Книга Улица Окопная - Кари Хотакайнен

Другой пример.

На первом просмотре ты познакомился с бездетной парой. Запомни профессию жены – медсестра. Когда в следующий раз будешь им звонить, чиркни этой спичкой.

Ярмо Кесамаа, „Квадратные метры", добрый де-е-е-ень! Я звоню по поводу той квартиры в рядном доме на улице Келлотие, вы смотрели ее в прошлое воскресенье. Именно, в прошлое воскресенье, когда ваша супруга торопилась на вечернее дежурство, не так ли? Ситуация такая, этот объект так воодушевляет, что уже поступило несколько предложений. Но, если только между нами, клиенты не очень-то подходят. Именно. Ага. Так что если вы решите сейчас нанести удар, то, хочу сказать, лучшего времени нет. Совершенно верно. Ага. Покой в таких квартирах, это, как ничто другое, оценит тот, у кого сменная работа. Мой шурин купил аналогичную квартиру недалеко от Вантаайоки, какое удовольствие растопить собственную баньку, Юкка ведь тоже пашет в три смены в типографии. Да, именно, ради бога, добро пожаловать на персональный просмотр, еще раз все поглядим, а после этого ваши предложения – кто не рискует, тот не пьет шампанского, именно. Спасибо. Да. Конечно, труба включена денно и нощно, звоните в любой момент. Всего доброго».

Диктовка придала мне сил, и я рискнул еще раз обратиться к Мерье, на этот раз с «Синим ангелом» в руке. Мерья взяла свой любимый коктейль и вышла со мной на террасу. Хотя мне и не удалось добиться перемирия раньше, это сближение я посчитал за небольшую победу. Мерья еще избегала встречаться со мной взглядом, но, пригубив, сказала, что коктейль удачный.

Ветеран

Мягкая лапа у этого парня, вроде кошачьей.

И шустро говорил, обещал продать дом до осенних холодов. Мне не понравилось, когда он сказал, что поделим участок, позади можно построить еще один дом. Вместо огорода, черт возьми. Я подумал, Марты нет в живых на его счастье, остался бы парень без кофе.

Уж слишком быстро он лопотал. И непонятно. Какие-то слова, которых я не понимаю. Я попросил его написать их на бумаге.

Ностальгия.

Целостная палитра.

Эмоциональная пустота людей в возрасте.

Встречный свет вечернего солнца на яблоне.

Как все это связано с домом, который построил я?

По мнению сына, не нужно обращать внимание на эти странные слова, они – вроде инструментов для тех, кто занимается продажей, ну как топоры или молотки. Не понимаю, почему сын путает дельные вещи с такими бестолковыми словами.

Я решил, да какая разница, под какие слова я уйду отсюда. Если уйду. Еще сомневаюсь, хотя сын с невесткой убеждают, что если я лето-другое проведу без ремонта, крыша рухнет на голову.

Раздражало, что этот Кесамаа кружился, как вьюн, не стоял на месте. Я уж не сказал постороннему человеку, что ничего не слышу левым ухом, контузило на войне. Каждый раз, когда он заходил слева, я ничего не слышал. К этому уху ничего не пристает, кроме запасной папиросы.

Однако парень мне понравился больше, едва проворковал цену.

Миллион двести тысяч марок.

Столько он пообещал за дом – мой и Марты. Вот бы Марта слыхала!

Щелкал ручкой все время. Что это за манера портить хорошую вещь.

Да, серьезная сумма за избушку.

В ней же ничего особенного.

Такая же, как и все, построенные в то время.

Хорошо, до сих пор не развалилась, сын так же язвит. Ладно. Сам-то со своей женой лет двадцать прожил в старой многоэтажке, которая сейчас на капитальном ремонте.

Курить этот Кесамаа горазд. В несколько затяжек приговорит сигарету и втопчет в траву. Я уж не стал говорить, хотя раздражало. В особенности – чтение бумаг. Ткнул прямо под нос на дворе. Я сказал, что забыл очки, хотя они были в нагрудном кармане. Буду я еще бумаги изучать посреди двора, чего доброго соседи с веранды увидят.

Просматривая документы, я наблюдал краем глаза, как этот парень опять курево достает. Я так на него посмотрел, что хватило совести спрятать. Пока я здесь живу, внутри курить никому не позволю.

Он полез на второй этаж, сказал, что я тем временем могу спокойно изучить текст эпистолы.

Так именно пострел и сказал: «текст эпистолы».

Оттуда, сверху, он принялся орать, что если передвинуть стены, можно увеличить площадь.

Я не прочел и первую строчку, а он уже приступил к ремонту на втором этаже.

Я старался сосредоточиться на этой бумаге.

«Квадратные метры» то, «Квадратные метры» се. Такие маленькие буквы, что глаза заболели. Оставив бумаги на столе, я заварил кофе. Он спустился вниз и спросил, прочел ли я документы. Такая спешка, что я вообще засомневался. Я сказал, что сейчас спокойно выпьем кофейку, а после этого посмотрим бумаги вместе. Он ответил, что котелок не выдержит ни одной чашки, потому что в первой половине дня уже выпил три с малиновым тортом по поводу удачной продажи квартиры.

Котелок. Он так и сказал.

А потом принялся шустро объяснять содержание бумаг.

От такого многословия я прям-таки одурел. Мы с Мартой привыкли пару слов до обеда, после обеда еще парочку, и достаточно до вечерних новостей, но этот молодой человек выпустил трехдневный запас, да половину еще в левое ухо.

Голова закружилась.

Усевшись в кресло-качалку, я выглянул в окно. Солнечные лучи играли на листве.

Я решил, что слишком парень спешит, в его бумагах я не поставлю своей подписи. Если подпишу, так чего доброго, дом продадут уже завтра, и этот молодец укажет мне на мелкий шрифт, по которому в понедельник я обязан убраться отсюда.

Я сказал ему: подумаем, подумаем.

Вздохнув, он пошел курить.

Я наблюдал из окна, как он затягивался, попинывая камешки. Не доверяю я мужику, который не стоит на месте даже во время перекура.

Он вернулся в дом, не стряхнув с ботинок песка.

– Ну?

– Что «ну»?

– Есть вопросы по документам?

Вот так прямо и начал, ни минуты покоя.

А потом он допустил ошибку.

Затрещал, что вот сюда, Тайсто, только имя, срубим за хибару хорошие деньги, и ты попадешь в дом престарелых играть в пасьянс, там гидромассаж, разнообразное меню, отварная морковочка с хорошими котлетами, тебе понравится, кончай прозябать в продуваемом доме.

Так он сказал.

Молокосос.

Мне.

В дом престарелых. Да что б я в такое место, под чей-то присмотр.

– Слушай-ка, сопляк. Я смогу удержать ручку в десяти сантиметрах от бумаги дольше, чем ты выдержишь на месте без беготни. Если я куда-то отсюда и съеду, так в однокомнатную квартиру, по соседству с семьей сына. Это я-то в компанию слюнявых пердунов, я – прошедший войну человек, чтоб меня усадили в коляску и вывозили во двор посмотреть на весну, ты мне этот ад предлагаешь?!