – с довольным видом проговорил барон. – Дитя порочной любви. Полагаю, что Рудельштайну не доставит удовольствия увидеть свою дочь в объятиях нашего милейшего Ауленберга, – он прищурил глаза и желчно рассмеялся. – А компанию князю составит мой милый дядюшка.

Элиза еле досидела до конца представления. Прекрасное настроение, с которым она приехала в театр, улетучилось. Девушка устала от всеобщего внимания, а неприятная встреча с графом Верхоффеном и вовсе расстроила ее. Похоже, что все надежды на самостоятельную жизнь и независимость от чужого мнения были сплошным мифом. Если она осмелится появиться в обществе без сопровождения мужчины, ее обвинят во всех смертных грехах.

Когда занавес, наконец, опустился, Фридрих, не говоря ни слова, вывел девушку на улицу. Элиза не стала рассказывать Ауленбергу о встрече с наглым графом. Она опасалась, что Фридрих устроит скандал. Девушка помнила, что барона взбесили даже невинные ухаживания за ней его приятелей. Трудно представить, что произойдет, если Ауленберг узнает о пошлых намеках похотливого мерзавца.

Всю дорогу Фридрих молчал, и только когда карета выехала на Химмельфортгассе, он пожал руку девушки и грустно заметил:

– Я не ожидал, что тебе придется такое вынести.

– Это было ужасно, – согласилась Элиза. – Они так пялились на меня…

Барон, был с ней согласен. К сожалению, вечер прошел совсем не так, как они рассчитывали. Конечно, он ожидал, что появление Элизы произведет фурор, но не предполагал, что нежную, изящную, умную девушку примут за банальную куклу. Неужели только он может оценить ее по достоинству? Его приятели смотрели на Элизу, словно голодные псы на кусок мяса. Никогда больше он не повезет малышку в театр или другое общественное место. Пожалуй, теперь он понимал князя Рудельштайна и ему подобных, которые скрывали от света своих красавиц-возлюбленных. Нынешний вечер показал, что аристократы порой ведут себя хуже пьяных сапожников. Кстати, никто из тех, кто видел Элизу в музее или библиотеке, не бросал на нее таких похотливых взглядов.

Когда карета остановилась возле знакомого дома, Фридрих проводил девушку до двери, зная, что уже все окончательно решил для себя. И для Элизы.

ГЛАВА 16

На следующий день Ауленберг заехал за Элизой не в карете, как обычно, а верхом. Еще одну лошадь он вел на поводу. Они собирались отправиться на прогулку в Венский лес.

Элиза целое утро старательно выбирала костюм для верховой езды, и теперь ее точеную фигурку облегали синяя бархатная амазонка и юбка небесно-голубого цвета, а голову украшала очаровательная шляпка с вуалью. Это одеяние великолепно подходило к незабудковой голубизне девичьих глаз.

Фридрих заметил множество восхищенных взглядов, которыми их провожали прохожие. На этот раз это не вызвало у него неудовольствия. Было весьма приятно осознавать, что они с Элизой составляют отличную пару.

По дороге их часто останавливали знакомые Ауленберга. Фридрих продолжал представлять Элизу своей кузиной, и всякий раз молодые люди выражали надежду вновь встретиться со столь очаровательной барышней. Вежливо улыбаясь им, Элиза почему-то ощущала в своем сердце странное разочарование, несмотря на то что некоторые из этих мужчин казались весьма приличными людьми (по крайней мере, так их рекомендовал Фридрих). Барон находился в хорошем настроении, он видел, что после посещения оперы девушка прохладно воспринимала мужские комплименты, и это весьма его обрадовало. Если бы в ее глазах мелькнула хоть капля интереса к одному из новых знакомых, это означало бы, что до исполнения его желанной цели еще очень далеко и с планами на сегодняшний вечер стоит распрощаться.

После продолжительной прогулки Фридрих предложил заехать перекусить в ближайший ресторан. Элиза согласилась, и они направились в сторону высокого здания, по виду напоминающего настоящий дворец. Внугреннее убранство этого заведения было восхитительным: высокие потолки украшали тяжелые хрустальные люстры, стены отливали мрамором, зеркальные рамы украшала позолота, посуда сияла серебряным блеском, а слуги были облачены во фраки отличного покроя и благодаря своей выправке мало чем отличались от знатных посетителей.

Элиза и барон прошли несколько залов, в которых находилось много свободных столиков. Фридрих объяснил, что в дневное время очень немногие любят проводить здесь время. Затем Ауленберг провел ее по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Слуга предупредительно открыл двери в отдельный кабинет.

Девушка застыла в растерянности: происходящее очень напоминало ночь ее знакомства с бароном. Да и сама обстановка мало чем отличалась – высокий камин, кресла, диван, за бархатной драпировкой угадывалась еще одна дверь, разумеется, ведущая в спальню. Правда, все здесь выглядело более роскошным.

Маленький стол уже был накрыт для двоих, и его главным украшением служили несколько очаровательных белоснежных роз. Обвивающая стебли узкая атласная лента делала их похожими на букет для новобрачной. Взглянув на цветы, девушка внезапно почувствовала странное смущение. Пытаясь скрыть робость, она медленно прошлась по комнате и выглянула в окно. Отсюда виднелся красивый парк, окруженный узорчатой оградой, а немного поодаль, среди аккуратно подстриженных кустов сирени, мерцал зеленоватый пруд.

На ее плечо осторожно опустилась мужская рука, и Элиза ахнула, чувствуя, что слабеет от этого прикосновения. Боже, как хорошо, что рядом с ней такой нежный, добрый, восхитительный мужчина, который понимает ее лучше всех остальных!

– Я снял кабинет на весь вечер, – тихо сказал Фридрих. – Думаю, здесь очень мило, да и кухня значительно лучше, чем в других городских ресторанах. Девушка послушно отошла от окна, сняла перчатки и шляпку, положила их на низенький столик у камина и поправила завитки волос, растрепавшиеся во время верховой прогулки.

– Здесь так много еды… – удивилась она, бросив взгляд на стол.

– Я люблю много и вкусно поесть, – с видом заговорщика объяснил Фридрих и, сняв серебряные колпаки с блюд, с удовольствием вдохнул аромат горячих кушаний.

Элиза с любопытством его разглядывала. Она вдруг подумала о том, что совсем не знает барона, хотя столько времени провела вместе с ним и… доверила ему свою судьбу. Она совершенно не знает, как он проводит время, где живет, есть ли у него братья и сестры, кто его родители.

– Расскажи мне о себе, – попросила она, сделав глоток вина. – Расскажи о своей семье, о том, где ты, учился, куда ездил.

– О любовных похождениях тоже рассказывать? – деловито осведомился он.

– Без этих подробностей, думаю, можно обойтись, – потупилась Элиза.

С аппетитом поглощая жаркое, Фридрих начал медленно рассказывать, прерываясь для того, чтобы отдать должное еде или сделать глоток вина:

– Мои родители умерли, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Моим опекуном стал дядюшка, старый холостяк. Состояние отца перешло к моему старшему брату, а мне досталось лишь несколько имений нашей матери и кое-какие ценные бумаги. Дядя обещал, что сделает меня своим наследником. Но боюсь, что этого может не произойти.