Книга Город с названьем Ковров-Самолетов - Наталья Арбузова

ЧИТАТЕЛЬ. Ты это занудство брось. Без твоих нотаций обойдемся, не маленькие.

АВТОР. Я – ничего… я так.

* * *

Ход черных. Вот и зловещий замок. Вот и вся мерзостная кодла. Чтоб творить им совместное зло потом, поделиться приехали опытом. О радость! Г. Е. получил комнату хоть и в соседстве с Марианной, но все же отдельную. Could I have the key? – Sure! Here you are. И скорее на замок. Замки и замки в этой повести. Бросается к окну. Решетки нет. О, тетя Тая! Где келья скромная твоя? Перекрести мой подоконник, не то безжалостный каблук нетерпеливой Марианны вонзится скоро в горло мне! О, мои детские ангинки… О, твои мягкие клубки!

АВТОР (грубо). О, твои острые клыки! Разнылся… поделом вору и мука. Если бабенка придет по твою душу, я пальцем не шевельну. Разбирай свой реквизит, слабак! Упырь трепаный! (Г. Е. вздыхает и достает воронку.)

* * *

Ход белых. День прилета, день отлета – один день. Зато и дел в него не попадает. Антивампирская коалиция заняла выжидательную позицию в парке за плотной изгородью стриженой туи напротив окон Г. Е. и Марианны. А. М. установил там свой манипулятор на штативе. Сказал – первый раз в жизни попробует кодировать вампирессу прямо в момент совершения акта гемовамлиризма… ну, за полминуты. Да еще на расстоянье! Ай да «Пролетарское единство»! Клад… советское – значит лучшее. Хвала безвестным изобретателям! Небось, в шарашке срок отбывали.

А. М. Мой план. Марианна замышляет ночью влезть в окно к Г. Е. и впиться ему в горло. Накопила ненависти за три месяца подчиненья – теперь ничем не замолишь. У них общий широкий карниз под окнами и одинаковые старинные подъемные рамы. Она сейчас подсовывает под свою раму хорошую маникюрную пилочку. Получается. В общем, влезет… девушка бойкая. Я начну массированное воздействие на нее тогда, когда она уж будет в его комнате. Попробую вывернуть ситуацию наизнанку, чтоб она бросилась ему на шею с невинными поцелуями.

ВОЛОДЯ (хохочет). Вот будет потеха… еще чего он больше боится!

ОСТАЛЬНЫЕ ЧЕТВЕРО. Тс-с-с-с… конспирация.

А. М. Ну же, бездельники, оправдывайте свою прогулку… взял вас на свою голову! Рем, расчехлите ФЭД. Володя, снимите куртку. Вот специальная пленка, фиксирующая энергетическую оболочку человека. Рем, заряжайте по старинке, руки в рукава. (Рем пыхтит и возится.) Готово? Володя, в конец аллеи – вы будете эталоном. Рем, снимите его издали. Потом покажу вам всем на старом детском фильмоскопе, какой вкруг него светящийся хула-хуп! Огромный, ровный… кольцо Сатурна. Марианна выходит. Скорее… щелкайте… вот так. После сеанса девампиризации – повторный снимок, контрольный. Пациентка будет под наблюдением и в Москве. А то, знаете ли, кто-нибудь палец порежет… увидит кровь – рецидив! Заодно сегодня увековечим сильнейших вампиров – членов президиума… крестных отцов. Страшные дефекты энергетической оболочки! Иногда полное ее отсутствие, временами. Если когда-то что-то еще ловили сами из космоса, то теперь совсем разучились. Сели на вампиглу «Втык». Кровавая наркомания… болезнь палачей. У таких обруч еле виден. Придется снимать со специальным фильтром… вот. (Роется в кармане и подает Рему стеклышко.)

ВОЛОДЯ. А. М., я думаю, у вас в кармане оказывается все, за чем вы туда полезете!

А. М. Наглая ложь. (Вынимает из кармана морскую свинку с рыжими и черными пятнами.)

САША. Ах!

ВОЛОДЯ. Сюда, Эдвард Лир! (Свинка убегает по аллее.)

Р. П. (надев фильтр). Кого прикажете снимать?

А. М. Вон того – Марианниного вампсутенера… тот еще фрукт. (Рем повинуется. Все глазеют на фрукта. Немая сцена.)

* * *

Ход черных. Ночь в замке Дракулы. Полнолуние. Страшно – аж жуть.

ХОР ВАМПИРОВ.

Вампир не лунатик, вампир не фанатик,

Вампир не маньяк, а кровь не коньяк.

О леди, зачем вы пошли на карниз?

О леди, зачем вы не смотрите вниз?

О леди, зачем же промежду своими?

О леди! О, кто вы? О, как ваше имя?

Марианна тычет алмазную пилочку в едва заметную щель, рывком приподнимает раму со старинными квадратиками стекол, вцепляется в нее снизу обеими руками. Открывает, влезла… стоит на подоконнике. Г. Е. крючится на постели одетый и в ботинках, закрыв глаза от страха. Услыхав над головой дробь каблучков, вскакивает с таким воплем, что во дворе проносится настоящая буря.

УПЫРИ. У-у-у-у! Прокуси ему горло, девушка! Не надо быть слабым! Время не для слабых! У-у-у-у!

А. М. Гады! А только что такую серенаду пели! Пьянеют в предвкушении крови, уроды клыкастые! Ну держись, Г. Е. Сейчас кто пересилит – мы или эти болельщики.

МАРИАННА. Ах, Геннадий Евгеньич… отчего вы спите не раздеваясь… Здесь в апреле уж жарко. Подымите ногу! (Снимает с него ботинки, как с ребенка; Г. Е. стоит столбом; Марианна целует его в кадыкастую шею.)

Г. Е. На помощь! Ко мне ворвались!

УПЫРИ. У-у-у-у! Пей как мы! Пей как мы! Из горла! Из горла!

МАРИАННА (гладит Г. Е. по седой шевелюре). Бедный мой мальчик, они тебя тут запугали. (Целует его в губы.)

Г. Е. Спасите! На меня напали!

УПЫРИ. У-у-у-у! Пей до дна, пей до дна, пей до дна, пей до дна!

МАРИАННА (очнувшись). Тряпка несчастная… поднял шум на всю ивановскую! Лежи тут трясись. (Открывает дверной замок и убегает, сердито стуча набойками о старинный паркет.)

А. М.

…не так уж мрачно, —

Смеясь, сказал шаман. —

Озябли вы, и неудачно

Был с кем-нибудь роман.

* * *

Ход белых. Сашволод с утра пораньше покатывался со смеху в своем зеленом укрылище, снова и снова переживая во всех деталях события минувшей ночи.

А. М. Несмышленыши… Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Выход Марианны! Мой бог… лоза не дает отрицательной реакции! Развампирилась ваша мадонна.

САША и ВОЛОДЯ (бросаются с двух сторон целовать А. М.). Вы сказали!

А. М. Подождите, безумцы! Вокруг нее начинают собираться. Ай, нехорошо… это не ради ее красоты… почуяли… она теперь не хищник, а дичь.

И тут ситуация взорвалась… упыри сбросили маски.

Копыта, хоботы кривые,

Хвосты хохлатые, клыки,

Усы, кровавы языки,

Рога и пальцы костяные —

Все указует на нее,

И все кричат – мое, мое!

Стягиваются к Марианне. Она, уже ученая, закрыла красивую шею не менее красивыми ладонями. Упыри, не дойдя двух шагов, не дотянувшись двух локтей – замерли, отворотили рыла, а там, глядишь, приняли цивилизованный облик и разошлись в пристойных наукообразных беседах!