Книга Ваниль - Неджма

— Как узнать, испытывает ли мужчина удовольствие?

— Мужчины испытывают его не так, как женщины, и в других местах. Многим не нравится, когда трогают ягодицы и грудь. Бесполезно ласкать их спину или мочки ушей. Их удовольствие заключено внизу живота, тогда как для нас Бог соблаговолил распространить его всему телу.

* * *

Прошло полночи, и серебристые лучи луны скользили по палатке. Можно было подумать, что расплавленные звезды стекали к нашим ногам. Меня клонило в сон, но я ему не уступала. Лейла была влюблена и поэтому готова учиться, и я поняла, что знания лучше всего усваиваются тогда, когда их неизбежно придется применять на практике.

Девушка открывала для себя любовь и хотела порадовать своего возлюбленного. Видя ее жажду знаний, я заметила то, о чем давно подозревала: Лейла была одной из тех женщин, в чьем теле скрывается пожар и сладострастие течет по венам, как кровь.

— Вы описали мне хорошего любовника. Что нужно делать мне, чтобы быть хорошей любовницей?

— Не проявляй пылкости с романтиками и ярости с теми, кто нежен. Одни мужчины возбуждаются, просто увидев, как у тебя розовеют щеки, другие только при условии, что ты ведешь себя как шлюха. Есть те, кто похож на женщин: без чувств они не возбуждаются; но у многих влечение торжествует над сердцем. Все зависит от возраста мужчины, его характера, прошлого. Настоящая любовница мила и яростна одновременно, невинна и развращенна, наивна и испорченна, она не управляет своим телом, но никогда о нем не забывает. В общем, шлюха, которая об этом не знает.

— Можно ли этому научиться?

— Обучение — это просто накопление опыта, но вовсе не все. Оно усиливает то, что уже есть, способности тела, чувство удовольствия и предрасположенность к любви. Но ни один прием не может заменить этого дьявольского дара, этой предрасположенности — любить мужской член, стремиться оказать ему почести, укрыть его, как укрывают ребенка, покусывать кожу возлюбленного, потому что этой пищи довольно. Запомни еще вот что: мужчина поймет, что ты хорошая любовница, когда он увидит, что, любя его, ты любишь и себя саму, что если ты открыта и готова его принять, то это происходит потому, что в конце концов ты познаешь самое себя.

Я посчитала, что сказала ей достаточно. Подумав, она снова спросила:

— Как пригласить мужчину совершить половой акт?

— Приглашение должно быть настойчивым, но не навязчивым, настойчивым, но не давящим. Заставь его действовать по-своему и верить, что это его инициатива. Но занимайся любовью только тогда, когда хочется, когда ты чувствуешь голод, как перед едой.

— А если мне хочется все время?

— Тогда не показывай этого. И заставляй мужчину ждать, от этого он только больше потеряет голову.

— Когда мы окажемся в постели, я должна проявлять активность?

— Конечно! Только не будь слишком вялой или слишком агрессивной. Пусть твои члены следуют за ним мягко, как будто по природной склонности. Не ожидай приказаний и предложений, чтобы поменять позицию. Опережай его желания и фантазии. Согласуй ваши движения, пусть ваши тела движутся вместе. Добейся взаимности, приближайся к нему, но следи, чтобы ваши органы соприкасались. Веди его, не показывая этого. Подчиняйся, не подавая виду. Покажи, что все умеешь, но как будто по наитию, будь изысканна, не пренебрегай возбуждающим эффектом движений и слов. Играй голосом, изобрази расслабленность, затем призывное мурлыканье. Пусть твой рот будет ненасытным, а взгляд томным. Не стыдись плакать, стонать, вздыхать, двигаться, сопеть, шептать, напрягать влагалище и все время увлажняй его член своей слюной, это помогает любовникам приспособиться друг к другу, поверь мне. В общем, предавайся пороку как будто ненароком и будь раскрепощенной, но не распутной. Но не забывай: делай все в согласии с твоим любовником, ибо мужчина, слишком слабый, несет на себе отпечаток морали и может быть встревожен.

