Книга Демон - Александр Прозоров

— И что за личное дворянство? — тихо поинтересовался у соседа Найл.

— Простолюдин платит налог деньгами, а дворянин кровью, — тихо ответил князь. Личное дворянство позволяет смерду стать рыцарем и своим мечом заслужить право на потомственное дворянство для всех своих потомков. Если, конечно, при своем стремлении к подвигу он в живых останется. Но ведь в молодости каждый мнит себя храбрецом и бессмертным. Теперь самое главное — чтобы совет разрешил всем добровольцам в ополчение вступать.

— А могут запретить?

— Могут. Торговым людям дворянство ни к чему, им и так хорошо. А вот простолюдину такой шанс не часто выпадает. Этим старикам он не нужен, но ведь почти у каждого сыновья… Если ремесленники за ополчение проголосуют, то против нашего и их мнения купцы отступят. Они на этом все равно ни монетки не потеряют.

— Понятно, — Найл по привычке попытался откинуться на спинку кресла и едва не упал со скамьи.

Препирательства по поводу ополчения продолжались еще около получаса, но, как показалось Найлу, их смысл сводился к тому, чтобы выторговать у князя еще какие-нибудь поблажки. Однако правитель стоял неколебимо, и горожане отступили.

— Что же, дети мои, — все священники выступили вперед, и Посланник так и не понял кто из них произнес эти слова. Отцы церкви встали кругом, спиной к пню, и призвали: — Помолимся Семнадцати Богам, предкам и учителям нашим, дабы сделали они наши души и помыслы чистыми, чтобы придали они нам мудрости и помогли принять правильное решение.

Члены городского совета опустились на колени, сложив ладони перед грудью, и опустив головы, едва не уткнувшись ими в бревна.

На протяжении примерно десяти минут они напряженно раздумывали под заунывные молитвы священников.

— А теперь, дети мои, пусть те, кто считает возможным созвать ополчение под знамена правителя Южных песков и Серебряного озера, встанут, дабы все увидели их лица. Услышав призыв, поднялись все рыцари, большинство ремесленников и почти половина торговых людей.

— По решению городского совета, князь, вы можете разослать по цехам своих герольдов и объявить о созыве ополчения! — подвел итог священник.

Проголосовавшие «против» члены совета тоже поднялись с колен, попрекая своих товарищей в неверном решении. Впрочем, эти споры носили вполне мирный характер.

Члены совета спокойно расходились в стороны, каждый направляясь к своему кварталу кратчайшей дорогой.

— Вот видишь, друг мой, все разрешилось ко всеобщему удовольствию, — улыбнулся князь. Думаю, теперь ремесленников набежит даже больше, чем требуется.

— Куда набежит?

— К шерифу Порузу. Ты ведь решил, что именно он принимает людей?

— Надо его предупредить, что нужны только землекопы и строители. Остальные только мясо понапрасну есть станут.

— Это уже твое право, кого брать, кого не брать.

— И нужно предупредить Закия, что ополченцы получат личное дворянство. Это поможет ему собрать людей.

— Я немедленно прикажу передать это паучьей почтой. Что-нибудь еще?

Найл задумался.

— Когда соберутся все стрелки?

— Нужно дня два.

— Тогда нам остается только ждать, — подвел итог Посланник.

ЧАСТЬ 2 МИЛОСЕРДИЕ БОГОВ

Виду каменных стен Найл, уже не удивился. Как и напряженному лицу человека, положившего клинок на правое плечо. «Интересно, чего он так боится? — мельком подумал правитель. Мне сквозь стену не прорваться, оружия с собой нет… Странно».

— Ты принес золото, демон?

Посланник Богини промолчал, пытаясь установить контакт с разумом дворянина. Вот, он почувствовал в сознании де Сен-Жермена облегчение, промелькнул образ… Граф боялся собаки?

— Ты принес золото, демон?! — повысил голос дворянин. Хорошо, я буду милостивым господином и прощу тебя на этот раз. Но если ты опять не принесешь золота, я тебя накажу!

Де Сен-Жермен отошел к столу, положил меч. Сейчас он ничего не боялся.

Значит, страх вызывал не Найл. Покатились гулким эхом слова заклинания, знакомо потянуло в животе.

— Что с вами, правитель? — подхватил его под руку Поруз.

— А что со мной было?

— Вы задрожали, господин, и начали падать.

— И все? — Да.

— Перегрелся, наверное.

Найл отошел в сторону, на обочину дороги, и вгляделся в свое воинство.

Передовым отрядом шли, естественно жуки-бомбардиры. Вплотную за ними бежали смертоносцы.

Они тщательно прощупывали местность на ментальном плане, улавливая все искорки жизни, и могла заранее распознать возможную засаду.

Здесь, на территории княжества, на дороге, по которой ежедневно ходили путники и купеческие караваны, это было маловероятно, но осторожность не мешала.

Следом вместе с Найлом шли ветераны Поруза и три десятка девиц из братьев. Они уже успели довести шерифа до белого каления. То внезапно оказавшись незваными среди его пехотинцев, то вдруг без спросу исчезнувшими во дворце — и точно так же, без предупреждений и извинений, вернувшись в ряды отряда после выступления в поход. Впрочем, Посланник Богини смотрел на шалости подростков сквозь пальцы, и старый воин тоже махнул на них рукой. Следом шагали арбалетчики, лучники, пращники — привычные к походам вояки, отслужившие не один год. За ними нестройной толпой тянулись ремесленники.

Как и предсказывал князь, в ополчение записалась в основном молодежь шестнадцати-двадцати лет. Шанс вырваться из темных мастерских, получить дворянство, стать рыцарем — изменить всю, казалось, наперед расписанную жизнь, побудила их пойти в поход добровольно. Они мечтали не сбежать к родным очагам, а проявить себя во всей красе, совершить подвиг, получить не просто дворянство, а дворянство потомственное. В общем, можно было рассчитывать, что работать и сражаться они станут не за страх, а за совесть. Их набралось около полутора сотен, но Найл рассчитывал, что Закия сможет привезти еще хотя бы сотню работников из других городов.

По пятам ремесленников, грозя затоптать отстающих маршировали копейщики — в высоких шлемах, с большими прямоугольными щитами.

Три сотни вояк, получивших глупый приказ защищать ремесленников от возможного нападения дикарей. В арьергарде катилась лавина из еще почти тысячи смертоносцев, а самыми последними тянулись три повозки с воздушными шарами и порифидами.

Место для будущего сражения предложил Поруз. В свое время он тоже ходил в поход против буйных южных баронов и запомнил широкую долину Между отрогами Серых гор и излучиной текущей откуда-то из баронства Золотых берегов реки.

Долина была шириной почти в десять километров, но река подтопила ее почти на две трети, оставив крестьянам для полей совсем узенькую полоску, да вдобавок по всей долине тут и там росли густые дубовые и кленовые рощи.