Книга Как переспать с кинозвездой - Кристин Хармел

Наш подавальщик что-то шепнул на ухо молодому французу, и темные брови красавчика удивленно изогнулись. Застенчиво улыбнувшись Уэнди, он двинулся в нашу сторону. С восхищением глядя на приближающегося парня, подруга тряхнула вызывающе рыжими кудрями.

– Обожаю французские рестораны, и так жаль было лишать себя возможности болтать с мальчиками, которые только что приехали из Парижа… В общем, пришлось освоить охотничий вариант языка.

Прелюбопытнейшее зрелище: пунцовый от смущения официант, потупив глаза, подходит к нашему столику. Что же, нужно признать, вкус у подруги отменный, хотя я частенько смеюсь над ее нарядами. Парень довольно высокий, с темными, почти до плеч волосами. Бледная кожа, чеканные черты лица и большие зеленые глаза.

– Bonjour, mademoiselle[10], – низким хриплым голосом проговорил он, и Уэнди улыбнулась.

– Bonjour[11].

То же безупречное произношение. Изумленно качая головой, я наблюдала за процессом ловли.

– Comment allez-vous?[12]

– Tres bien, merci[13], – восторженно ответил молодой человек, по-видимому убежденный, что девушка говорит на его родном языке, и выдал несколько беглых предложений.

Моя подруга в ответ улыбнулась и закивала.

– Ты его понимаешь? – изумленным шепотом спросила я, когда официант на мгновение отвернулся посмотреть, как идут дела за соседними столиками.

– Ни слова, – усмехнулась она, – а разве необходимо?

Я покачала головой и постаралась не рассмеяться, поймав заинтересованный взгляд Жана Мишеля.

– Значит, это охотничий французский…

– Да, прошу любить и жаловать, – кивнула ухмыляющаяся Уэнди.

Уже через час я сидела у себя в кабинетике, просматривая материал, который взяла из подборки новостей. В четверг пресс-конференция по поводу нового фильма Кайли Дейн; нужно как следует подготовиться и заранее побольше прочитать о киноленте и самой актрисе.

Как обычно, я старалась вовсю. Просто нравилось приходить на интервью, что называется, во всеоружии. А здесь случай особенный, потому что сплетни и желтая пресса свели эту актрису с Коулом Бранноном. Он, конечно, все отрицал, и, вполне возможно, Кайли – такая же жертва сплетен. Однако во мне шевелился небольшой червячок ревности.

Не в силах поверить, что до сих пор сижу в этом кресле, я пролистывала заметку за заметкой, удивляясь, как сильно журналистов интересует чужая жизнь. Казалось, папарацци прячутся за каждым углом, подстерегая звезд в бутиках Бе-верли-Хиллз, на пути в ресторан или шепчущимися с неизвестными лицами противоположного пола. Любой шаг обсуждался и обрастал сплетнями, от которых не так-то просто избавиться.

И тут меня осенило.

Вскочив со стула, я бросилась за перегородку.

– Уэнди! – с порога позвала я.

Ладони вспотели, сердце билось с бешеной скоростью.

– Привет, дорогая! – задорно тряхнув кудрями, прощебетала подруга. Судя по сверкающей жемчужной улыбке, она не подозревала, что я на грани паники. – Что стряслось?

– «Будуар»! – выпалила я, натыкаясь на недоуменный взгляд.

– Что?

– «Будуар», – повторила я. – Через него Сидра меня достанет! Завтра утром там появится какая-нибудь статья. Зачем ей просто меня увольнять, когда можно заодно и унизить?

Уэнди раскрыла рот от удивления. Сердце бешено колотилось, и я испугалась, что сейчас упаду. В ожидании ответа пришлось схватиться за перегородку.

– Может, ты и права, – прошептала подруга. Вид у. нее был такой же ошеломленный, как у меня. В следующую секунду она откашлялась и постаралась ободряюще улыбнуться. – Только вряд ли. Сама подумай: кто ей поверит?

– «Будуар», – тут же отозвалась я. – «Будуар» поверит. По крайней мере, настолько, чтобы опубликовать статью. Им ведь все равно, правда или нет, главное – продать больше экземпляров. А статья получится пикантная, пальчики оближешь! «Редактор «Стиля» спит с самым красивым актером Голливуда»!

– Не может быть! – Уэнди ободряюще пожала мою руку и храбро улыбнулась. – Вся редакция знает Сидру! Думаешь, кто-нибудь слушает ее байки о романе с Джорджем Клуни?

– Но ведь в этом журнале их печатают, – мрачно проговорила я. – В каждом номере… Такие сплетни увеличивают тираж. А еще потому, что мерзавка знакома с главным редактором. Всего понемногу, и «Байки о Джордже» не сходят со страниц.

– Да, – согласилась Уэнди и опустила глаза, а когда посмотрела на меня, я почувствовала ее волнение. – Но с чего люди вдруг поверят этой истории? Доказательств-то нет, верно?

– А что, если будут фотографии?

– Фотографии?

– Ну да, например, как я выхожу из отеля или как Коул садится в такси?

– Но ведь ты не видела фотографов? – с надеждой спросила она.

– Нет, но это же не значит, что их там не было. Вдруг они в кустах прятались? Ты же знаешь этих папарацци.

– О боже! – выдохнула подруга.

Целая минута протекла в полной тишине: сердце бешено билось, и я слушала, как в висках стучит кровь. Уэнди нервно жевала губы.

– Ты с ним вместе из отеля не выходила, – нашлась она. – В лучшем случае у них есть снимки вас двоих в машине. Ничего пикантного.

– Это без комментариев Сидры, – быстро поправила я. – До тех пор, пока она не напишет, что мы вышли из отеля и поехали ко мне, чтобы снова заняться сексом.

Подруга задумчиво нахмурила лоб.

– По-моему, ты себя накручиваешь. Зачем ей тебя мучить? Она ведь не сдала тебя Маргарет.

– Ты же знаешь, как она меня ненавидит! – воскликнула я.

– Но это полная ерунда, – покачала головой Уэнди. – Только потому, что ты добилась большего, чем она в твоем возрасте?

– Только потому, что я стала старшим редактором на десять лет раньше, чем она.

– Могла бы уже угомониться, – пробормотала Уэнди. – Неужели мало того, что ее сестренка кувыркалась в постели с твоим бойфрендом?!

На глаза нахлынули непрошеные слезы, я попыталась их незаметно смахнуть. Увы, слишком поздно.

– Боже, прости, – опомнилась подруга. – Зря я это сказала! В смысле, про сестру…

– Нет-нет, ничего страшного. – Вытерев слезы, я улыбнулась. – Наверное, прошло слишком мало времени.

Не объяснять же ей, что я плачу не только из-за Сидры, но и из-за нелогичных, более того, глупых чувств, которые по-прежнему испытываю к бывшему другу. Что же со мной такое? Почему каждая клеточка мозга приказывает делать одно, а сердце чувствует другое?