— Шушана сказала, что мужчины возбуждаются, слыша грубые слова…

— Ты можешь позволить себе некоторые непристойности, но только если они будут грубыми, в то же время не будучи таковыми! Достаточно будет притвориться, что повторяешь слова своего партнера или то, что он просит тебя сказать. Каждый раз прибавляя к ним что-нибудь свое. В любом случае, когда ты окажешься в раю, то уже не будешь сознавать, что говоришь, и невольно произнесешь то, что будешь отрицать часом позже. Это тоже хорошо. Ибо нужно следить за тем, чтобы эти слова были оставлены для постели и запрещены где-либо еще. Вне ложа они портятся, как фрукты без кожуры, и становятся едкими. Ты также будешь следить за тем, чтобы сохранить интимность любви и говорить о ней изысканно, полунамеками, никогда не обсуждать открыто и не шутить. Удовольствие ценит тайну и не выносит небрежного обращения.

— Научите меня нескольким непристойностям!

— Сейчас не время. Начни с нежных слов. Что до пикантностей, ты еще нагонишь упущенное!

Задумавшись, Лейла потянулась:

— Тетя, кто извлекает больше выгоды из любви?

— Конечно, женщины! Когда они горячи и влюблены, когда они умеют ценить член, который трудится ради них, и наполнить свой колодец ликованием до изнеможения. Ты когда-нибудь видела, чтобы от любви мужчина упал в обморок? А с женщинами это бывает!

* * *

Лейла не спала ночью. Но у молодости есть свои достоинства, ибо утром моя подопечная была свежа как роза, без пятнышка или складки на коже. Я одела ее в шелковую джеллабу, обвязала ее талию платками, соединенными на манер пояса, и тщательно причесала ее локоны, спускавшиеся до ягодиц. Она не сопротивлялась, счастливая и одновременно взволнованная.

Церемония прошла в доме торговца коврами в присутствии двух обязательных свидетелей и имама. Пока мы с Лейлой ждали по соседству, как того требует традиция, Амир — который не знал о цене, заплаченной за его временный брак, — слушал, как имам прочитал фатиху, поднес руку к сердцу, чтобы поблагодарить свидетелей, и поцеловал торговца в лоб.

По сигналу последнего я украдкой вышла из лавки, и, когда зашуршали занавески, я посмотрела на прохожих, говоря себе, что они не догадывались о том, что происходило внутри.

Я ушла вместе со стариком. Он шел впереди, а я следовала за ним, укрытая вуалью. Я наблюдала за его круглой спиной, тяжелой походкой, шароварами, которые подметали мостовую, и туфлями с золотыми кистями. Носить детские туфли в восемьдесят шесть лет — это по меньшей мере неприлично! Как и любое горе, старость невыносима для мужчин. Они не смиряются с ней даже в двух шагах от смерти. И потом, какой урон она им наносит! У женщин, по крайней мере, есть уловки, вуаль, карандаш для бровей, который поддерживает огонь во взгляде. «А ты?» — спросил меня внутренний голос. Мысль о моей собственной старости, дряхлой и неуклюжей Зобиде, мертвом и похороненном между бедер влагалище чуть не испортила мне настроение. Я ускорила шаг и задумалась о другом.

Мы долго ходили по улочкам медины. Время от времени торговец останавливался, чтобы отдышаться, и, когда я догоняла его, он бросал мне одну-две фразы о том месте, где мы находились, людях, которые его посещали, как эта женщина, которая прошла мимо нас и вслед которой плевали люди. Муж так ее бил, что в итоге женщина потеряла голову, утверждал торговец. Она бродила днем и ночью, спала в хаммамах и руинах, иногда на могилах. Часто ее там находили мужчины. Старик утверждал, что это был лучший способ излечить ее от безумия, как еще недавно святые заделывали бреши в тонущих кораблях.