Книга Коулун Тонг - Пол Теру

Печально, жестоко, необъяснимо. Может быть, и А Фу станет героиней одной из историй, выставленных в этих витринах? Пытаясь вообразить ее в списке под заголовком «ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ», он увидел имя «Ву Фрэнсис Мао Юн» и подумал о своем мистере By. Этот исчезнувший человек и его собственный дворник Фрэнк By, отсутствующий на работе уже много дней, — наверняка одно лицо. Чеп нацарапал «Мао Юн» на обороте своей визитки; надо спросить мисс Лю, таково ли полное имя мистера By.

Он пошел к дому, где была квартира мистера Хуна, но все так же неспешно, потому что не знал, с чего начать. К тому же Чеп обратил внимание, что дом Хуна стоял на прямом как стрела, направленном с севера на юг участке Ватерлоо-роуд, которая начинала описывать петли лишь дальше, в районе Эргайл-стрит и Фат-Квонг. С точки зрения фэн шуй дом Хуна находился в идеальном равновесии со зданием фабрики Чепа — но это, разумеется, просто совпадение. Чеп с удовлетворением — сам сознавая бессмысленность этого удовлетворения — увидел с лестницы в подъезде Хуна, в раме окна, в глубине каньона, стенами которого служили скученные здания и бамбуковые палки с вывешенным на просушку бельем, старомодную башню «Империал стичинг».

На площадке восьмого этажа Чеп достал свой сотовый телефон и набрал номер Хуна.

— «Вэй»! — взревел Хун раздраженно, точно его застали врасплох.

— Это я, Невилл Маллерд.

— Как приятно слышать ваш голос.

Чепа взбесило, что китаец так быстро взял себя в руки.

— Ура-ура, — пробурчал он, чтобы хоть что-то сказать.

— Где вы?

— Я на лестничной клетке перед вашей дверью, — сообщил Чеп, улыбаясь в откинутую крышечку телефона.

Хун ничего не сказал, и в этой тишине Чеп громко постучал в дверь квартиры.

Хун — какой-то незащищенный, похожий на слизняка, опешивший — приоткрыл дверь, с недоумением выглянул. Он был в мешковатых пижамных штанах, от которых Чеп тут же брезгливо отвел глаза. Майка на Хуне была заношенная, а пластмассовые шлепанцы такие же старые, потрескавшиеся, как у Вана, — Чеп слышал их шарканье по полу, когда Хун шел к двери. В общем, типичный китаец, застигнутый не вовремя у себя дома: злой, неопрятный, потный, растрепанный, сонный, точно его только что с кровати столкнули.

— Да-у?

Даже его английский стал каким-то нечистым.

Судя по тому, как медленно Хун открыл дверь, как он упорно скрипел ею, пока в зазоре полностью не появился его остроконечный череп, китаец явно ждал неприятностей. Вид у него был нервный; за дверь он цеплялся, точно за щит, чуть ли не вонзая в дерево свои желтые ногти.

В первый же момент знакомства с Хуном Чепа покоробило, что китаец выше его ростом. Похоже, на несколько десятых дюйма. А может быть, и на целый. Это казалось чем-то ненатуральным — или, по крайней мере, неположенным, как и в случае долговязого Вана, — ведь китайцам надлежит быть коротышками. Сегодня это вновь покоробило Чепа, потому что он не мог заглянуть через голову Хуна в квартиру.

— Вы что-нибудь забыли? — спросил Хун, обретший свой обычный голос.

— Я просто шел мимо. И подумал, что нам с вами нужно увидеться.

— Если бы вы только позвонили…

— Еще как позвонил, — помахал Чеп своим сотовым телефоном.

— Сейчас неудачный момент, — сказал мистер Хун.

На странице китайской газеты у Хуна в руке Чеп увидел фотографию официального представителя Китая, который, неискренне улыбаясь, стоял рядом с губернатором Гонконга. Вспышка, отразившись в очках китайского представителя, превратила его глаза в пустые бельма. Зловещая картина. Где-то в комнате, за спиной Хуна, надрывался включенный телевизор: гнусавые голоса, дебильная музыка — детский канал, тупые и жестокие мультфильмы весь день напролет.

— Мне нужно с вами поговорить.

По-видимому, это заявление ошарашило Хуна. Такого он не ждал. Чеп и сам отлично знал, что к этим так просто не заходят. Для гонконгских китайцев не было угрозы страшнее, чем внезапный стук в дверь. Да и для гонконгских англичан — тоже. Без приглашения в гости заваливаются одни американцы. Но другого способа ответить на вопрос Мэйпин у Чепа не было.

— В данный момент я очень занят, — продолжал Хун. Чем занят-то? Детские передачи смотрит? Газету читает? — Можно где-нибудь встретиться.

— А здесь чем плохо?

— Я не принимаю гостей дома.

— На прошлой неделе вы меня приняли, — возразил Чеп. Он явственно это помнил, поскольку тогда сам подивился, что китаец вдруг пригласил его к себе.

— Я имею в виду, по деловым вопросам.

— У меня вопрос не деловой, — заявил Чеп, не давая Хуну пощады, надвигаясь на китайца, который словно бы застрял между косяком и приоткрытой дверью. — Мы должны поговорить как мужчина с мужчиной.

С почти беззвучным вздохом Хун произнес:

— Ну хорошо, вернитесь через час.

И вновь — «Юнион Джек» над крышами; штабель клеток, в которых с жердочки на жердочку перелетают взбудораженно щебечущие птицы; безвкусная кумирня со статуей обезумевшей краснолицей богини-демоницы и гирляндой ярмарочных лампочек — это в магазине засахаренных фруктов, где продавец орал на кого-то по сотовому телефону; визг обреченных поросят из кузова проезжающего мимо грузовика; семейство, расположившееся для обильной трапезы посреди сварочной мастерской, белоснежная скатерть наброшена прямо на отрезной станок; огромные сверкающие пассажирские лайнеры, пролетающие на бреющем в сторону Кай Така (казалось, воздушный коридор раскинулся над всем Коулуном), — вот на что Чеп убил час ожидания.

Вернувшись, Чеп нашел Хуна преобразившимся; китаец выглядел надменным, почти неприступным в костюме цвета дыни с лейблом «Пьер Карден» на рукаве. Теперь визит мог иметь только формальный характер. В знак официальности встречи Чеп, предугадавший такой оборот событий, принес под мышкой ярко-красную коробку с фунтом засахаренных фруктов. Входя, он вручил ее Хуну, точно пропуск, дающий право присутствовать, например, на унылой маловажной церемонии в зарубежном государстве.

И не в каком-то абстрактном государстве, а в Китае. Войдя в комнату, переступив порог, Чеп ощутил, что пересек границу. Обстановка, насколько Чеп успел заметить, моментально оглядевшись по сторонам, значительных изменений не претерпела: все тот же китайский неуют. Хун подталкивал его к креслу, как в тюремный карцер, но Чеп прошел к окну и вновь увидел позади мигающего огнями маяка Белиши[19]на перекрестке здание «Империал стичинг» — окна верхних этажей: дирекции с комнатой мисс Лю и закутком Лили, закройного цеха, бывшего отделочного цеха, кабинета мистера Чака с опущенными жалюзи.

Обернувшись, чтобы улыбнуться Хуну — усмехнуться над неудачной попыткой китайца загнать его в кресло, — он осознал, что в комнате что-то изменилось, но что?